The Railroad Job

Hell on Wheels 2×5

& Doc Whitehead: Cullen’s alive?
    Hawkins: He’s walkin’ the streets like the risen Christ.

& Reverend Cole: Just... just one drink.
    The Swede: Oh, you are like the duck in the song the Negroes sing. If the river were whiskey, you would dive in and never come up, huh?

& Sean: What can we do for you?
    Elam: You need rifles. Come on.
    Sean: Rifles?
    Mickey: It’s the Germans!
    Elam: Nah. There’s gonna be some trouble. I need men who will kill.

& Sean: We’re not riflemen.
    Mickey: Yeah, we’re businessmen, we’re not killers.
    Elam: Today you be what I say you be.

---

& Elam: You got you some nice friends.
    Cullen: Ain’t much fun killin’ ’em, but they seem to need it.
    Elam: True words.
    Cullen: Let’s do it.

& Eva: Let’s use this.
    Lily: What is it?
    Eva: Rag of Clay and black mustard. Indian trick. I done my share of midwife-ing, first thing, we gotta stop the bleeding.

& Hawkins: Water. I need some water.
    Elam: Here. Fresh and still cool from the rain...

& Cullen: Damn it, Elam, the man wasn’t done speaking his last words.
    Elam: He was.

& Toole: To Mr. Bohannon! He may be a son of a bitch, but he’s our son of a bitch!

& Psalms: How about you?
    Elam: What about me?
    Psalms: How long you think you gonna last in this town... Without him to protect you? Hmm? Just be another nigger in the white man world.

--
On the IMDb

Green Light

Breaking Bad 3×4

& Walter: You think this will get me to move out?.. You can screw Ted. You can screw the butcher, the mailman, whoever you want. Screw them all! I’m not going anywhere!
    Skyler: Good. Suit yourself...
    Saul: Is this a good or bad thing?
    Walter: ..... You want me to suit myself? I’ll suit myself to his face!!
    Saul: It’s a bad thing.

& Skyler: Walt! What are you doing?
    Walter: I’m talking with Ted.

& Saul: Speaking as your lawyer, I’m always looking for billable hours, but speaking as your business associate, I’m strongly advising that you get your shit together.

---

& Saul: I think this is a great opportunity to channel some of that negative energy into something positive.

& Mike: You know, Walter... sometimes it doesn’t hurt to have someone watching your back.

& Mike: If you want this guy to produce again, why not just tell him? You’re the only thing that stands between him and an ax in the head.
    Gustavo: I don’t believe fear to be an effective motivator. I want investment.

& Cara: I don’t know. Um... He looked pretty normal. You know? Um, white... um... I think his hair was lightish brown. He had really blue eyes. They were really, really blue.
    Hank: He’s dreamy. Okay, w-w-what else?

--
+ quotes on the IMDb

A Young Doctor's Notebook 1×4

& Bomgard Young: Is this going to take much longer? I mean... should I go and come by?
    Pelageya: I can see the crown.
    Bomgard Young: All right, let’s hurry thing along, shall we? ..... Was it... Was it supposed to look like that?
    Pelageya: No... but then you’re not supposed to put forceps in the baby’s eye.

& Bomgard Young: Not now, feldsher.
    Feldsher: But he took the quinine powder... that you prescribed.
    Bomgard Young: And?
    Feldsher: All ten sachets of it.
    Pelageya: I’ll get the stomach pump.
    Feldsher: He thought he’d heal faster, you see? If he took all the medicine at once.

& Bomgard Young: She’s right. It was foolish of me, I don’t need to have a bath.
    Feldsher: No, no. A bath was requested, a bath you shall have.

---

& Feldsher: Certainly is a big bath. It’s big enough for two men. Actually, doctor... you wouldn’t mind if I... went back to my room and left you to it?

& Young doctor: I’ve really just graduated. High school’s thirteen fives.
    Bomgard Young: Stop saying that. It means nothing, out of there. And I got fifteen.
    Young doctor: Gosh.

& Young doctor: Can’t we do anything for her? ... I suppose not. Is she...
    Bomgard Young: Not yet. She is... now.
    Young doctor: Oh God, I feel...
    Bomgard Young: Releaved.
    Young doctor: ...sick.

& Bomgard Young: What is it? What do we stop for? Have we lost the road?
    Yegorych: Road? What road? We’ve gone across fields for hours! Now we lost fields!

& Bomgard Young: It’s better?
    Pelageya: It is worse. ... Doctor, let’s finish this in the morning.

--
On the IMDb

Taken 2

& Bryan: Why didn’t she tell me, for God’s sake?
    Lenore: She probably didn’t want you running a full security check of everything thing he’s done since kindergarten.

& Jamie: Can I get you anything? A drink or...
    Bryan: Just my daughter would be fine.

---

& Bryan: Go straight! We have to go to the embassy.
    Kim: I’m not sure I can.
    Bryan: You know how to shoot?
    Kim: No.
    Bryan: Then drive.

--
+ quotes on the IMDb

Dredd

& Dredd: Citizens in fear of the street. The guns, the gangs. Only one thing fighting for order in the chaos... The men and women of the Hall of Justice. Juries. Executioners. Judges.

& Dredd: Let’s talk.

& Dredd: Negotiation’s over. Sentence is death.

& Dredd: Rookie judge on assessment is likely to be involved in armed combat. One five don’t survive the first day. You may be required to carry out on the spot executions of convicted felons.
    Anderson: Yes, sir.
    Dredd: Incorrect sentencing is an automatic fail. Disobeying a direct order from your assessment officer is an automatic fail. Losing your primary weapon or having it taken from you is an automatic fail.
    Anderson: Yes, sir.
    Dredd: You ready, rookie?
    Anderson: I am.
    Dredd: Your assessment starts now.

& Dredd: 12 serious crimes reported every minute, 17.000 per day. We can respond to around 6%.
    Anderson: Which 6%?
    Dredd: Your show, rookie, you tell me.

& Dredd: You ready?
    Anderson: Yes, sir.
    Dredd: You don’t look ready.
    Anderson: Just adrenaline, sir.

& Anderson: Sir, he’s thinking about making a move for your gun.
    Dredd: Yeah.
    Anderson: He just changed his mind.
    Dredd: Yup.

& Ma-Ma: As for the judges... Sit tight, or run. Makes no difference, you’re mine.

---

& Dredd: Citizens of Peach Trees, this is the law. Disperse immediately, or we will use lethal force to clear the area... You have been warned.

& Dredd: You now have 20 seconds to comply...
    — It’s you doin’ the complyin’ judge. There’s 10 of us, only 2 of you! Why don’t you step out from behind that doorway or we’re gonna blow the fuck out of you.
    Dredd: 10 seconds to comply...
    — Fuck you, judge!
    Dredd: You got five... Thanks for the heads up.

