Уравниловка
& Общеизвестно, что уравниловка является одним из главных пороков управления в России. Она бьет по рукам хороших работников и передовые предприятия, лишает стимулов к повышению эффективности, перераспределяет ресурсы в пользу неэффективных производителей и тем самым поддерживает их на плаву. Чем является уравниловка – побочным результатом действия других качеств русской системы управления или, наоборот, необходимым ее элементом, без которого сама эта модель работать не сможет? ...
& Как только дело касается материального неравенства, превышения кем-либо среднего уровня жизни, удачной карьеры, так в окружающих людях сразу же просыпается ненависть и жгучее желание опустить до своего уровня. С чем это связано? С тем, что уравнительный подход как составная часть менталитета необходим для функционирования нашей системы управления. Уравниловка – защитный механизм, выработанный населением для того, чтобы как можно на дольше оттянуть момент прихода нестабильного состояния системы управления.
Стабильное, застойное состояние системы, при всем его убожестве, по крайней мере обеспечивает относительно благополучное существование людей и рост численности населения. За долгие века русской истории народ выработал управленческие механизмы, удерживающие систему управления в стабильном состоянии как можно дольше, а главное, предотвращающие появление тех стереотипов поведения, которые облегчают системе управления переход в мобилизационный, нестабильный режим функционирования.
& Главным инструментом подавления зарождающихся конкурентных стереотипов является уравниловка. Как пехота для защиты от кавалерии должна выстроиться в каре и сомкнуть свои ряды, так и наше население для предотвращения прихода нестабильной эпохи должно сохранять уравнительные правила поведения, отвергая любые попытки навязать конкурентные правила игры. Как только кто-то нарушает общепринятые правила и выходит из общего строя, в каре возникает брешь, в которую может ворваться вражеская кавалерия, и пехота погибнет.
Та ненависть, которую русский человек испытывает к нуворишам, разбогатевшим кооператорам, кулакам – к тем, кто выделился из общего ряда, – это не зависть. {...} Зависть бескорыстна и неразумна, здесь же вполне рациональное чувство.
& Люди интуитивно понимают – любой человек, разбогатевший в деревне или много заработавший в бригаде, представляет угрозу для окружающих, с него начнется переход к нестабильной системе управления с неизбежным обнищанием коллег и соседей и прочими последствиями. Люди защищают себя и своих детей от тех, кто богатеет. Почему рабочие ненавидят передовиков, тех, кто перевыполняет норму? Потому что из-за перевыполнения норм передовиками снижают расценки всем остальным. И когда рабочие в курилке бьют передовика, они защищают себя и свои семьи, а заодно губят отечественную промышленность.
& Уравнительность является механизмом, с помощью которого общество защищается от реформ и революций. За долгие столетия русской истории население выработало в себе иммунитет, необходимый для борьбы с теми, кто хочет лучше работать и лучше жить. Причем люди, которые проводят раскулачивания, жгут дома кооператоров, голосуют за коммунистов, обещающих прижать к ногтю разбогатевших предпринимателей, – эти люди не понимают глубинных корней своего агрессивно-уравнительного поведения. Да они и не должны это понимать, просто многовековой социальный опыт действует неосознанно, на уровне общественного инстинкта.
& Стереотипы поведения сотрудников ничем не отличаются от обычаев советских времен, нацеливающих каждого на «минимизацию трудовых усилий при фиксированном заработке».
& Земельный передел – апофеоз уравниловки в земельном вопросе. Самое ценное, что есть для крестьянина, – земля, для приобретения и освоения которой жертвуют своими жизнями целые поколения, в России не была частной собственностью. {...} Крестьянин знал, что он получил эту землю лишь на ближайшие несколько лет, поэтому улучшать ее, проводить мелиорацию и т. п. не было никакого резона. Наоборот, нужно было за эти несколько лет выжать из земли все что можно.
