& Так называемое «нашествие варваров» вряд ли воспринималось римлянами пятого века как нечто большее, чем наплыв необычно большого числа мигрантов на фоне непрерывно растущей толерантности властей...
& Человека можно только любить. Только любить и жалеть. Лучше всего – издалека.
& Я знал, что люди реагируют не на мое действительное высказывание – оно вряд ли было доступно их суетливым умам, – а на свои собственные проекции, которые они только и способны узнавать во внешнем мире. Они хлопают лишь себе. Всегда лишь себе. Им и не нужен никто другой. Они даже не знают, что другое бывает.
& Увы, свобода кончалась именно там, где начинался человек.
& – Тебя ведь этот вопрос мучает, раз задаешь? Мучает. Вот для того и кусаем, чтоб он тебя и дальше мучил. И со всеми остальными проблемами и непонятками – то же самое. Вопросы в твоей голове нужны не для ответов. А для того, чтобы ответов не было.
– Опять не понимаю. Совсем просто объяснить можете?
– Можем. Доят тебя, как лоха. Всю жизнь и всю смерть.
& Самюэль Беккет, кажется, говорил, что если в первом акте на сцене стоит виселица, то в третьем она должна выстрелить.
& Действие мата многопланово. Избирательная активация неокортекса с помощью якобы табуированной лексики, основанной на грубых сексуальных образах, блокирует тонкие функции психики – за счет шока от вербального изнасилования в комплекте с принудительным половым возбуждением, в которое неосознанно приводится реципиент...
Дополнительным эффектом матерной речи является чувство морального падения, смешанное с удовольствием от нарушения табу. Этот фундаментальнейший ритуал как бы собирает участников происходящего (всю страну) в одном и том же провафленном мобилизационном бараке, где их уже не видит ни Бог, ни черт – а только политрук и смотрящий, которые проследовали туда вместе со своим народом.
...Не зря военные говорят, что мат – основа управления общевойсковым боем. Это еще и фундамент всей здешней культуры (не потемкинской, а реальной). Поэтому у мата в России такой сакрально-двусмысленный статус...
Негласный консенсус относительно роли мата в русской культуре таков: следует различать бытовой мат и художественный. Первый – мерзок, второй – единственное национальное достояние русского человека, которое еще не сумели похитить те, о ком нельзя говорить...
Политик, который найдет способ обратиться к гражданам на замысловатом и задушевном матерном языке, получит доступ к закрытым для остальных коммуникаторов слоям психики, где бытует русская душа. Он, таким образом, будет иметь огромное преимущество перед коллегами, вынужденными говорить на кастрированном – в полном смысле – языке фальшивых общественных приличий...
Такой политик вызовет волну показного возмущения, но будет после этого восприниматься как хороший, сердечный и откровенный человек в толпе лицемеров. Он будет единственным, кто заговорит на языке правды, потому что окончательную правду русскому человеку всегда сообщают матом.
& Может ли вообще у человека быть «социальная реализация»? Разве это не фальшивый «хэппи-энд» из американского фильма, за рамкой которого скрыты старость и смерть? Даже если социальная реализация будет размером с пирамиду Хуфу или яхту Стива Джобса, куда она денется после смерти реализованного?
... Так, разве что попугать по укурке самых умных.”
Комментариев нет:
Отправить комментарий