& — Это не новый прием, — сказал Цезарь, инспектируя качество сооружения. — Он использовался в войне против Ганнибала при Капуе. Сципион Эмилиан применил его дважды: при Нуманции и при Карфагене. Идея заключается в том, чтобы держать осажденных в городе, предотвращая любую возможность сношений с ними извне. Правда, ни одна из внешних оборонительных линий в практике прошлого не подвергалась напору армии в четверть миллиона. В Капуе, как и в Карфагене, укрывалось больше людей, чем в Алезии,но по численности наружного неприятеля мы определенно поставим рекорд.
& «Я здесь! Я — часть всего этого! О, Антоний, тебе улыбнулась удача. Тут все герои, и, значит, ты тоже! Вот почему они трудятся для него, вот почему они любят его почти так же, как он любит их. Он ведет их к вечной славе, он делит с ними победы. Без них он — ничто. И он знает это. Габиний не знал. И никто другой, у кого я служил. Он знает, как они думают. Он говорит на их языке. Наблюдать за ним среди них — все равно что следить за обожателем женщин в толпе красавиц. В воздухе сверкнула молния, но я поймал ее. Однажды они полюбят меня. Значит, все, что я должен делать, — это перенимать его приемы, а потом, когда он совсем состарится, пустить их в ход. Однажды люди Цезаря станут людьми Антония. Еще лет десять — и он сойдет с арены. Еще лет десять — и придет мой черед. И я превзойду Гая Юлия Цезаря. Ибо его не будет рядом, чтобы меня затмить».
& — Я предлагаю сделать то, что мы сделали, когда кимбры и тевтоны напали на нас. Как мы тогда поступили? Заперлись в крепости и, когда закончился провиант, стали есть самых слабых и бесполезных. Тех, кто неспособен был драться. Страшное дело, но необходимое. Вот как выживали мы, галлы. А вспомните, кому мы противостояли тогда? Обыкновенным германцам! Непоседливому народу. Им надоело нас осаждать, и они отправились дальше, оставив нам все, чем мы владели. Нашу свободу, наши традиции, наши права. А теперь призадумайтесь, кто сейчас наш противник? Римляне! Они никуда не уйдут. Они захватят наши земли и наших женщин. Построят себе виллы с нагревательными печами, купальнями и садами! Втопчут нас в грязь, а наших рабов возвысят. Превратят наши крепости в свои поселения со всей присущей им дьявольской атрибутикой! А мы, галлы, сделаемся их рабами! И я говорю вам: я лучше буду есть человечину, чем стану римским рабом!
& — Значит, ты примешь меня как почетного гостя, а после задушишь?
— Идея триумфального шествия состоит в том, — пояснил Цезарь, — чтобы показать гражданам Рима, насколько сильна наша армия и ее полководцы. Ошибкой было бы водить по городу избитых, спотыкающихся узников, полуживых от голода, грязных и в кандалах! Нет, ты будешь идти во всем блеске, как царь и вождь великого народа, едва не одержавшего над нами верх. Твое хорошее самочувствие и твой внешний вид, Верцингеториг, имеют для нас большое значение. Твои драгоценности, включая корону, будут описаны казначеями и отобраны. Но перед парадом тебе их вернут. А когда процессия доберется до Форума, тебя отведут в Туллианскую тюрьму, единственное узилище Рима. Эта небольшая тюрьма построена Туллием не для содержания в ней заключенных, а для свершения казней. Я пошлю в Герговию за твоей одеждой и всем тем, что тебе захочется взять с собой.
— Включая мою жену?
— Конечно, если ты пожелаешь. Женщин будет достаточно, но, если ты хочешь, жена твоя присоединится к тебе.
Комментариев нет:
Отправить комментарий