& Сорок долларов стоило только выбраться из Ланкра – во сколько же обойдется дальнейшая дорога? И что это за люди, которые согласны потратить большую часть двухмесячного жалованья на то, чтобы путешествовать быстро и без удобств?
& – У меня на это ушло все утро, но в конце концов я все-таки подсчитал, что за пуанты мы платим более полутора тысяч долларов в год, – с этими словами Бадья помахал бумажным листком.
Зальцелла кивнул.
– Да, на кончиках пальцев они здорово протираются.
– Но это же нелепо! Я до сих пор ношу башмаки отца!
– Только пуанты – это не башмаки вашего отца. Скорее они похожи на перчатки для ног, и очень тонкие, – объяснил Зальцелла.
– Да ну? Ничего себе перчаточки! Стоят семь долларов пара и снашиваются мгновенно! За несколько представлений! Должен же быть какой-то способ сэкономить...
Зальцелла смерил нового работодателя долгим, холодным взором.
– Может, нам стоит попросить балерин проводить побольше времени в воздухе? – наконец предложил он. – Ну, подкинут их на несколько раз больше, с них ведь не убудет.
– А что, это сработает?
– Если балерин все время будут швырять туда-сюда, им не придется ходить. А значит, пуанты будут меньше изнашиваться, правильно? – ответил Зальцелла тоном человека, которому точно известно, что в этой комнате он самый умный из присутствующих.
– А ведь и верно. Точно. Поговори с главной по балету, хорошо?
– Обязательно. Уверен, она с восторгом отнесется к нашему предложению. Ну надо же, одним махом вы урезали расходы наполовину.
& Коса рассекла воздух.
– Вот гадство!
Мгновением спустя лебедь вышел из своего тела и взъерошил перья на белоснежных, но теперь уже слегка прозрачных крыльях.
– Ну и что дальше? – спросил он.
– ТЕБЕ РЕШАТЬ. ЭТО ВЫ ДОЛЖНЫ РЕШАТЬ САМИ.
& – Каким же человеком надо быть, чтобы отправлять письмом свой маниакальный хохот? Я не говорю уже об этих восклицательных знаках. Вы обратили внимание? Целых пять штук! Верный признак, что написавший это послание вместо шляпы носит подштанники. {...}
Бадья улыбнулся радостной, полубезумной улыбкой человека, который и сам уже приближался к состоянию двойных восклицательных знаков.
& – Кривая катастрофичности, господин Бадья, – это именно та кривая, по которой движется оперная жизнь. И опера удается благодаря тому, что невероятное множество вещей чудесным образом не случается. Опера живет на ненависти, любви и нервах. И так все время. Это не сыр, господин Бадья. Это опера. Если вам хотелось спокойного времяпрепровождения, лучше бы вы не покупали Оперу, а приобрели что-нибудь более мирное, спокойное, навроде стоматологического кабинета для крокодилов.
& Нянюшка Ягг любила вести активный образ жизни, поэтому заставить ее скучать ничего не стоило. Зато и развеселить ее никакого труда не составляло.
& – Тебя не удручает, что люди не умеют думать как следует?
– Ты это о чем?
– О том, что люди постоянно отвлекаются.
& – Ну надо же, – пробормотал он, наполовину обращаясь к самому себе, – а я ведь с самого начала знал, что это заведение большой прибыли не приносит. Но упорно считал, что во всем виновато неправильное управление. У нас такая аудитория! Мы весьма прилично просим за билеты! Теперь же мне сообщают, что по зданию бегает Призрак и убивает людей, а кроме того, прибыли нет и не будет!
Зальцелла просиял.
– О, это и есть настоящая опера, – сказал он просветленно.
& Ее гневная отповедь была прервана странным водянистым звуком. Он донесся откуда-то из за стены и продолжался некоторое время.
Потом прервался, а спустя полминуты опять возобновился – непрерывный плеск, постепенно переходящий в звук сочащейся тонкой струйкой жидкости. Нянюшка заухмылялась.