& Paramedic: This is a medical facility, neutral ground.
    Dredd: Neutral? You’re not neutral, you’re choosing sides.
    Paramedic: Peach Trees has been sealed by blast doors designed to withstand attack. No one is getting out, no one is coming in. And you have a clan affiliating the Block after your blood. There are no sides, you’re already dead.

& Kay: What are you up to, bitch?
    Anderson: Welcome to the inside of your head... It’s kind of empty in here.

& Anderson: I can play mind games too...
    Kay: You fucking bitch! You sick fucking bitch!
    Anderson: We haven’t even started.

& Dredd: You’re giving us two options, defend or hide?
    Anderson: Yes, sir.
    Dredd: What about we attack? Head straight for Ma-Ma.
    Anderson: Is that an option?
    Dredd: Well, she’s guilty, we’re judges.
    Anderson: Sir, with backup inbound I think we should wait until the odds have shifted in our favor. ... Wrong answer?

& Boy: Freeze!
    Dredd: Why?
    Boy: Why what?
    Dredd: Why should I freeze?

& Dredd: Inhabitants of Peach Trees, this is Judge Dredd... In case you have forgotten, this block operates under the same rules as the rest of the city. Ma-Ma is not the law... I am the law.

& Dredd: If anyone obstruct me in carrying out my duty will be treated as an accessory to her crimes. You have been warned. And as for you, Ma-Ma... Judgement time.

& Kay: How the fuck are we gonna stop this guy?
    Ma-Ma: Call 911.

& Judge Lex: One million credits.
    Dredd: One million?
    Judge Lex: You have a problem with a judge, you know who he is?
    Dredd: No.
    Judge Lex: I do. One million.

& Kay: I’ve seen a lot of judges in my time, and you’re just not cut out for this. I mean, if you didn’t get killed today, it was gonna be tomorrow, or it was gonna be the day after that... Anyway, today it is. You got any last words, bitch?
    Anderson: That’s funny. I was gonna ask you that... Bitch.

& Dredd: Ready?
    Anderson: Yeah.
    Dredd: You look ready.

& Ma-Ma: Do you know how many people live in this Block?
    Dredd: This isn’t a negotiation. Sentence is death.

& Dredd: Citizen Ma-Ma, your crimes are multiple homicide, and the manufacture and distribution of narcotics. How do you plead?.. Defense noted.

& Chief Judge: Look like you’ve been through it.
    Dredd: Perps were uncooperative.

--
+ quotes on the IMDb

Σ The cool one.

Liberal Arts

& Zibby: Have you ever thought about that?
    Jesse: About what?
    Zibby: How everything in life is basically improvised? There’s no script. We’re just making this up as we go... Improv is deep, man.

& Prof. Hoberg: What can you say, really? People get up and say all this great stuff about you. You know, I’m thinking, “Who in the hell are they talking about?” We just... where does the time go? This seems impossible. 37 years... 37. There comes a time in a man’s life when it hurts to do the math.

& Nat: Don’t say no. Fortune never smiles on those who say no.

& Vanessa: You went here?
    Jesse: I did, yeah.
    Vanessa: When’d you graduate?
    Jesse: Oh, man, it was, uh... It was... a nineties.
    Vanessa: That was when we were born.

& Nat: Why do I like this guy so much?
    Zibby: Because he’s likable.

& Jesse: You know, he said the purpose of fiction was to combat loneliness.
    Dean: Good. I never heard that.
    Jesse: Yeah. Well, on the other hand... spending most of your time with an 1,100-page book tends to put a dent in your social life.
    Dean: Yeah. Loneliness simultaneously increased and decreased.

& Zibby: I thought of this great trick for having them annoy me less. Want to hear it?
    Jesse: Okay.
    Zibby: Okay, I decided to treat my parents like they’re always drunk. No, really, it works. Any time they say something irritating or offensive, I’m just like, “Oh, I can’t get mad at them. They’re drunk. It’s not their fault.” And why should I take advice from drunk people seriously?
    Jesse: That’s great.

& Zibby: You think it’s cool to hale things. And it’s not. It’s boring. Talk about what you love, and keep quiet about what you don’t.

& Prof. Hoberg: You know how old I am?
    Jesse: No, how old are you?
    Prof. Hoberg: None of your goddamn business. Do you know how old I feel like I am?.. 19. Since I was 19, I have never felt not 19. But I shave my face, and I look in the mirror, and I’m forced to say, “This is not a 19-year-old staring back at me.”

& Prof. Hoberg: Nobody feels like an adult. It’s the world’s dirty secret.

---

& Jesse: What is that? What are you drinking?
    Nat: H to the 2 to the O. You should have some. Got to stay hydrated.

& Nat: Be love, man. Be love!

& Zibby: Age is a stupid thing to obsess over. What if reincarnation is real, huh? Think about that. What if I’m, like, thousands of years older than you?
    Jesse: Okay, that’s not really a sound argument.
    Zibby: Why not?
    Jesse: Because it’s like saying, “What if reality is all an illusion?” Then there are no consequences to anything. We’re completely off the hook, and I believe in consequences.
    Zibby: No, you believe in guilt.
    Jesse: Maybe. But guilt before we act is called morality.

& Jesse: Okay, you are the same Judith Fairfield I took British Romantic literature from?
    Prof. Fairfield: “From whom I took British Romantic literature,” and yes, that’s me. But just because we screwed, don’t assume we’re suddenly... what is it you kids say nowadays? FWBs?

& Prof. Fairfield: I’ve taught at this school for over 20 years. I’ve seen the emergence of your kind like an infection... all these effete, over articulate man-boys who never learned to toughen up. Don’t be one of them. Go work with your hands. Build something. Punch someone in the face.
    Jesse: Wow. Too bad Norman Mailer’s dead. would have been perfect for each other.

& Jesse: You’re a tenured professor in one of the most prestigious English departments in the country. That’s not fulfilling?
    Prof. Fairfield: Sit through a faculty meeting at a liberal arts college, Mr. Young Person. I assure you, you will lose all faith in humanity.
    Jesse: Okay, but what about the classroom? There had to have been some joy there. I mean, you were such a good teacher.
    Prof. Fairfield: Thank you. I like to teach. I used to love it.
    Jesse: What happened?
    Prof. Fairfield: Life happened.

& Prof. Fairfield: Unlike you, I’m not from the “Let me tell you every sick, sordid detail of my life” generation. I value discretion. I loathe self-pity. So let’s just leave it at this: people are disappointing.

& Ana: I’m actually... this is weird. I’m actually trying to read less.
    Jesse: Why?
    Ana: I felt like I wasn’t watching enough television. No, I just... I started to feel like reading about life was taking time away from actually living life.

& Jesse: Listen, don’t be a genius who dies young. Be one who dies old. Being old is cool. Grow old and die old. It’s a better arc. Listen to me, man. This right now, all this stuff you’re feeling, this is a footnote, okay?

