Азиатская сага-6
Том 2. Книга 4
“Гаваллан, уже полностью одетый, стоял у окна своего номера; вокруг еще царила ночь, лишь на востоке обозначилось обещание скорого рассвета. ...
& Потом ему вспомнился их семейный девиз: «Тебя повесят за ягненка, тебя повесят за овцу, так что можно с тем же успехом забрать все чертово стадо». Этот девиз передавался в их семье из поколения в поколение от его предка, которого выслали в Австралию в начале XIX века.
& Как плохо они умеют прятать свои секреты... Так легко читать мысли людей, если ты терпелив и знаешь, на что обращать внимание.
& – Записано: «Медленно мелют жернова Бога, но мелют они чрезвычайно мелко». Не так ли, капитан?
– Да. Но к чему вы это говорите?
– Своего рода подарок на прощанье.
& Скоро уже больше никогда не придется сидеть на корточках и пользоваться водой вместо мягкой бумаги. Брр! В жизни своей больше не сяду на корточки...
– Чему это ты улыбаешься, Джен?
– О, погоди соображу! Ах да, я думала о том, как нам приходилось садиться на корточки, обо всех этих голых задницах над джубами рано поутру с этими их бутылками с водой. Это всегда выглядело так ужасно и одновременно очень забавно. Бедные люди! Нам больше на корточках сидеть не придется, дружок, пришло время для доброй старушки Англии.
& – Если говорить совершенно прямо и откровенно, – произнес он и едва не рассмеялся вслух от невозможной глупости этой фразы, столь тем не менее необходимой во всех западных переговорах...
& – Вы сохраните «уровень посла» между нами?
– Разумеется. Даю вам слово. Скрэг?
Касиги слышал, как Скрэг повторил то же самое, и, как всегда, поразился тому, что эти западники могли быть настолько наивны, чтобы полагаться на чье-то «слово» – слово чести, чьей чести, какой чести? Разве не всегда было так, что рассказанный секрет переставал быть секретом и никогда не мог стать им снова?
& Интересно. И как все это должно сработать? Кто, что и с кем будет делать? И какую часть всего этого мне передать старине Аарону? Все целиком, уж если кто и способен разобраться, как все это увязывается вместе, так это он, старый мошенник.
& – Истина Аллаха абсолютна.
– Да-да, разумеется, – кивнул Касиги, внешне спокойный, но внутри скрежеща зубами. Как можно вообще иметь дело с этими лунатиками, которые используют свою веру как комбинезон и Бога – всякий раз, когда хотят оборвать очевидную логическую цепочку. Они все безумны, зашорены! Они не понимают, как это понимаем мы, японцы, что нужно быть терпимым к верованиям других народов, и что жизнь есть переход «из ничего в ничто», и рай, ад и Бог – всего лишь опиумное облако, возникшее из свихнувшегося мозга, пока не будет доказано обратное!
& Касиги не был уверен, насколько далеко он осмелится зайти. Но, мистер Недоразумение Вместо Посла, думал он, если вы не отложите свою инспекцию, моя месть настигнет вас, потому что тогда вы заставите меня совершить единственный грех, который мы признаем как таковой: потерпеть неудачу.
& Теперь, когда он был один в своей комнате, Касиги стало очень страшно. Нужно заботиться только о себе самом. Каким бы мудрым или осторожным ты ни был, ты никогда не знаешь, когда беда нанесет свой удар. Если боги и существуют, они существуют только затем, чтобы мучить нас.
& Простота ислама все как будто делает таким ясным и идеальным...
& – Пора ехать домой, дорогая. Пора нам всем ехать домой.
– Дом там, где ты.
& «„Иншаллах“ – это здорово, Азадэ, отлично все оправдывает, но Богу, каким бы именем его ни называли, время от времени нужна в помощь земная рука».
& – Мы скоро станем мучениками?
– Аллах сам назначит время.
Маленькому мальчику было шесть лет, и многие вещи ему было трудно понять, но не это. В назначенное Богом время мы попадаем в рай, где тепло, и много зелени, и еды столько, что всю ее не съесть, и вода для питья прохладная и чистая. Но как же быть с...
– А в раю есть джубы? – спросил он своим тоненьким голоском, теснее прижимаясь к отцу, чтобы быстрее согреться.
Хусейн обнял его одной рукой.
– Нет, мой сын, не думаю. Там нет джубов, да они там и не нужны.
& – Имам, да пребудет с ним мир, это он послал тебя?
– Нет, мой сын. Он ничего не приказывает, только наставляет. Я иду исполнять Божий труд без принуждения, по собственному выбору, человек волен выбирать то, что он должен делать. – Он увидел, как маленький мальчик нахмурился, и приобнял его, любя его. – Теперь мы солдаты Бога.
– О, здорово, я хочу быть хорошим солдатом. А ты мне расскажешь снова, почему ты отпустил этих сатанистов, тех, которые на базе, и дал им забрать наши летающие машины?
– Из-за человека, который был у них главным, капитана, – терпеливо объяснил Хусейн. – Я думаю, он был орудием Бога, он открыл мне глаза на то, что говорил мне Бог, что мне следует стремиться жить, а не искать мученичества, следует оставить час мученичества Богу. А еще потому, что он дал мне в руки непобедимое оружие против врагов ислама, христиан и евреев: знание того, что они считают каждую отдельную человеческую жизнь священной.
& – А как это, священной?
– Они верят, что жизнь отдельного человека бесценна, любого человека. Мы знаем, что вся жизнь исходит от Бога, принадлежит Богу, возвращается к Богу, и всякая жизнь имеет ценность, только исполняя Божий труд. Ты понимаешь меня, мой сын?
– Думаю, да, – ответил мальчик, чувствуя теперь глубокую усталость. – Если мы будем делать Божий труд, мы попадем в рай, и рай – навсегда?
– Да, мой сын. Пользуясь тем, чему меня научил пилот, один правоверный может поставить свою пяту на шею десяти миллионам. Мы понесем с собой эту истину, ты и я... Мы не принадлежим ни Востоку, ни Западу, только исламу. Ты понимаешь меня, мой сын?
& – Бог велик, – сказал он горам, и небу, и ночи.
... — Нет Бога, кроме Аллаха...”
Комментариев нет:
Отправить комментарий