& – Вот вам первый урок журналистики. Писательская задача состоит в донесении информации. Увы, многие из ваших предложений не ведают об этой простой максиме, а вместо этого пытаются темнить или намекать, что автору известно гораздо больше, чем он предпочел сказать. На гильотину такие предложения – все до одного!
& – Волнующее время, а, Розенберг? И будет еще более волнующим! Писать новости, менять отношение, влиять на общественное мнение – все это благородные занятия. Кто бы отрицал! Однако создание новостей – да, именно создание новостей – вот где лежит путь к истинной славе!
& – Нет, Ребекка, не бери на себя вину за мое любопытство. Такова моя природа. К чему нам искать кого-то вне себя самих, чтобы обвинить в том, что с нами происходит? {...} Таковы пути природы. Мы не можем их контролировать. Винить себя – значит всего лишь обманом заставлять себя думать, что мы достаточно могущественны, чтобы властвовать над природой.
& Я не верю, что привычка подвергать все сомнению – это болезнь. Слепое повиновение без сомнений – вот настоящий недуг.
& «Страх есть причина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется и поддерживается», прочел он. И далее: «Люди, которые без меры желают чего-нибудь сомнительного, и... обращаются к божественной помощи больше всего именно тогда, когда они находятся в опасности и не умеют сами себе помочь. Тут они дают обеты и проливают женские слезы». Как мог такое написать еврей XVII столетия?! Ведь это же слова немца XX века!
& «Бенедиктус Спиноза» – хмм. Бенедикт: можно ли придумать имя, более далекое от семитского?
& – Я пришел, чтобы предостеречь вас против евреев и породить новый вид антисемитизма! Я призываю к антисемитизму, основанному на факте, а не на эмоциях! Эмоциональный антисемитизм ведет лишь к неэффективным погромам. Это – не наше решение. Нам нужно нечто большее – намного большее, чем это. Нам нужен рациональный антисемитизм. Рациональность ведет нас к единственному абсолютно непогрешимому умозаключению: полному устранению евреев из Германии.
& – Ах, так вы журналист! – Гитлер повернулся к Альфреду. – Ну, вы как журналист, надеюсь, согласитесь, что истина – это то, во что верит публика.
& Как известно, впадение в немилость именно самых высокопоставленных лиц всегда возбуждает толпу более всего: темная сторона восхищения – это зависть, объединенная с недовольством собственной ординарностью.
& – Я так понимаю, что официальное название вашей партии – это Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. По-немецки – Nationalsoziahstische Deutsche Arbeiterpartei?
– Да.
– К чему вам такое неуклюжее и смутительное название? Смотрите, в ее названии «национал-» подразумевает правых, «социалистическая» – левых, «немецкая» – опять правых, а «рабочая» – снова левых! Это невозможно! Как ваша партия может быть всем сразу?
– Именно этого и хочет Гитлер – быть всем для всех людей. Кроме евреев и большевиков, конечно! У нас долгосрочные планы.
& – Мы будем делать это вместе. Повторяй в точности то, что выполняю я. Помещаешь коробочку яд на верхнюю часть левой руки, лицом к сердцу, а затем оборачиваешь кожаные ремешки вокруг предплечья семь раз, заканчивая их на кисти. Смотри, наблюдай за мной. Помни, Барух, ровно семь раз – не шесть, не восемь, – ибо так учат нас раввины.
После этого отец нараспев произнес предписанное благословение:
Baruch Atah Adonai Eloheinu Melech Haolam Asher Kidishanu B'mitzvotav Vtziu Uhaniach Tefillin (Благословен Ты, Господь Бог наш. повелитель мира, который освятил нас заповедями Своими и велел нам возлагать тфиллин.).
А теперь давай продолжим с тфиллин шел рош, – проговорил отец. – Возложи ее на лоб, как делаю я, – над линией волос и точно посередине между глазами. Потом помести правый узел прямо у затылка, как делаю я. А теперь произнеси следующую молитву:
Baruch Atah Adonai Eloheinu Melech Haolam Asher Kidishanu B'mitzvotav V'lziu Al Mitzvat Tefillin (Благословен Ты, Господь Бог наш, правитель мира, который освятил нас заповедями Своими и велел нам почитать тфиллин.).
Далее ты помещаешь два свисающих конца ремешков рош перед своими плечами – и убедись в том, что вычерненная сторона смотрит внутрь, а левый ремешок должен достигать ровно этого места, – отец приложил палец к пупку Бенто и пощекотал его. – И обязательно смотри, чтобы конец правого ремешка заканчивался на несколько дюймов ниже – прямо возле твоего маленького крантика.
А теперь мы возвращаемся к ремешку тфиллин шел яд и обвязываем его вокруг твоего среднего пальца – трижды. Видишь, как я делаю? Затем обмотай его вокруг руки. Видишь, он образует форму буквы шин вокруг моего среднего пальца? Я знаю, это не так-то просто увидеть. Что обозначается буквой шин?.. Шин – это первая буква слова Шаддай – Всемогущий.
