& Это была чушь, но в ней что–то было. Во всякой чуши что–то бывает, и порой кажется, что она–то и есть истинное лицо мира.
& Вообще все самое важное надо откладывать на завтра. Сегодня рано, послезавтра поздно.
& Если бы Творец творил коллективно, мир был бы невыносимо скучной равнодействующей.
& Из разговоров в квартире Миша запомнил главным образом, что год был плохой, високосный, и наступающий наверняка будет счастливее. Сам он не мог сказать о сороковом годе ничего однозначного...
& Победителю вообще плохо: все время надо бояться, не уведут ли победу. А он теперь в нише благородного проигравшего — не побежденного, но именно проигравшего; и победа у него впереди. Так во всем.
& — Они все время празднуют, ты заметил? Все празднуют. Все что–то отмечают. То у них Пушкина застрелили, то Маяковский застрелился. Им плевать, что первого поэта России пристрелил, как собаку, французский педераст, а последний поэт застрелился из боязни сифилиса, как гимназист. Они празднуют, изволят кушать. И заметил ты, что они кушают? Этого приличный человек в рот не взял бы. Они едят краба, морского таракана, едят миногу, морскую пиявку, которая даже не рыба. Она прогрызает рыбу и паразитирует на ней. С нее свисает, болтается, — он показал. — Впрочем, какие праздники, такие и закуски.
& Миша подумал, что приспособился наконец к безразмерному свободному времени, которое у него теперь было.
Он свободно плавал в нем, а не пережидал. Вообще, когда ты плаваешь в мире, а не относишься к нему как к временному испытанию, можно дождаться ответа, иногда благожелательного.
Комментариев нет:
Отправить комментарий