Чем бы заняться?
“В последнее время я всем желающим подписываю любые банковские гарантии, так как безуспешно стремлюсь попасть в израильскую тюрьму: поднабрать сочных реалий, отдохнуть и улучшить иврит. ...& Вообще, так называемый «открытый эфир» на радио – это чертова ловушка для национального темперамента. Никто не может молчать. Сказать! Сказать свое слово на всю страну от всего сердца, со всего размаху, раз и навсегда: а чтоб знали! Я, например, так считаю! А я, например, плевал на ваше мнение с высокой башни. А вы сначала защитите две диссертации, как я, а потом плюйте на здоровье, если слюны хватит...
& Не могу отделаться от ощущения, что проживая день за днем эту здешнюю жизнь, я участвую в неких мизансценах, или наблюдаю некие мизансцены, которые играючи придумывает Главный Режиссер. Этот крошечный пятачок земли – его любимая сцена, центральная, так сказать, хоть и не самая большая игровая площадка. Иногда возникает весьма кощунственная уверенность, что Ему равно забавно ставить комедии, мелодрамы, триллеры или трагедии. А уж чувства юмора Ему не занимать.
& Каждый еврей по-своему немножечко безумен.
& Надо сказать, для туристов Израиль – при всех своих красотах и древнейшей истории – не самая привлекательная страна на свете. Жара, дороговизна отелей, бесконечные еврейские праздники, во время которых замирают все формы жизни... И все-таки, турист к нам прет косяком, отлавливать его можно и сачком, и неводом, и багром, и любые блюда можно из него готовить – пальчики оближешь! Особенно в преддверии двухтысячелетия этого... ну, которого... ну, этого, чье имя даже экскурсоводы произносят без принятого отчества-титула, потому как по еврейским законам он таковым не является. Да, наши резвые умные экскурсоводы, проводя толпы паломников и туристов крепко утоптанными христианскими тропами, так и произносят – почтительно, но без мистического закатывания глаз: Иисус.
Нет, никакого панибратства, но просто, без титула. Иисус. У нас вообще принято на «ты» и по имени.
& – За кормильца и работодателя! – вечный тост иерусалимских экскурсоводов, толпы которых Иисус Христос и по сей день продолжает кормить своими считанными хлебами...
& Вопрос дотошной туристки:
– Скажите, а почему Дева Мария повсюду на руках держит мальчика и никогда – девочку?..
... И, кроме того: наконец отдохнуть, нюхнуть новых реалий и подучить этот пряный, этот шершавый, как шкурка персика, на вкус, этот, никак не желающий обжить мою бедную гортань, древнееврейский язык.”
«Майн пиджак ин вайсе клетка...»
“В ранней юности (а прошла она в Ташкенте, городе, по многим причинам, особом, и когда-нибудь я об этом напишу), варясь в крепком бульоне, настоянном на ста четырех национальностях, я была глубоко убеждена, что чувства, реакции и этические посылы всех на свете людей соответствуют более или менее единому образу. ...& Почему? Да потому, что на жизнь каждого человека, будь он хоть трижды раскосмополит, все же оказывает влияние такая штука: национальная самоидентификация.
От себя убежать трудно.
& Один мой знакомый в застойных семидесятых работал на Таймыре одновременно в двух строительных конторах: русской и еврейской. И в той и в другой шарашили диссиденты, скрывавшиеся в глуши от властей. В первой шарашке – политические, во второй – сионисты.
– Знаешь, в каком пункте проявляется разность ментальностей? – рассказывал он. – В выпивке. Когда гуляли в русской шарашке, выпивка шла по следующему сценарию: первая стадия – ругали правительство. Вторая стадия – выясняли: кто кого уважает. Третья стадия – говорили о Боге.
В еврейской шарашке сценарий был такой: первая стадия – ругали правительство. Вторая стадия – спорили, чья мама лучше готовит. Третья стадия – говорили о болезнях.
& Просто этот тяжелый климат, эта нервная жизнь, это постоянное напряжение в воздухе воспламеняют любую эмоцию до пожара.
Все общество искрит бенгальским огнем национального темперамента.
& Моя знакомая, ученица Юрия Лотмана, рассказывала, как на одной из лекций известного ученого некий студент поднялся и спросил: «Профессор, рассказывая о Библии и евангелиях, вы все время говорите о древних евреях. Почему ни разу вы не упомянули русских, украинцев, эстонцев?» Лотман задумался на мгновение и сказал: «По техническим причинам».
& Один мой знакомый ученый утверждает, что вся мировая история – это в той или иной степени выяснение отношений между собой двенадцати израильских колен. – А что в это время делали остальные народы? – спрашиваю я. «Болтались между этих колен», – уверенно отвечает он.
& Похоже, мы вообще обречены на судьбинную причастность своему народу, даже когда сильно этого не хотим. Даже когда «мухлюем» и пытаемся ускользнуть, даже когда меняем веру.
& Среди своих – ругаешь ругательски все, на что глаз посмотрит. Среди чужих – зорко следишь и ревниво отцеживаешь тончайшие интонации в беседе: нет ли обиды, насмешки, осуждения... И если учуешь – как вспыхивает это яростное «не трожь!», это желание защитить, оправдать, оправдать во что бы то ни стало – даже когда обвинения справедливы!
... Послевкусие от долгой любви — грустная усталость... И даже смеяться уже хочется только над своими. Наверное, старею...”
Комментариев нет:
Отправить комментарий