& – Право, какой странный был человек этот Ягудин. Вся жизнь напоказ. И смерть напоказ! Сначала создает идеалы, а потом рушит их на веки вечные!
– У него найдется преемник.
– Вряд ли. В Башню Счастья можно поверить единожды. А когда ее создатель смеется над поверившими глупцами, миф рассеивается безвозвратно. Народ не прощает оскорблений!
– Вы плохо знаете свой народ. Тем, кого толпа любит и боготворит, она прощает все, и прощает заранее. Вот увидите, что Ягудина будет хоронить весь город и его имя останется в чанчжоэйской летописи навечно.
& Девушка поддалась ..., глаза ее были столь глубоки, а руки так требовательны, что как только они оказались сокрыты от случайных взглядов сухими зарослями, напряжение оставило Шаллера, сознание растворилось, и он отправился в короткий путь безумия.
& – Хватит ютиться в пещерах и думать, как блоха, что ослиный зад – весь мир!
& – Жаль! Мне хотелось донести до тебя эту новость первым.
– Почему?
– Потому что я люблю приносить новости. И плохие, и хорошие.
– Странное удовольствие.
– Не думаю, что в этом вопросе я исключение. {...} Просто человек любит приносить новости первым. Ему нравится потрясти, послушать в ответ: "Да что вы! не может быть! как это произошло?.."
& – Как больно, Господи!!!
– Страдания облегчают душу, – поддержал дух Теплого Генрих Иванович. – Они облагораживают и подтверждают, что человек еще жив. Вы живы, и вас можно с этим поздравить!
& – Так оно в жизни и бывает. Чем больше повседневной рутины, тем жизнь беззаботней! А для философских мыслей нужна скука отчаянная! От скуки и мысли все светлые...
& Да что об этом думать! Сколь ни думай, жизнь все равно распорядится по иному...
& Так, вероятно, в жизни всегда. Жизнь – она как роза ветров. Есть Юг и Север, как Добро и Зло. Но есть и восток и запад, есть юго-запад и северо-восток.
Скорее всего, нет абсолютного Добра и нет абсолютного Зла. Есть юго-запад и северо-восток. Ну, и другое, в таком же духе!..
& Ее вскоре поймали и всяческими снадобьями пытались успокоить. Девушка и подышала нашатырем, и глотнула отвара мяты... Но лишь обильные слезы с частичками души сделали свое дело и лишили ее сил.
& Она взяла со столика поэтический сборник какого-то французика, раскрыла его наугад и погрузилась в зарифмованные слюни романтизма.
& – Это кара Господня!.. Где же я согрешил, где виноват перед Господом?!
– Не стоит так себя бичевать! – успокаивал доктор Струве. – Почему кара Господня?.. Может быть, это испытание?!
– Ах, оставьте!.. – всплеснул руками митрополит. – Бог уже испытал человека! Уж он знает, на что способен гомо сапиенс! Это – кара! Я вам говорю! Поверьте мне! Кара!!!
& – Знаете, иногда кто-нибудь скажет что-нибудь эдакое, умное, так что оскомина на зубах, как будто лимон целиком сожрал! И в харю хочется такому умнику дать!..
& Митрополит и губернатор еще пытались что-то сделать, кого-то удержать, кому-то подставить подножку, но все было тщетно. Народ обрел единое сознание и единую цель, а потому устремился в слаженном порыве учинять бойню.
& – Вам действительно кажется, что я изо всего этого выпутаюсь?
– Муха не бьется в паутине вечно. Она либо выпутывается из нее, либо погибает.
& Постарайтесь поскорее прийти в себя и ни о чем не жалейте! Каждая минута нова, и с каждой новой минутой в нас родится новый человек!
& Г-н Персик переключал рычаг скоростей, говоря себе, что жить нужно только в столице. И не обязательно в российской!
... Юный лось безразлично задрал к небу голову, а потом вновь опустил ее к земле.”
Комментариев нет:
Отправить комментарий