Мастер-тарабука (сборник)
“Она догадалась за несколько мгновений до того, как Юрик взял в руки протокол рентгеновского исследования. ...& — Ну, умрешь! — громко сказала она вслух. — И черт с тобой. А ты как думала? Моцарт умер, а ты будешь вечно живая?
& Каждое детство чревато озорной смертью со своих скользких обрывистых, острых краев...
& На огромных старинных картах шестнадцатого века, в зале Щита, она, конечно, искала свою страну. И нашла, и поразилась: очень точно указаны были границы владений колен, обозначены имена — Иегуда, Менаше, Дан, Реувен, Иссахар... А вся страна называлась... Палестина.
Она долго стояла перед этой картой. Вот она, модель отношения к нам мира, думала она. Мир не может отказать нам в тех или иных деталях, подтверждающих целое, но в самом целом — упрямо, бездоказательно, тупо — отказывает.
& ...В гетто, на площади Джетто Нуово она отыскала мемориальную доску с именами своих погибших соплеменников.
И сразу заплакала.
Человек, чуждый всякому сантименту, она всегда легко и сладостно плакала над судьбой своего народа. Привыкла к этому своему — как считала — генному рефлексу, всегда ощущала упрямую принадлежность, смиренно несла в себе признаки рода и, со свойственной ее народу мнительностью, внимательно вслушивалась в себя, в ревнивый ток неугасимой крови...
... Надо было дожить отпущенное ей время, как доживал этот город: щедро, на людях. В трудах и веселье.”
Комментариев нет:
Отправить комментарий