29 июл. 2012 г.

Майкл Чабон — Союз еврейских полисменов

“Союз
  “Девять месяцев Ландсман ошивался в отеле «Заменгоф», и ни одному из постояльцев за это время не взбрела в голову идиотская идея выплеснуть мозги наружу. ...
&  Работу по любви за труд не сочтешь.

&  Городская филармония находится в десятке кварталов от этого конца Макс-Нордау-стрит и вообще в ином измерении, но нет в мире силы, которая бы смогла удержать еврея от желания причаститься к свиной отбивной, хорошо прожаренной, но сочной, смачной, желанной, как нежная возлюбленная. И уж конечно, не справиться с этим желанием какой-то там темной ночи и жалким порывам ледяного ветра с залива.

&  Его научили ненавидеть шахматы отец и дядя Герц. Будущие родственники, товарищи по детским играм в Лодзи, посещали молодежный шахматный клуб Маккаби. Ландсман помнил, с каким энтузиазмом они рассказывали о посещении их клуба великим Тартаковером в один из летних дней 1939 года, о его лекции и демонстрационной игре. Гроссмейстер Савелий Тартаковер, гражданин Польши, прославился выражением: «Все ошибки здесь, перед вами, на доске; они ждут, чтобы вы их совершили».

&  Они уже стали стопроцентными аляскинскими евреями, что предполагало утопизм. Утопизм означал, что они видели изъяны во всем, на что падал взгляд.

&  – Человек предполагает, а Богу и смеяться лень.

&  Иной раз, изловив «черную шляпу» юных лет, копы сталкиваются с высшей степенью непреклонности. Задержанные качают права, ссылаются на свободы, дарованные им великой американской Конституцией. Но иногда они, сломавшись и потеряв всякое чувство собственного достоинства, рыдают до утраты дара речи. Из опыта Ландсман убедился, что мужчины весьма склонны к слезам, когда они после долгих лет уверенного и безопасного существования вдруг обнаруживают, что все это время жили на краю бездны.

&  Суть в том, что «черные шляпы» всегда раздражали Ландсмана. Всю жизнь. При виде их он злился, и злость эта его как-то развлекала и удовлетворяла, чуть ли не радовала. К злости этой примешивались зависть, презрение, жалость.

&  – Уютный. Как кнопка в заднице.


&  – Мессия – он и есть Мессия. Что ты можешь делать, кроме как ждать?
    – Ну, явился он. И что? Мир во всем мире, что ли?
    – Мир, процветание... Жратвы по яйца... Ни болезней, ни одиночества. Никто никем и ничем не торгует... Отстань.
    – И Палестина? Все евреи свалят в Палестину? Прям в мехах?
    – Никаких мехов. Мессия поклялся бобрам, что мехов не будет.

&  Да, он торгует энтропией, не верит ни во что, недоверчив по профессии и в силу личной склонности. Небо с его точки зрения – халтурная поделка, Бог – пустое слово, а душа... душа, в лучшем случае, заряд внутренней аккумуляторной батареи.

&  Живут еще евреи в Иерусалиме, всегда они там жили. Немного осталось. Жили они там и до того, как вынырнули откуда ни возьмись сионисты с сундуками, набитыми учебниками иврита, сельскохозяйственными справочниками и грядущими невзгодами для всех и каждого.

&  Филиппино-китайский донат-штекеле – величайший взнос округа Ситка в мировую сокровищницу обжорства. Этот кулинарный продукт в его современном виде неведом филиппинцам. Ни один китайский гурман не заподозрит в донате системы штекеле потомка выходцев из Срединной Империи. Как и штормового шумерского бога пустынь Яхве, штекеле изобрели не евреи, но мир не узнал бы ни о том, ни о другом без желаний и вожделений этого беспокойного народа. Какашка жареного теста, не слишком соленого, не переслащенного, обвалянная в сахарной пудре: корочка похрустывает, серединка мягонькая, нежная, пещеристое тело из воздушных пузырей... Смело суньте или осторожно погрузите ее в бумажное вместилище молоковатого... молоканистого... в общем, чая с молоком, зажмурьте глаза – и хоть на секунду уверуете в этот лучший из возможных миров.

&  Еврейский бунт, бессмысленный и беспощадный, неудержимый и, надо признать, весьма шумный. Градом посыпались сочные ругательства с упоминанием кожно-венерических заболеваний, обильных кровотечений, родственных связей, естественных и противоестественных взаимоотношений живых существ разных родов, видов, семейств и даже классов. Волны воплей, шляп, кулаков и палок, развевающиеся вымпелами крестоносцев бороды, кровь, грязь, панцирные штаны...

&  – Если уж ты должна нарушить заповедь субботы, то экономь грехи.

&  Иx объединила ненависть с первого взгляда – большое романтическое чувство, неотличимое в тринадцатилетнем подростке от большой любви и принимаемое за нее.

&  Нелегкий фокус – предпочитать простые объяснения вещей в мире, полном евреев.

&  Любой Мессия обречен в момент когда пытается спасти себя.

&  Ему можно доверять, потому что нет в нем ни следа веры. Литвак слишком часто сталкивался с обдуманным и многосторонне, многоэшелонно обоснованным предательством правоверных.

&  Он навязал обмен слонами, внезапно пробив брешь в центре белых, и уже рассматривал один-другой вариант мата в четыре хода. Перспектива победы порождала скуку.

&  Лучше драться за сомнительную победу, чем праздно ожидать какими ошметками тебя накормят.

&  Исполненная мечта – наполовину разочарование.

&  – Между прочим, термин «невинный» – штука весьма относительная... За всю свою жизнь я знал лишь одного человека, к которому можно было бы отнести этот термин.
    – Вы богаче меня, мистер Цимбалист.

&  – Причина того, что ты ничего не добился в шахматах, Мейерле, в том, что нет в тебе ненависти к поражению.

  ... — Бреннан, у меня тут для тебя тема...”

Комментариев нет:

Отправить комментарий