Периодический передел земли между членами общины не был стратегической ошибкой крестьянства или историческим недоразумением. Нет, это своеобразное ноу-хау, позволявшее избежать эскалации грабежа со стороны барина и государства. Если бы земля была закреплена за крестьянами в более или менее постоянное пользование, часть крестьян начала бы улучшать плодородие земли и получала бы больший урожай. Это обстоятельство дало бы государству и помещикам основание увеличивать налоги, оброк, расширять барщину для всех крестьян, исходя из урожайности лучших хозяйств. Неизбежно началось бы перераспределение земли в пользу домовитых семей. В конечном итоге от того, что некоторые, получив землю в свое постоянное распоряжение, стали бы лучше на ней работать и получать больший доход, жизнь остальных крестьян в среднем ухудшилась бы.
Уравниловка обрекала деревню на бедность, зато защищала ее от перехода системы управления в аварийно-мобилизационный режим. Община выполняла функцию того самого пехотного каре, с помощью которого крестьяне оборонялись от государства и помещика. Пока все одинаково бедны, они неуязвимы. Никого из них нельзя вытащить из рядов и втянуть в конкурентную гонку, использовав его как рычаг для того, чтобы со всех остальных крестьян содрать побольше.
& Особенно широко круговая порука используется в армии. За индивидуальное нарушение наказывают все подразделение, чтобы в дальнейшем сослуживцы блокировали неправильное поведение потенциальных нарушителей. Тем самым вышестоящие перекладывают непосильные для них управленческие функции на низовой уровень.
& Вообще родня выступала в качестве одного из инструментов уравниловки. Любой сколько-нибудь зажиточный русский становился объектом прямого и косвенного вымогательства со стороны родственников; обычаи требовали от него поделиться с ними. Накопить первоначальный капитал было затруднительно – родня все растаскивала.
& Затем уравниловка приняла форму коллективизации, фактически восстановившей крепостное право. Крестьяне не имели паспортов и, будучи лишены права покинуть колхоз сельхозартель, были прикреплены к земле так же, как их предки при крепостном праве. Причем колхоз являлся самой жесткой формой уравниловки, которая до отмены крепостного права называлась месячиной и практиковалась только наиболее жадными помещиками. В сельхозартели, как и при дореформенной месячине, крестьянин не имел своей земли, кроме крошечного приусадебного участка, и работал только на барщине.
Принцип деления земли на барскую и свой приусадебный участок сохранился в колхозах, и в самые тяжелые годы огород был основой пропитания крестьян. На колхозных полях работали бесплатно, а кормились тем, что выращивали на приусадебных участках. Чтобы получить право на приусадебный участок, необходимо было отработать определенное количество фактически бесплатных трудодней на барина, то есть на государство. Более производительный труд на колхозной земле никоим образом не стимулировался, так как на трудодни ничего нельзя было получить. Никаких хозяйственных преимуществ более добросовестный колхозник не имел и иметь не мог. Наоборот, чем больше он уставал на работе, тем меньше сил у него оставалось для собственного приусадебного участка.
& В ходе индустриализации общинная уравниловка вместе со вчерашними крестьянами переселилась в города. «Многие из элементов, которые регламентируют общину, были восприняты производственными трудовыми коллективами и даже структурами организации жизни в городе. Примером этого может служить система распределения жилой площади на предприятиях, где главную роль играл не трудовой вклад работника в результаты деятельности предприятия, а учет жилищного положения семей и т. д. В значительной мере это напоминает процесс передела общинной земли, когда земля нарезалась для той или иной семьи в первую очередь с учетом количества едоков.
В целом система производственных отношений на предприятиях приобрела довольно искаженные формы, особенно заметные при сравнении с западными аналогами. Достаточно вспомнить системы товарищеских судов, бригадного подряда, выборности руководителей среднего звена и директоров предприятий. ...
& Если бы рабочие не боялись перевыполнять норму, они выпускали бы гораздо больше продукции при гораздо меньшей численности. Почему же столь неэффективный порядок нормирования существовал долгое время и существует до сих пор на подавляющем большинстве предприятий, имеющих более или менее полную загрузку мощностей (на полупростаивающих заводах система оплаты еще хуже)?