& Dean: What are you prescribing?
    Jesse: There are these vampire books. The kids love ’em. Trust me, they will empty your mind completely.

& Ana: I think getting old could be really nice...

--
On the IMDb

! Soundtrack

Σ Pleasant one.

Scabs

Hell on Wheels 2×4

& Lily: It doesn’t matter, as long as we get this railroad built.
    Cullen: If you’re not careful, Miss Bell, you’re going to start sounding like a man.

& Lily: For once, let’s be smart. Reroute and show the men that we can steer them out of harm’s way.
    Cullen: The Indians’ home’s at stake, young lady. They’ll fight us all the way to the Rockies.
    Lily: If that’s true, then we’re lost!
    Cullen: We turn tail first sign of trouble, yes, we are!
    Durant: Whoa, whoa, whoa. What is your plan, Mr. Bohannon?
    Cullen: Fight ’em here, fight ’em now.

& Elam: I’ve spent my whole life trying to get free. Then here come a woman... A white woman... A married woman, spinning my head. Saying she’s got my baby. I couldn’t think of nothin’ to do but run.

& Cullen: For Mr. Michael Fleming... Um... He didn’t ask for what he got... But he got it anyway. Life ain’t fair. Ain’t fair at all. Hell, most of us here in this room fought in a war one side or the other. We all seen men fall. We prayed over ’em, we drank over ’em. But we did not quit. The best way to honor your friend is to carry on. Finish this road.

& Durant: They are burning me at the stake out there and I had to come and find you?!

& Eva: Mr. Toole... I’m with child. And it ain’t yours.

& Elam: Seems you’ve got your work cut out for you, boss man.
    Cullen: It ain’t nothing I can’t handle.

---

& Toole: You’re not a real man... Puffed up. Big gun. You can go to hell.

& Cullen: Boys are getting their ass kicked.

& Toole: We’re willing to go back to work, under one condition.
    Cullen: Maybe you don’t understand... I could have another trainload of workers here tomorrow.
    Toole: We understand. If the Negroes are willing to put themselves between us and the Sioux, we’re OK with them having guns.
    Cullen: Hmm.

& Elam: Proud of yourself?
    Cullen: Pride ain’t got nothing to do with it.
    Elam: So that was the plan? Now everybody’s supposed to get along happy ever after?
    Cullen: Not quite yet. Now you need to get your people back to work. Ain’t no sense having a horse unless it’s broke enough so you can ride it.
    Elam: Except we ain’t talking about horses. We talking about men.
    Cullen: Same principle. You work for Mr. Durant now. Same as me. That means we’re the ones doing the riding.

& Lily: So that’s it. We move forward. At what cost?
    Cullen: You’re the one said building this railroad is the only thing that matters.
    Lily: Being smart and rerouting is not the same as being weak.
    Cullen: You and me’s gonna have to agree to disagree.
    Lily: Yes. Because clearly it always has to be on your terms, doesn’t it?

& Reverend Cole: Is it true? I mean, do you believe you’re at war with the Sioux?
    Cullen: Yes, sir, I do.

& Toole: You think this is unwise?
    Cullen: Probably. But this is... a necessary evil, Mr. Toole.
    Toole: You’re speaking of yourself then, Mr. Bohannon.

& Psalms: Boss man coming through!
    Cullen: Anything moves... Shoot the shit out of it.

--
On the IMDb

I. F. T.

Breaking Bad 3×3

& Bartender: Careful, señor. Hot day like today, too much oil in the machine... can cause it to blow a gasket.
    Tortuga: There are two kinds of men in this world. Those who drink, and those who pour. Shut up and fill my glass.

& Skyler: Welcome home.

---

& Walter: Honesty is good. Don’t you think?
    Skyler: ....... I Fucked Ted.
Ω Bang!
--
On the IMDb

Slaughterhouse

Hell on Wheels 2×3

& The Swede: In the beginning, there was blood. The land demands it. Every new land demands blood, and we relent. It is our nature. We are, after all, animals. In our arrogance, we forget this, but... In the end, we rise from the land, only to return.

& The Swede: Nothing wasted in this wasteland.

& Lily: Well... You know how people talk...
    Cullen: To hell with people. I’m glad for you, Lily.

& Eva: You are a fool. You’re a fool that would rather have a... pocket full of gold eagles than a strong backed, sweet-mouthed woman willing to... wash your drawers and warm your bed, and all for nothing but a kiss... And a promise.

& Elam: Thought you should know that you got a mob of Germans out there dragging them McGinnes boys into the slaughterhouse.
    Cullen: I’ll take the front, you take the back.
    Elam: Ain’t none of my business... That’s your job.
    Durant: This... is railroad business, Mr. Ferguson.

& Mickey: We didn’t do it, Mr. Bohannon! You know me!
    Cullen: Did you take credit for it?
    Mickey: Well, yeah. But I was just running me mouth.
    Cullen: You run your mouth, you take the consequences. They all think you did it. So congratulations, dumbass.

---

& Mr. Bauer: I will tell you. Either you kill these men or I will. You hear that, Irish?! Either way, you’re going to die.
    Cullen: All right, the whole damn town heard you. You proved you’re a man. Get your ass on out of here before I show them otherwise.

& Mickey: Well, surely Mr. Bohannon wouldn’t let us hang... Will he?

& Lily: We have to stop Mr. Bohannon from hanging Mickey McGinnes.
    Elam: We ain’t got to do nothin’ about it.
    Lily: The man is innocent!
    Elam: So what? They hang, we scout free.

& Reverend Cole: Let the high praise of God be in their mouth and a two inches sword in their hand.

& Ruth: Have you made peace with your maker, Sean?
    Sean: Need a priest for that, Ruth. To hear our sins.

& Ruth: I’ll go.
    Sean: No. Stay with me. Your face. Your voice. They bring me peace.

& Durant: Under whose authority did you take this action, Mrs. Bell?
    Lily: It was justice.
    Durant: So... You became judge, jury and executioner... After all I’ve done for you. You... Usurped my authority, put my railroad at risk, killed one of my most valuable employees, and you dare to claim that it was justice!
    Lily: It was justice! An innocent man is going to hang!
    Durant: Someone has to hang! Perhaps you would like to take their place in the interests of justice?..

& The Swede: Any dispute between the celts and my nordic brethren, I must side with my brethren. And like them, I... I despise the Irish.

& Cullen: See... I got this idea. You hate pretty much everybody. Especially yourself.
    The Swede: Yes, that is where we are similar, Mr. Bohannon. But I hate you more than you hate yourself.

& Cullen: I know what you did.

& Cullen: There’s a train leaving in about an hour. You need to be on it.
    Mr. Bauer: ... Or what? ... This is a free country, by God!
    Cullen: Yeah. That was about the funniest damn thing I ever heard.

