13 окт. 2012 г.

Брэйн Даун — Код Онегина (2/2)



&  – Не в этом дело, – сказал Дантес, – много мы знаем или нет. Это просто такой физический закон: ты берешь, берешь, потом, когда наберешь сколько нужно, берут тебя.

&  Большой совсем не об этой чепухе сейчас думал. Он думал о непреходящих, вечных ценностях, о деньгах.

&  Он дрожал и безостановочно молился. Молитва его была проста: «Господи, пожалуйста...» Он не мог даже придумать, что пожалуйста.

&  Счастье мужа с женою неполно без свидетеля...

&  ...А мы с тобой вдвоем
    Предполагаем жить – и глядь – как раз
    умрем.

&  Они были просто люди, то есть никто.


&  Генрих Григорьевич в мае тридцать седьмого, уже будучи заключенным, передал Николаю Ивановичу тайный завет Бенкендорфа; совсем поглупев от звериного ужаса, он всерьез надеялся, что это – как и показания по бухаринскому делу, как и покаянные, умоляющие письма – сохранит ему жизнь. Николай же Иванович принял информацию Бенкендорфа к сведению, не более того: он занят был более серьезными делами. Вполне вероятно, что, повторяя – очень скоро и практически во всех деталях – крестный путь Генриха Григорьевича, он тоже подумал о рукописи как о соломинке; ...он также пытался, сообщив о ней Лаврентию Павловичу, спастись от казни; и потом, в свою очередь, Лаврентий Павлович тоже на что-то эдакое надеялся... а ведь все они были как будто неглупые люди.

«В Петергоф бы!» Когда он с мамой был в Петергофе, фонтаны произвели на него неизгладимое впечатление, особенно один, смешной, типа зонтика – встаешь под него, и вода льется.

&  – Ничего, – сказал Мелкий, – выкарабкается.
    – Он не выкарабкается. Он умрет. Они убьют его.
    – Но, может быть... – взмолился Мелкий.
    – Не может. Pushkin must die... Клюква должна иметь вкус крови, иначе – к чему весь этот балаган?

&  – Да чего уж там. Самый наивный читатель – и тот наперед знал, что он ее встретит.
    – Но вероятность такой встречи – ничтожна.
    – А фиг ли. У классиков постоянно все друг с другом случайно встречаются. В «Докторе Живаго» люди в огромной разоренной стране по двадцать раз встречаются, как в гастрономе. А тут какой-то малюсенький, жалкий Невский проспектик. Почему классикам можно, а людям нельзя? Мы просто сгущаем вероятности. Литература и есть – сгущение жизни до размеров страницы.

&  Большой трудился над сценой до самого вечера: писал, стирал, восстанавливал... Наконец он разбудил Мелкого.
    .......................................................................................
    Потом они закурили.
    – И это все?!
    – Мы возвращаемся к истокам. У Толстого – так.
    Мелкий не хотел верить. Большой раскрыл том «Анны Карениной» и ткнул пальцем. Тогда Мелкий поверил и успокоился. Если уж о сексуальной жизни Анны, которая для Толстого так много значила, он не счел нужным сказать больше, чем
    .................................................................................
    то какая-то эпизодическая путана, конечно, большего не заслуживала.

&  Мы все выдумываем себе страшные сказочки. Потом верим.

&  – Я принял меры. Не сбегут.
    – Никому нельзя доверять...
    – В этом суть системы.
    – Да. В этом ее суть.
    – Ты хочешь сказать... нет, нет! Клянусь, я не... Я всей душой, всеми потрохами... Я ничего от тебя не утаиваю, ни на что не претендую...
    – Еще б ты претендовал!..

&  – Все могут ошибаться... Между прочим, гениальнейшая идея всех времен и народов – чтобы ликвидировать движение, нужно его организовать и возглавить, – тоже Зубатову принадлежит!

Большинство всегда ошибается.

&  А потом прогремел второй взрыв, гораздо мощнее первого. Это был coupe de grace, удар милосердия, которого оба они не заслужили. Но милосердие обычно бывает неразборчиво.

  ... Они сидели и пили долго. Когда они совсем напились, им стало казаться, что Пушкин им подмигивает. Но он, разумеется, никому не подмигивал. Он смотрел на Царя открыто, честно и с достоинством, насколько ему позволяла его коленопреклоненная поза.

Но это будет не сегодня,
     А в год две тысячи восьмой,
     Прошитый красною тесьмой.


Комментариев нет:

Отправить комментарий