Рассмотрим поведение каждого участника процесса. Начнем с рабочего: он может выпустить продукции больше, но не делает этого. Является ли его поведение рациональным? Да, он стремится обеспечить себе стабильный заработок. Если он перевыполнит норму, то тем самым своими же руками снизит себе расценки уже в ближайшем будущем. Много работают только те рабочие, кто собирается увольняться или же делает себе большой заработок в последние месяцы перед уходом на пенсию (подводя этим всю остальную бригаду).
Рационально ли поведение нормировщика? Он прекрасно знает, что именно угроза снижения расценок заставляет рабочего скрывать резервы повышения производительности труда. Может ли нормировщик не срезать расценки? Не может по целому ряду причин. Во-первых, он человек подчиненный, над ним есть начальник ОТиЗ, а над тем – еще более вышестоящий начальник. Если нормировщик не будет повышать нормы, его самого уволят. И правильно, с точки зрения руководства, сделают. Ведь если не срезать расценки, то заработок рабочих будет зависеть только от их индивидуальной выработки. ...
Рационально ли поведение вышестоящего руководителя, который о такой системе нормирования знает и тем не менее поддерживает ее, ругает нормировщика за то, что тот недостаточно повышает нормы? А что он может сделать? Заинтересован ли начальник цеха (да и директор завода) в том, чтобы позволить рабочим перевыполнять нормы как им заблагорассудится? Как только советское предприятие резко увеличивало процент выполнения плана (более чем на безопасную величину – 3–5% в большинстве отраслей) или снижало себестоимость, вышестоящие органы увеличивали ему план и снижали плановые затраты. Любое предприятие находилось в таком же положении, как и отдельный рабочий, – если перевыполняешь норму, будешь наказан.
Почему так действует плановое управление министерства? Потому что над министерством есть Госплан, а над Госпланом – отраслевой отдел ЦК КПСС, и на всех уровнях перевыполнение плана экономически наказуемо вышестоящей организацией. Над каждым начальником есть свой начальник, в отношении которого приходится проводить политику утаивания резервов. ...
Ни на одном из уровней иерархии нет такого управленца, которого можно было бы прижать к стене и доказать ему – дурак, себе же во вред делаешь! Никто ничего не делает себе во вред. В том и проявляется парадокс русской модели управления в стабильном режиме ее существования – нерациональное поведение системы в целом при рациональном поведении каждого ее элемента.
& Кроме того, российская система управления имеет некоторый, к сожалению, печальный опыт либеральных реформ. Любой руководитель с молоком матери впитал убеждение в обреченности каждого цивилизованного реформатора, уверенность в том, что любые попытки раскачать лодку плохо кончаются для того, кто ее раскачивает.
& Что обнаружится, если окинуть мысленным взором положение с мотивацией труда на протяжении долгих столетий русской истории? В Древней Руси род или племя, чтобы расплатиться с князем, с помощью круговой поруки собирали меха, мед, воск и прочее, забирая у тех, у кого есть что взять, и вынужденно оставляя в покое тех, у кого брать нечего, тем самым выравнивая уровень жизни всех членов рода или племени. Во времена крепостного права помещик в форме барщины или оброка забирал у справных мужиков больше, а у бесхозяйственных – меньше. Затем община перераспределяла землю и доходы в пользу неимущих, пьющих и лентяев.
В годы гражданской войны – откровенный грабеж работящих зажиточных крестьян комбедами и продразверсткой, потом коллективизация, сталинские займы, советское нормирование, тарифная сетка в бюджетной сфере, нормы отпуска в одни руки в розничной торговле, многолетние очереди на товары длительного пользования и так далее, и тому подобное. Периоды, когда было выгодно хорошо работать, были крайне коротки. Наш народ веками отучали работать. Сама история на живых примерах доходчиво показывала, что работающий, деятельный, амбициозный человек в конечном счете всегда проигрывает. Пусть он несколько нестабильных лет покуражится – сколько веревочке не виться, а конец будет. Не случайно в сказках богатые люди в итоге теряют свое богатство (зачастую вместе со здоровьем и жизнью), а выигрывают герои бедные, людьми и богом обиженные.
Комментариев нет:
Отправить комментарий