--
On the IMDb

Kon-Tiki

& Thor’s Mom: I don’t know what it is that drives you to do this.
    Thor’s Dad: I hope you’ve learned a lesson... Can you promise that you never doing something so dangerous again? You promise? You promise?

& Liv Heyerdahl: You will make this island famous.
    Thor Heyerdahl: It’s going to be just like with Darwin and the Galapagos. When people hear of Fatu Hiva they think of one thing: Thor Heyerdahl.

& Traveler books publisher: Rafts!.. Ha-ha. Now That would be an evidence. You and your theory to be accepted? You want to be right? Then go ahead, drift from Peru to Polynesia on a balsa wooden raft. Good luck.

& Thor: Gentlemen... Your magazine will accompany me on a raft at the mercy of the winds, all the way to Polynesia. It is further than from Chicago to Moscow. Here... to here. 5,000 miles.
    Traveler magazine editor-1: You’ll have some engines on some case of emergency?
    Thor: No. Absolutely not. We will surrender to the current and the wind. Like Tiki did.
    Traveler magazine editor-2: And by undertaking this extraordinary voyage you’re proving...
    Thor: That the oceans’re not barriers but roads. Not impediments, but pathways. I will prove that South Americans people sailed to Polynesia 1500 years ago.
    Traveler magazine editor-3: Every schoolboy knows that Polynesia was settled from the east, not from South America!
    Thor: And it is my job as a scientist to prove the schoolboys and those who quote them ’re wrong.

& Thor: Building in March, sailing in April, coming in August... And hope that hurricane season starts late.

& Peter Freuchen: Frostbite, winter 1924... Taught me one thing: Do as the natives do, down to the smallest detail. Don’t use nails if they use ropes. Don’t use steel if they use bone. It took their ancestors 1000 years to learn. Go with them... And you just might hang on to your leg.

& Thor: Does it work? Shark repellent?
    Navi quartermaster: That’s what we’re going to find out.

& Liv: Have a faith that things are going well, and everything will be okay.

& Thor: Believe that things are going well, and everything will be okay.
    Erik Hesselberg: I have lots of faith. The problem is I also have a sextant!

& Erik: Why do you feed the sharks soup powder?
    Bengt Danielsson: It is shark repellent.
    Erik: No, it’s tomato soup.
    Knut Haugland: Where is the shark repellent?
    Erik: I think we ate it.

& Thor: We have built a raft like Tiki did. And he came forward. And so do we. This is what we believe.
    Herman Watzinger: Believe? This is not a religion, Thor. This is... frenzy*.
    Thor: This is bigger than us.

---

& Thor: Tiki knew.
    Herman: God, you understand nothing? There is no one else here except you who believes in Tiki!
    Thor: No?.. Then what the hell are you doing here?!

& Thor: We have traveled over 5000 miles... Yet the greatest danger lies ahead.
    Herman: People?
    Thor: No. Raroia reef. There is a wall around the whole island, with sharp coral.
    Torstein Raaby: Why did not you say something earlier?
    Thor: It was impossible to know exactly where we would end up.

& Herman: We could try to surf over.
    Knut: Surf?
    Herman: Yes. Waves come in cycles of 13. Every 13th wave is substantially greater than the other. When we are close to the reef... we throw out an anchor, something heavy that can keep the raft in place.
    Knut: And so?
    Herman: Then we count the waves. And just before the 13th wave... We cut the rope. Hopefully, surf over the reef... It can go.
    Thor: ..... I like it.

& Erik: Have you ever thought to bring jackets?

--
frenzy — безумие; неистовство; буйный бред

On the IMDb

Σ Great men. Great journey.

A Young Doctor's Notebook 1×3

& Bomgard Young: Come on, it’s not that ridiculous, isn’t it, for a man to travel to Grachevka?
    Pelageya: For a man, no. But you will freeze to death.

& Pelageya: You want to go to the shop?
    Bomgard Young: Yes, but don’t tell me that’s ridiculous too to go to a shop.
    Pelageya: Yes. The shop is closed.
    Bomgard Young: What time does it open?
    Pelageya: August.

& Bomgard Young: I’m just... can’t quite decide what’s the best course of action to take. Gargle or... the drops.
    Patient: Would the gargle work on my elbow?
    Bomgard Young: You’re right. Good point. Drops it is.

& Pelageya: Is that the stomach pains, again?
    Bomgard Young: No, no... I just... finished.
    Pelageya: I see. I’m sure, if you do it again, this will be better.

---

& Bomgard Young: Her throat is blocked. How long she’s been like this?
    Lidka’s Mother: Five days.
    Bomgard Young: Five days? Do you realize you almost certainly killed her? What you’ve been doing for five days? There’s nothing to do around here, for one day.

& Bomgard: They’ll strip you your medical degree, if you’ll let too many patients die on the operating table.
    Bomgard Young: Really?.. No, I can’t do that... How many is too many?

& Bomgard Young: I’m in so much pain!
    Bomgard: Then suffer! Because this, is far worse. It will take you... to a lush meadow with the high summer where you lie in the soft grass, and bask in the sun. And feel nothing but bliss. And you will never want to return to this frozen pisshole in the snow.
    Bomgard Young: I have to get out of here!
    Bomgard: It will never this good again.

--
On the IMDb

Борис Акунин — Черный Город (4/4)

Ранее

&  Иногда сверхбыстрота реакции спасает тебе жизнь, а иногда ставит в дурацкое положение.

&  Фандорин давно установил, что умственной работе более всего благоприятствуют два состояния: либо полный покой, либо крайний хаос. Открытие это принадлежало Конфуцию, который еще два с половиной тысячелетия назад изрек: «Среди стоящих беги, среди бегущих – остановись».

霜

«У моего народа есть две идиомы, которые я ненавижу, потому что они отражают самые скверные черты русского национального характера. В них причина всех наших бед, и пока мы как нация не избавимся от этих присказок, мы не сможем существовать достойно.
Первая отвратительная фраза, столь часто у нас употребляемая и не имеющая точного аналога ни в одном из известных мне языков: «Сойдет и так». Ее употребляет крестьянин, когда подпирает покосившийся забор палкой; ее говорит женщина, делая дома уборку; ее произносит генерал, готовя армию к войне; ею руководствуется депутат, торопящийся принять непродуманный закон. Поэтому всё у нас тяп-ляп, на авось и «на живую нитку», как будто мы обитаем в своей стране временно и не обязаны думать о тех, кто будет после нас.
Вторая поговорка, от которой меня с души воротит, тоже плохо поддается переводу. «Полюбите меня черненьким, а беленьким меня кто угодно полюбит», любит повторять русский человек, находя в этой максиме оправдание и расхлябанности, и этической нечистоплотности, и хамству, и воровству. У нас считается, что прикидываться приличным человеком хуже и стыднее, чем откровенно демонстрировать свое природное скотство. Русский хороший человек непременно «режет правду-матку», легко переходит на «ты», приятного собеседника с хрустом заключает в объятья и троекратно лобызает, а неприятному «чистит морду». Русский плохой человек говорит: «Все одним миром мазаны», «Всем кушать надо», «Все по земле ходим» или шипит: «Чистеньким хочешь быть?». А ведь вся цивилизация, собственно, в том и заключается, что человечество хочет быть «чистеньким», постепенно обучается подавлять в себе «черненькое» и демонстрировать миру «беленькое». Поменьше бы нам достоевско-розановского, побольше бы чеховского.»