– Кто-то набирает ванну? – предположила матушка.
– ...Ну, или кто-то набирает ванну. Одно из двух, – согласилась нянюшка.
& Раскинув на импровизированном дощатом столе карты, она попыталась сыграть сама с собой в «дуркера», но очень скоро ей это надоело. Матушка не любила проигрывать, а в игре с самим собой всякий раз остаешься в дураках именно ты.
& – ГОСПОЖА ВЕТРОВОСК? – окликнул Смерть уже от двери.
– Да?
– Я ПРОСТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ... А ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ БЫ Я... ВЫИГРАЛ?
– В карты, ты имеешь в виду?
– ДА. ЧТО БЫ ТЫ ТОГДА ДЕЛАЛА?
Осторожно положив младенца на солому, матушка улыбнулась.
– Ну, для начала, – призналась она, – я сломала бы тебе твою чертову руку.
& Порой в жизни наступает отчаянный момент, когда неправильный поступок на самом деле оказывается самым правильным.
Когда не важно, в каком направлении идти. Иногда самое главное – просто идти.
& – Извините мою подругу, это у нее возрастное. Ум за разум заходит, – объяснила матушка.
& – Дамы! Умоляю вас! Прошу, заклинаю всеми богами...
– Ты что-то натворил? – осведомилась нянюшка. – Воспользовался положением женщины, которая не хотела, чтобы ее положением воспользовались? Украл что-то? (Не считая всяких мелочей, типа черепицы с крыши, отсутствие которых люди, как правило, даже не замечают.) Убил человека, который этого не заслуживал?
& – А, ну тогда все в порядке, – успокоилась нянюшка. – Я понимаю тебя. Сама я освобождена от обязанности платить налоги, но людей, которые тоже не желают это делать, очень даже понимаю.
& – Госпожа Ягг, а ты интересуешься музыкой?
Нянюшка горделиво кивнула.
– Дай мне пять минут на знакомство с инструментом – и я извлеку из него любую мелодию на выбор, – сообщила она. – А наш Джейсончик играет на скрипке, а Кев дудит в тромбон. Все мои дети поют, а Шончик... в общем, он у нас особенный. Такие вещи со свистком творит, заслушаешься. Вставит и творит. Только пахнет немножко, но...
& Матушка Ветровоск была твердо настроена против фантазий и по мере своих сил боролась с ними. Жизнь и так достаточно трудна: ложь проникает повсюду и меняет мысли людей, а поскольку театр представлял собой фантазию, обретшую плоть и кровь, она ненавидела его больше всего. Но в том-то и дело, что ее отношение отражало именно слово «ненависть». Ненависть – это притягивающая сила. Ненависть – это любовь, повернувшаяся спиной.
& – Но я же не верю в переселение душ! – попытался протестовать он.
– ПИСК.
Что означало (господин Хвать вдруг осознал, что начал понимать язык грызунов): «Зато переселение душ верит в тебя».
& – Я не понимаю! Этот тип что, сумасшедший?
Зальцелла положил руку ему на плечо и вежливо отвел в сторонку.
– Послушайте, – произнес он как можно более доброжелательно. – Человек, который вечно ходит в смокинге, прячется в тенях и время от времени убивает людей. После этого посылает записочки, в которых записывает свой маниакальный хохот. Восклицательных знаков снова пять, я сосчитал. А теперь спросим себя: это ли образ действий нормального человека?
– Но с какой целью он все это делает?
– Боюсь, данный вопрос уместен только в том случае, если мы имеем дело с нормальным человеком, – спокойно ответил Зальцелла. – Иначе вполне возможно, он делает все это потому, что так ему велят мудрые желтые чертики.
& Эта девушка способна возродить великое «Кольцо Бабалунгов»! – продолжал Поддыхл. – Вот это была опера.
– Три дня ругани между богами и двадцать минут запоминаемых мелодий? – уточнил Зальцелла. – Нет уж, благодарю покорно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий