Случайный путник
“Я, Харуки Мураками, — автор этих историй. ...& Меня вдруг посетила мысль: а что, если мне разрешат заказать две мелодии? Какие я предпочту? Хорошенько поразмыслив, я выбрал «Барбадос» и «Несчастных влюбленных». Первая – композиция Чарли Паркера, вторая – Дюка Эллингтона. Для несведущих в джазе поясню: ни ту ни другую популярной не назовешь. Играют их редко. Первую иногда удается услышать, но в творческом наследии Чарли Паркера она занимает далеко не главенствующее место. Что же до второй, многие ее вообще никогда не слышали. Этим я хочу сказать тебе, читатель, что выбор мой был сделан со вкусом.
& – Сейчас неуместно говорить громкие слова, произнес настройщик. Однако, если я не знаю, что делать дальше, стараюсь всегда следовать одному правилу.
– Правилу?
– Если поставлен перед выбором: бесформенный предмет или предмет с формой, выбирай бесформенный. Это и есть мое правило. Когда я натыкался на стену, всегда ему следовал, и если не спешил с выводами, это всегда приводило к хорошим результатам. Даже если в тот момент было тяжко.
& – Думала, ты со временем станешь великим пианистом...
– Музыкальный мир – могила вундеркиндов.
& А не есть ли случайное совпадение явлением банальным? Иными словами, такое то и дело происходит вокруг нас в повседневной жизни. Только почти ничего не попадается на глаза, остается незамеченным. Как запущенный средь бела дня салют. Слышен только слабый хлопок, а смотришь в небо – и ничего не видно. Однако, если мы хотим чего-то очень сильно, оно непременно всплывет у нас в поле зрения отдельным посланием. И мы отчетливо распознаем его форму и оттенок значения. А увидев раз, удивляемся: «Ого, бывает же такое, вот странно». Хотя ничего странного в этом нет. И казаться нам так не должно.
... О бог джаза, или геев, или какой-нибудь другой бог — мне все равно, прошу тебя от всего сердца: где-нибудь, как-нибудь, легонько, сделав вид, будто это случайно, защити эту женщину. Очень по-простому, ненароком.”
Бухта Ханалей
“Сын Сати погиб от зубов гигантской акулы в бухте Ханалей, когда ему было девятнадцать лет. ...& Нельзя сказать, что акулам нравится охотиться на людей. Человечье мясо им не нравится. После первого укуса они, как правило, расстраиваются и убираются восвояси. Поэтому в случае нападения акулы люди часто выживают, теряя лишь руку или ногу. Главное – не паниковать.
& – Какой бы ни была причина, смерть на войне – всегда результат гнева и ненависти. Чего не скажешь о природе. Для вас это, несомненно, очень горький опыт, но по возможности старайтесь думать так: «Сын вне какой-либо связи с причинами, гневом и ненавистью вернулся в лоно природы».
& Признаться честно, как человек сын не очень-то и нравился Сати. Нет, конечно, она его любила. Беспокоилась как ни за кого другого. Но вот просто по-человечески ей потребовалось немало времени, прежде чем она призналась себе: она не испытывает к нему симпатии. «Не будь он родным сыном, и на пушечный выстрел бы к нему не подошла», — признавалась себе Сати. Своенравный, несобранный, не способный довести начатое дело до конца. Серьезных разговоров избегал, чуть-что – сразу же врал. Учился кое-как, оценки ужасные. Интересовался он только серфингом, но никто не знал, как долго это все продлится. Сын был мальчиком смазливым, а потому от подружек отбою не было; он развлекался с ними, сколько хотел, а когда надоедали, бросал, как ненужные игрушки. Сати понимала, что, видимо, испортила его сама. Давала слишком много карманных денег. Нет, конечно, нужно было воспитывать в строгости. Но как именно это делать, она не знала. Была слишком занята работой. Нисколько не разбиралась в психологии и физиологии мальчиков.
& – Веселись, пока есть возможность. Потом придется платить по счетам.
& – Симпатичная. Для тебя, пожалуй, даже слишком. Не боишься, что не даст?
– По-прежнему без стеснения говорите в лицо неприятные вещи? Хотя вы правы. Может, посоветуете чего? Ну, чтобы у нас с ней все было хорошо.
– Существует лишь три способа преуспеть с этой девочкой. Первое – молча слушать, как она щебечет. Второе – нахваливать ее одежду. Третье – кормить повкуснее. Просто, да? Если и это не поможет, о ней лучше забыть.
& – Реально и понятно. Можно я запишу?
– Можно. А запомнить нельзя?
– Не, я как курица. Сделаю три шага – и все из головы вылетает. Поэтому все записываю. Говорят, Эйнштейн делал так же.
– Ах Эйнштейн…
– Проблема не в забывчивости, а в том, что я все забываю.
& Каждый вечер Сати садится перед восьмьюдесятью восемью клавишами слоновьей кости и черного дерева и ее пальцы почти машинально бегают по ним. Все это время она не думает ни о чем другом. Сквозь ее сознание проходят только отголоски звуков. Входят сюда, выходят оттуда.
... Больше ей теперь думать не о чем.
Бухта Ханалей.”
Комментариев нет:
Отправить комментарий