---

&  От китайцев, непревзойденных мастеров по части истязаний, известно: если хочешь, чтобы человек посильнее мучился, не причиняй ему страданий раньше времени.

&  Если убиваешь без малого сорок лет подряд, это перестает шокировать. Нечего перед самим собой прикидываться. Кажется, борьба со Злом потихоньку превратила меня в чудовище... Впрочем, этой загвоздки, над которой человечество ломает голову тысячелетиями, на ходу не решишь.

&  – Вам будет любопытно узнать еще кое-что... – сказал Эраст Петрович и запнулся.
     На всем белом свете не найти человека, который убил бы того, кто начал фразу подобным образом.
     – Что же?
     «А ничего. Зубы заговариваю».

&  Наука «крадущихся» учит: если ты безоружен, как следует оглядись, и ты обязательно найдешь оружие.

&  Снял тесные штаны и остался в одной набедренной повязке. Он надевал ее в предвидении бурных событий не из любви к экзотике. Затянутая особенным образом полоса ткани правильно стимулировал тандэн – точку силы, расположенную на один сяку ниже пупа.

&  – Нет, драться я с вами не стану. И стреляться мне незачем. Большевики не истеричные барышни, рук на себя не накладывают. Диалектика учит: каждое поражение – ступенька к победе.

&  – Слон так или иначе сдохнет. А вы, фокусник японский, только сделали хуже. Революция все равно грянет. Только сначала придется пройти через мировую войну. Вместо нефти на растопку пойдут миллионы жизней. И будет Тьма, а за нею – Свет.
     «Все пламенные революционеры, в сущности, психически больные люди, – подумал Эраст Петрович. – Их бы не на виселицу и не на каторгу, а в лечебницу».

&  Давным-давно Фандорин открыл одну важную истину. Человека встречают не по одежке, но по иным параметрам: выражению глаз, манере говорить, движениям, а одежки может и вовсе не быть.

&  Очень важно правильно выстроить каденцию ароматов: чтобы в прихожей томительно пахло лавандой, над накрытым столом витали запахи не еды, а лукавой вербены. Ложе любви сегодня будет благоухать не розами, уместными при первом свидании, а плотоядным мускатом.

&  – Жить на свете имеет смысл только ради счастья. Тот, кто прожил жизнь без счастья, подобен банкроту.

&  – Благородному мужу только кажется, что у него есть выбор. На самом деле выбора никогда нет.

&  Забираю душу в космос,
     Возвращаю Земле взятую напрокат материю.
     Спасибо, жизнь, и прощай.

&  Человек, долго шедший по Пути, а потом свернувший с него к тенистой роще, повесится там на первом же дереве.

&  Летящая стрела хвостом не виляет.

  ... Вдруг голос, очень знакомый, но уже не вспомнить чей, зашептал Фандорину на ухо сказку, под которую когда-то было так страшно засыпать: «В черном-черном городе, на черной-черной улице, в черном-черном доме...»”

Σ Город-Занавес, huh?

Весь мир театр (Эраст Фандорин—13)

Планета Вода (Эраст Фандорин—15)
Не прощаюсь (Эраст Фандорин—16)

Waiting for the Right Snapper

Two and a Half Men 5×19

& Charlie: So, what do I owe you?
    Dr. Freeman: Well, I get $200 an hour. You were here for five minutes. So why don’t we just round it off and say $200?
    Charlie: Man. Even hookers prorate.
    Dr. Freeman: Hookers don’t have to listen to you, Charlie. Goodbye.
    Charlie: Bye, doc. Good session.

& Charlie: Angie, this is my mother, Evelyn. Mom, this is Angie.
    Angie: Nice to meet you, Evelyn, I’ve heard a lot about you.
    Evelyn: Well, there’s two sides to every story.

---

& Alan: Well, you know, I’d have to say that it’s wonderfully rewarding. And more than a little challenging. Jake’s kind of a diamond in the rough.
    Charlie: Jake’s kind of a turd in the punch bowl.
    Angie: Charlie, that is no way to talk about a child.
    Charlie: He’s not a child. He’s a post-pubescent tapeworm with a bad haircut.

& Angie: Was your divorce very hard on him?
    Alan: You have no idea.
    Charlie: I’ll tell you who his divorce was hard on. Me.
    Alan: Stop playing the martyr.
    Charlie: Stop living in my house.
    Alan: Here we go.
    Charlie: You keep saying that, but you never go.

& Berta: Morning.
    Alan: What’s good about it?
    Berta: I didn’t say good.

--
+ quotes on the IMDb

End of Season Five

Extracted

& Anthony: Did you think you would get your freedom for free?

---

& Anthony: Are you go forward?
    Tom: Is there another way?

--
On the IMDb

Борис Акунин — Черный Город (3/4)

Ранее

&  Мужчина не говорит «спасибо», мужчина делает «спасибо».

&  Многократно проверено: верхняя треть физиономии действует на мужчин сильнее, нежели демонстрация товара целиком... Конечно, возмутительно, что женскому полу на востоке предписывается прятать лик, как будто он – какая-то непристойная часть тела, однако Саадат была уверена, что этот закон в древние времена придумали сами женщины. У мужчин не хватило бы мозгов.
     Если тебе есть что показать, ты всегда найдешь возможность это сделать. Именно тому мужчине, который тебя интересует. И в тот день, когда особенно хорошо выглядишь. Пусть потом вспоминает, глотает слюни.

&  Всякое препятствие, если правильно к нему отнестись, может быть использовано как пьедестал или трамплин.

&  Непонятно, как женщины, у которых много детей или хотя бы двое, делят то, что разделить нельзя: любовь. Или что это: любить всей душой и мужа, и ребенка? Ведь кого-то из них все равно любишь больше? Вообще загадка из загадок – как можно полюбить мужчину. Не в физическом смысле, а по-настоящему. Любить можно только того, кто всегда был твой и всегда будет твой, что бы ни случилось. А мужчины... Они как огонь, которым греешься и на котором готовишь пищу, но при неосторожном обращении больно обожжешься или вовсе сгоришь. Не будешь же любить огонь? Это уж огнепоклонство какое-то.

霜

«Человек никогда не должен говорить о себе: «Я – дерьмо». Если ты оказался никчемен или совершил что-то гадкое, говори: «Я в дерьме». Потому что, если ты угодил в дерьмо даже по собственной вине, еще можно выкарабкаться и отчиститься. Но если ты признал себя дерьмом, ты соглашаешься на вечное существование в выгребной яме».

---

&  Нельзя же отказываться от поставленной цели из-за одной лишь опасности? Этак, пожалуй, и жить не стоит.

&  – Если охрана что-то з-заподозрит, убью.
     В хорошей угрозе, как в песне, важную роль играет рефрен. Здесь можно не бояться тавтологии. Эраст Петрович и еще раз повторил:
     – Убью. Ясно?

&  В свое время, еще лет десять назад, чеченцы господина Мухтарова проучили большевистского вождя Кобу. Не убили, а хорошенько отмолотили. Чтобы показать: такую букашку даже убивать не стоит. Большевики усвоили урок. Это умная партия. Они никогда не кидаются на добычу, которая им не по силам.

&  – Это часто бывает. Когда возникает особенно трудная проблема, самое главное – увидеть ее в правильном ракурсе. Не является ли она ключом к разрешению еще более трудной проблемы. Знаешь, как лечат болезни ядом?..

&  Всякий хороший предприниматель знает: хочешь, чтобы тебе охотно помогали, – умей быть благодарным.

&  Когда рядом имеется кто-то, перед кем можно не притворяться, ничего из себя не изображать – это большая удача.

霜

«Адекватно могут себя оценивать лишь люди средних моральных качеств. Хороший человек не считает себя хорошим, потому что строг к себе и никогда не бывает собою доволен. Но и плохой человек не знает, что он плохой. Потому что у него точка отсчета идет от своего «пупа»: что для него самого хорошо, то и прекрасно, а стало быть, все его поступки безупречны, поскольку плохой человек всегда руководствуется шкурным интересом и никакого ущерба себе никогда не нанесет.»

&  Может быть, это и есть старость? Подкралась откуда не ждешь. Не физическое увядание, не интеллектуальный упадок, а просто иссякает жизненная энергия. Сталкиваешься с препятствием – и не возникает, как прежде, желания прыгнуть выше, чтобы перескочить через барьер. Хочется сесть, опустить руки и опечалиться несправедливостью мира.

&  Актриса, до кончиков ногтей. А значит, своего рода инвалидка, не умеющая отличать игру от жизни, подлинные чувства от настоящих.

&  ...Фандорину приснилось, что он мертв, лежит в гробу. Пахнет цветами, торжественно поет церковный хор. Идет поминальная служба.
     Вот что такое смерть, думал спящий и удивлялся, как это он не понимал столь простой и очевидной вещи при жизни. Смерть – это когда из тела уходит движение. Ты не можешь пошевелиться, а все уверены, что ты кусок бесчувственной материи, которую можно разрезать, вынуть внутренности, подкрасить лицо кисточкой, выставить напоказ. Можно говорить про «дорогого покойника» любые пошлости и глупости – ты все равно не услышишь. А потом закопают в землю, и лежи там вечно, разглядывай крышку гроба. Воскресения не будет.

&  Вдруг веко у Шубина дернулось. Тыквообразная голова качнулась. Он заметил Фандорина.
     Реакция была такая, как следовало ожидать: сокращение окологлазных мышц, непроизвольное сжатие пальцев. По психофизиогномической науке это означало «неприятный сюрприз, сигнал опасности».

&  Тимофей Тимофеевич скалил зубы. Руки сложены на груди – согласно жестомимической науке, это поза вызова.

Окончание

The Words

& Mr. Jansen: This is the last time. You gotta get a job, something steady, support yourself. That’s just part of being a man.
    Rory: I’m trying to be a man, Dad...
    Mr. Jansen: Another part of being a man, no matter how painful it might be, is accepting your own limitations.

& Hammond: All he heard back was rejection, disinterest, or the loudest sound of all: Silence.

& — Mr. Hammond, they’re ready for you.
    Daniella: Yes, Mr. Hammond, we’re ready for you.

& Rory: What happened?
    The Old Man:     Life.

& Hammond: He’d picked up one word of French.
    Rory: Oui.
    Hammond: And she knew one word of English.
    Celia: Yes.
    Hammond: It was the perfect relationship.

---

& Hammond: What I think is great about art and artists is that we get to ask the questions... even though we may never know the answers.

& Hammond: Don’t you know words ruin everything?

& Hammond: Like so many of the great clich├йs in the history of civilization, Rory Jansen decided the only thing to do was... drink on it.

& Rory: Hey, I wanna make things right.
    The Old Man: You can’t just make things right. Things are just things. You understand? No matter how you try and martyr yourself.

& The Old Man: We all make choices in life. The hard thing is to live with them.

& Hammond: You’re very talented, Daniella. But at some point, you have to choose between life and fiction. The two are very close, but they never actually touch. They’re two very, very different things.

--
+ quotes on the IMDb

Arthur Christmas

& Gwen: Dear Santa, are you real? If you live at the North Pole, how come I can’t see your house when I look on Google Earth?

& Grandsanta: Shut the door! Hell’s berries, it’s the North Pole!

& Grandsanta: Kid still asleep? He mustn’t see Santa... What if you wake the odd nipper? A whack with a sock of sand, dab of whiskey on the lips, they don’t remember.

& Santa: I won’t sleep easy after this, Arthur, but there it is. Can’t be done.

& Grandsanta: Do you know, Arthur, there is a way.
    Arthur: It’s impossible.
    Grandsanta: They used to say it was impossible to teach women to read... Follow me.

& Grandsanta: See? Who’s Santa now? Ho, ho, ho!

& Grandsanta: Look, Arthur. All those stars. We’re one of them now. A shooting star!

& Grandsanta: For the love of Lulu, bossed about by Tinpot Tom!

& Grandsanta: Steve, three words.
    Steve: Is the first one “help”?

---

& Doug: Sir? We have lost 80 percent of our data.
    Steve: No, no. We have 18 pulse data reservoirs of a trillion terabytes!
    Doug: Sorry, autosave was off.

& Elf: Sir, we know you shouldn’t believe rumors, but we do.

& Elf: Is it true you missed a child?
    Santa: Me? No, no, no. Well, uh, in a way, yes. It was just one. In fact, not even that. Naught point lots more naughts, then a number and some sort of percent at the end. Not really an error, just a one.
    Elf: One child doesn’t matter? Which one?

& Arthur: I just have to keep, uh, going.
    Bryony: We need a blunt instrument.
    Grandsanta: Knock him out and regroup.

--
+ quotes on the IMDb

Борис Акунин — Черный Город (2/4)

Начало

&  Как известно, у каждого человека есть своя денежная карма: кому-то деньги сами идут в руки; другой бьется, урабатывается до полусмерти – и вечно сидит на мели.

&  Леон придумал невероятно смелый мизансэн. Боюсь, в России будут проблемы с цензурой. Думаю, мы сделаем специальный вариант для заграничного проката – без купюр. Клара обнажает ногу до самого колена, а через прозрачную кисею видно грудь. Только вообразите, какая это будет бомба!

&  Болезнь всякой гнилой власти в том, что она вытесняет талантливых людей на обочину.

&  С точки зрения японца вассал обязан сопроводить господина к месту возвышенного празднества, а сам остаться снаружи. Это не уничижение, а совсем наоборот – самая что ни на есть спесивая гордыня. Нет более заносчивых и знающих себе цену слуг, чем японцы и англичане. С их точки зрения, всякий человек должен гордиться положением, которое занимает. Один британский батлер как-то признался Эрасту Петровичу, что ни в коем случае не поменялся бы судьбой со своим лордом. В Японии многие самураи наверняка сказали бы то же самое.

&  Чем больше человек говорит, тем он делается понятней.

&  Благородный муж помнит: достоинство не в том, что с тобой происходит, а в том, как ты себя ведешь!

&  – С чего ты взял, что мы п-плохие?
     Гасым удивился.
     – Машина есть, так? Белый пиджак есть, так? Значит, богатая. А богатые все плохие. Можно с любая богатая штраф брать, не ошибешься.

---

&  – Слушай, ты по-русски говоришь хорошо, только мужской и женский род все время путаешь. Это что, самое трудное?
     – Зачем трудное? Хорошее слово всегда «он», плохое слово – «она». Я женщины не уважаю. Вся зло от них.
     «Интересная идея. Не про женщин – про отношение к словам. Сразу видно, что человеку нравится, а что нет. Например, говоришь: «Милостивая государь, могу ли я доверять ваша честная слово?» – и собеседник сразу понимает, что надуть тебя не удастся...

&  – Спасибо, что вытащил меня. Я думал, мне к-конец.
     – «Спасибо» женщина говорит. Мужчина «спасибо» не говорит. Мужчина «спасибо» делает.

&  – Что такое «далеко», что такое «близко»? Бывает, пять шаг – далеко. А бывает, сто верста близко.

&  – Не опасно?
     – Он говорит: дурак всё опасно, даже вода пить, если мера не знает.

孤  Верность не делится надвое.

孤  Из человека получается то, что человек хочет получить.

霜  Когда на благородного мужа обрушивается несчастье, первое, что он делает, – говорит судьбе «спасибо» и пытается извлечь пользу из новых обстоятельств.

&  Когда начальство разрешает резать, это легко. Стали резать, грабить. «Немножко» не получилось, потому что немножко резать никогда не получается.

霜

«Почти всякому человеку хочется себя как-то возвысить. Цзюнцзы, благородный муж, для этого стремится стать выше. Человек мелкий, сяожэнь, норовит увеличить свой рост, принижая окружающих. Поэтому когда благородный муж становится правителем (что случалось в истории редко), всё общество, следуя его примеру, тоже начинает тянуться вверх: улучшаются нравы, в моду входят благородство, бескорыстие, отвага. Когда же воцаряется сяожэнь, всеобщим законом становится унижение подданных. Сяожэнь мал ростом. Поэтому он может выглядеть великим, только если все вокруг простерлись ниц, а худший враг для маленького правителя – тот, кто отказывается пресмыкаться на брюхе. От этого в эпоху правления сяожэней в обществе распространяются льстивость, вороватость и вероломство…»

Далее

Caballo sin Nombre

Breaking Bad 3×2

America — A Horse With No Name

♪ The heat was hot and the ground was dry ♪
♪ But the air was full of sound ♪
♪ I’ve been through the desert on a horse with no name ♪
♪ It felt good to be out of the rain ♪
♪ In the desert you can remember your name ♪
♪ ’Cause there ain’t no one for to give you no pain ♪

& Walter: I can’t be the bad guy.

---

& Jesse: You want a job?
    Saul: A job? Who’s got a job for me?
    Jesse: I do.

--
+ quotes on the IMDb

If My Hole Could Talk

Two and a Half Men 5×18

& Alan: Jake, please tell me you read the book.
    Jake: I really wish I could, Dad. I was gonna read it, but I can’t find it.
    Alan: You lost the book? What do you intend to do about the report?
    Jake: You mean aside from the earthquake?
    Alan: Yeah.
    Jake: Well, I kind of put all my eggs in the earthquake basket...

& Charlie: I bet you’re sorry you took all that LSD before you had him.
    Alan: I never took any LSD.
    Charlie: You might wanna start telling people you did.

& Alan: Unbelievable. You had four weeks to write this book report!
    Jake: Get over it, Dad.
    Charlie: Yeah, Alan. Relax. He’ll have eight weeks of summer school to do it.
    Jake: Unless there’s an earthquake.

& Alan: How could you have already lost the book?!
    Jake: I didn’t do it on purpose. What are you yelling at me for?
    Alan: Because it’s one of the few pleasures of being your father.

---

& Alan: Hey!
    Jake: What?
    Alan: You’re supposed to be finishing your report.
    Jake: I know, but I can’t find the book.
    Alan: You’re kidding. We just bought it.
    Jake: What can I say, Dad? It’s a big house and a little book.

& Alan: I only wish more people appreciated us...
    Angie: You can’t worry about what people think.
    Alan: I know, but the lack of respect really hurts, you know. Back-cracker, spine-cruncher, quack, charlatan, witch doctor...
    Angie: Alan.
    Alan: ...voodoo priest, fraud, failure.
    Angie: Hey, hey. Know what we call people who say those things?
    Alan: My family?
    Angie: We call them damaged. They need to hurt others to feel better about themselves.
    Alan: Exactly, the reason I don’t feel better about myself... is I’m not good enough at hurting them back.

& Jake: Are there any game arcades in Santa Barbara?
    Alan: You won’t have time. You have a book to read.
    Jake: Oh, yeah. I forgot it [at home].

--
+ quotes on the IMDb

Борис Акунин — Черный Город

Эраст Фандорин — 14

(1914)

  “— ...Одиссей пошел от залива по лесной тропинке к тому месту, которое ему указала Афина. ...

&  Абсурд, подумал Эраст Петрович. Химера. Сидишь в гостиничном номере, читаешь «Вишневый сад», в очередной раз пытаешься понять, почему автор назвал эту невыносимо грустную пьесу комедией.

&  ...он вдруг понял, почему «Вишневый сад» комедия. Это пьеса, написанная чахоточным больным, который предчувствует, что его грустная жизнь закончится фарсом. Скоро он умрет на чужбине, и его привезут назад в вагоне-холодильнике с надписью «устрицы». Типично чеховский прием комедийного снижения трагической ситуации.

