& – Прежде всего – боги. Затем – предки. Потом – люди. Далее – правители. И в самом конце – ты.
Это было точное изложение принципа Пути. Принципа, на котором основывался этот мир.
& – Если я верю в идею, я принимаю ее как свою собственную. Ты сам учил меня.
– Ты должна сотню раз убедиться, что правильно поняла все аспекты предположения, прежде чем уверовать в него.
& – Когда ты слышишь правдивую историю, какая то внутренняя часть в тебе отвечает на нее – вне зависимости от искусности вне зависимости от аргументов. Пусть повесть неумело изложена, все равно ты полюбишь ее, ведь ты любишь истину. Она может быть наиболее очевидной выдумкой, но ты и далее будешь верить в содержащуюся внутри нее истину. Ведь ты не умеешь отрицать истину, в какое бы одеяние она ни была облачена.
& – Человек слывет мудрецом не потому, что он не совершает ошибок. Он мудр потому, что исправляет ошибку, как только ее замечает.
& Если ты хочешь остановить человека, поверни дело так, чтобы он сам не захотел поступать, как собирался.
& Эндеру не надо было напоминать Сеятелю. Но таким образом человеческие существа удовлетворяли чувство ответственности – проверяя и перепроверяя даже тогда, когда в этом не было никакой необходимости.
& Единственный учитель, который чего-то стоит, – это твой враг.
& – Как может дочь судить своего отца?
– Может, – утвердительно кивнул отец. – Каждый божий день одни люди судят других. Вопрос только в том, справедливо ли мы осуждаем.
& Мы проводим наши жизни в догадках о том, что происходит в голове нашего соседа, и, когда вдруг по счастливой случайности угадываем правильно, начинаем считать, что мы „поняли“ его. Какая чушь! Даже обезьяна, посади ее за компьютер, какое-нибудь слово да напечатает.
& Она всегда считала, что как только люди научатся общаться друг с другом посредством мыслей, обходя неточности языка, то наступит всеобщее понимание и ненужные споры и раздоры устранятся сами собой. Вместо этого она обнаружила, что язык, увеличивая разрыв между людьми, может одновременно смягчать их, успокаивать, помогать уживаться вместе, даже если в действительности они не понимают друг друга. Иллюзия понимания позволяла людям успокаивать себя мыслью, что они больше походят друг на друга, чем это есть на самом деле.
& – Почему они сразу не запоминают истории во всех подробностях? Тогда бы им не пришлось постоянно лгать друг другу.
& – Большинство людей способны воспринимать поведанное им с некой долей отстраненности, критично, сохраняя некоторую дистанцию между историей и своим сердцем. Но эти братья ... возвели чудовищную ложь в ранг непререкаемой истины, и теперь вы должны верить в нее ради того, чтобы остаться самими собой. Как я могу винить тебя в том, что ты желаешь нам смерти? Тебя переполняет ощущение божественного величия, ты просто не способна опуститься в своем сострадании до таких незначительных вещей, как возможная гибель трех разумных рас рамен. Я изучил тебя, и ты будешь вести себя так, как вела раньше. Может быть, столкнувшись когда-нибудь с последствиями собственных решений, ты изменишься, но я сомневаюсь. Лишь немногим удалось вырваться из оков такой мощной веры, которая захватила тебя.
& – Любое животное способно убить, лишь бы спастись самому.
– Любое животное способно убить другое животное, – поправил ее Эндер. – Но высшие создания способны включать в себя окружающую среду, постепенно для них исчезает понятие «другой», понятие «чужой». Нужды других берут верх над собственными желаниями. И наивысшей ступени достигает тот, кто способен пожертвовать собой ради других, если возникнет вдруг необходимость.
& Человек верит только в то, с чем ему уже довелось столкнуться ранее.
& – Так вы верующая?
– Сочувствующая, скажем так. Надеюсь, кому-то действительно не все равно, что творится с нами. Это ровно на ступеньку выше обыкновенного желания. Но ступенькой ниже надежды.
Комментариев нет:
Отправить комментарий