Ты должен сопротивляться искушению возлагать тфиллин до официальных репетиций, которые будут проходить прямо перед бар-мицвой. А уже после бар-мицвы ты будешь возлагать тфиллин каждое утро до конца дней своих, кроме...
– Кроме праздников и шаббата.
– Да, – и отец снова расцеловал его в обе щеки. – Так же, как я, так же, как каждый еврей.
& Бенто недоумевал: ни один из соучеников, кроме него самого, словно не замечал, что народ израильский в своем почтительном отношении к Торе коллективно впал в тот самый грех, против которого более всего предостерегал их Бог устами Моисея, – в грех идолопоклонства. Евреи всего мира стали поклоняться тельцу, но не золотому, а из пергамента и чернил.
& – Мой профессор философии особенно подчеркивал приверженность Спинозы к имманентному... Имманентное – противоположность тренсцендентному. Это понятие относится к представлению о том, что эта земная жизнь – все, что у нас есть, что законы природы повелевают всем, и что Бог полностью эквивалентен природе. Отрицание Спинозой загробной жизни имело колоссальную важность для последующей философии, ибо оно означало, что всякая этика, все кодексы жизненных ценностей и поведения должны начинаться с этого мира и этого существования.
& – Он восстает против наивных утверждений людей о том, что они созданы по образу Божию. Где-то – кажется, в частной переписке – он говорит, что если бы треугольники умели мыслить, они создали бы треугольного бога. Все антропоморфические версии Бога – всего лишь суеверный вымысел. Для Спинозы Природа и Бог – синонимы; можно сказать, что он придал Богу свойства и качества Природы.
– Я до сих пор не услышал ничего об этике...
– Вам придется подождать до четвертой и пятой частей. Сначала он утверждает, что мы живем в детерминированном мире, перегруженном препятствиями к нашему благополучию. Все происходящее – результат действия неизменяемых законов Природы, а мы – часть Природы, подчиняющаяся ее детерминистским законам. Более того, Природа бесконечно сложна. Как он выражается, у Природы имеется бесконечное число типов или атрибутов, а мы, люди, можем оценить только два из них – мысль и материальную сущность.
& Скажи ему правду, твердил Альфред сам себе, скажи ему о своей скованности. О том, что ты не можешь спать. О том, что тебя никто не любит. О том, что ты всегда скорее аутсайдер, а не участник и часть ситуации. Но вместо этого он возразил...
& Когда Альфред медленно, как-то неохотно начал подниматься с места, Фридрих решил испытать одно, последнее, средство – еще один метод, который он узнал от собственного психоаналитика и часто использовал в работе со своими пациентами. Метод этот редко давал сбои.
– Задержитесь на минутку, Альфред. У меня есть еще один вопрос. Я хочу попросить вас кое-что вообразить. Закройте глаза и представьте, что сейчас от меня уходите. Представьте, как идете прочь после нашей долгой беседы, а потом представьте, как сидите в поезде на долгом пути в Мюнхен. Дайте мне знать, когда мысленно окажетесь в поезде.
Альфред закрыл глаза и вскоре кивнул, обозначая готовность.
– А теперь вот что мне хотелось бы, чтобы вы сделали. Вновь обдумайте нашу сегодняшнюю беседу и задайте себе следующие вопросы: Сожалею ли я о чем-нибудь в связи с моим разговором с Фридрихом? Были ли какие-то важные вопросы, которых я не коснулся?
& – Бенто, ты впадаешь в такие крайности, что это просто страшно! У меня дух захватывает, когда я представляю себе, что после стольких тысяч лет преемственности наша традиция должна погибнуть!
– Нам следует ценить и почитать вещи за их истинность, а не за их древность. Старые религии держат нас в ловушке, утверждая, что, нарушая традицию, мы оскорбляем всех верующих прошлого. А если кто-то из наших предков претерпел муки за веру, то мы увязаем в этой ловушке еще глубже, потому что считаем делом чести поддерживать верования этого мученика, даже зная, что они полны ошибок и суеверия... Но насколько бессмысленно было бы посвятить свою единственную и неповторимую жизнь ложной и суеверной системе – системе, которая выбирает только один народ и исключает из себя все остальные?
& – Вполне вероятно, что тебе не удастся получить такой роскоши – быть неевреем в глазах других. Барух, что ты знаешь о limpiezas de sangre?
– Об иберийских «законах о чистоте крови»? Не слишком много, кроме того, что Испания ввела их, чтобы воспрепятствовать евреям заполучить большую власть.
– ...им положил начало Торквемада, Великий инквизитор, который двести лет назад убедил королеву Изабеллу в том, что еврейская зараза остается в крови, несмотря на обращение в христианство. Поскольку сам Торквемада имел еврейских предков в четвертом колене, он установил границу «законов о чистоте крови», которая учитывает лишь три последних поколения.
Комментариев нет:
Отправить комментарий