&  За тридцать шесть лет совместной жизни слуга научился понимать настроение Эраста Петровича с одного взгляда, без слов.
     – Совсем прохо? – Поцокал языком, принимая саквояж и портплед. Однако не посторонился, загораживая Эрасту Петровичу вход во двор. – Не надо носичь в дом сторько зра. Пусчь останется тут.
     Он был прав. Злобу лучше оставить снаружи, а то поселится в доме – трудно будет выгнать.

&  Благородный муж не выедает себе печенку из-за того, что невозможно исправить, а пожимает плечами и следует своим Путем дальше.

&  Ум сказал Эрасту Петровичу: «Тут ничего поделать нельзя». Мудрость закряхтела – и согласилась.

&  Взойдя на перевал пятидесятилетия, Фандорин решил, что не будет спускаться по закатному склону, как это делают люди, заранее смирившиеся с возрастным увяданием, а будет карабкаться выше. Глядишь, окажется, что высшая точка жизни еще впереди.

---

&  Если в программе физического самоусовершенствования 1914 года значилось «нимподзюцу», то в качестве духовной практики Фандорин решил освоить «Никки-до», «Путь Дневника».
     Дневник ведут многие, как на Западе, так и на Востоке. Юные гимназистки записывают в заветную тетрадку свои сердечные переживания, прыщелобые студенты предаются ницшеанским грезам, семейные матроны ведут хронику детских болезней и салонных сплетен, писатели причесывают свои мысли ради посмертной публикации в предпоследнем томе полного собрания сочинений (в последнем, как известно, бывают «Письма»). Но человек, который во всяком занятии стремится отыскать способ подняться на более высокую ступеньку бытия, хорошо понимает: настоящий смысл ежедневных письменных излияний в том, чтобы развивать ясность ума и духа. Когда к дневнику (по-японски «никки») относятся подобным образом, это не просто бумагомарание, а Путь, и очень непростой. Посложней, чем квантовая теория, которой Фандорин посвятил весь 1913 год.
     Никки положено вести ежедневно. Уважительных причин, по которым разрешалось бы сделать перерыв, не существует. Ни болезнь, ни горе, ни опасность оправданием не являются. Если ты оказался в пустыне без бумаги и кисти – скреби палочкой по песку. Если потерпел кораблекрушение и плывешь по морю на доске – води пальцем по воде.
     Необычайно важен стиль, менять который ни в коем случае нельзя.
     Стили в «Никки-до» существуют разные. Можно сосредоточиться на описаниях природы и погоды, чтобы постоянно соотносить внутреннее состояние души с дыханием Вселенной. Другой метод, наоборот, рекомендует отстраниться от внешнего и сконцентрироваться на тончайших нюансах своего внутреннего мира, причем каждый день, желательно в час заката, во что бы то ни стало находить свежий повод для возвышенных слез.
     Всего стилей существует около сорока. Фандорин выбрал тот, который называется «Три гармонии»... «Дерево – Клинок – Иней».
     Первый элемент этой красивой триады (木) отвечает за усилия ума и помогает интеллектуальной сфере размеренно крепнуть и подниматься – как тянется к небу растущее дерево. Поскольку ум укрепляется посредством новых знаний, ежедневную запись рекомендуется начинать с какого нибудь полезного сведения, обретенного за минувший день. Иногда Эраст Петрович попросту брал энциклопедию или научный журнал и выписывал оттуда заинтересовавший его факт. (Полезная, между прочим, привычка.)
     «Клинок» (翼) – это символическое обозначение ясности и эффективности всякого планируемого действия. Клинкообразность поступка очень выигрывает, если вначале изложить свои соображения и выводы на бумаге. Очень мудрая практика – особенно во время трудного расследования, да и вообще, если нужно разобраться в какой то сложной проблеме или душевной смуте. Эту часть дневниковедения Фандорин ценил выше всего.

&  Хуже обстояло с последним элементом – «Инеем» (霜), которым полагалось завершать упражнение. «Иней» – это состояние душевного покоя, просветления и освобождения от суетных тревог. Лучше всего преодолению внутреннего сумбура помогает создание мудрого изречения. Чертовски трудно после утомительного дня исторгнуть из себя что-нибудь мудрое, да еще 365 раз в году! Но критерий строг. Мысль должна быть достаточно глубока, оригинальна и изящно изложена, чтобы ее было не стыдно написать на свитке и повесить в токонома.

&  Старые записи Эраст Петрович не хранил, а просто выкидывал – Никки велся не для перечитывания или, упаси боже, ради потомства, а исключительно во имя самого процесса. Что надобно уму и сердцу, и так останется. Что лишнее – пускай улетает, как сухая листва под ветром.

&  Нельзя спускать оскорблений. Никому. Оскорбление, оставшееся без ответа, нарушает баланс справедливости и пятнает карму благородного мужа, сказал себе Эраст Петрович, беспардонно мешая в одну кучу буддизм и конфуцианство.
     Христианином Фандорин считать себя никак не мог – не был согласен с этим милосердным учением по ряду принципиальных позиций. Например, касательно всепрощения и заповеди «не убий»... Эраст Петрович был убежден, что при определенных обстоятельствах убивать можно и даже нужно. Как не уничтожить врага, который желает гибели тебе или тем, кто тебе дорог? Или хочет погубить твою страну? Заповедь «не убий» лицемерна, сама церковь всерьез к ней не относится, иначе попы не освящали бы боевые корабли и бронеавтомобили.
     И в мести ничего скверного нет, если это не мания и не патология, а справедливое возмездие. Пускай на «Аз воздам» уповают верующие, Фандорин был не из их числа. «А потом, кто знает: может, я и есть орудие Божьего воздаяния, коли уж ничего не происходит без Его воли?» – вдруг пришло в голову Эрасту Петровичу.

&  Итак, решено: Баку это Город-Занавес.
Ω И этим всё было сказано.

Далее

Sleepwalk with Me

& Matt: Before we begin, I just want to ask you to turn off your phone... I say that ’cause I was at a movie recently, and the guy next to me answered his phone during the movie. And he answered it by saying... and I quote... he said, “Who dis?” Which means, not only was he willing to talk to someone; he was willing to talk to anyone. He didn’t care who it “das.” I’m not sure what the past tense of “dis” is, but he did not care who it “das.”

& Matt: I’m gonna tell you a story, and-and it’s true. I always have to tell people that because, inevitably, someone will come up to me, and they’ll be like, “Was that true?” And I’ll be like, “Yeah.” And they’ll be like, “Was it?” I don’t know how to respond to that... Like, I guess I could say it louder, you know, like, “Yeah!!!” They’d be like, “It’s probably true. He said it louder.”

& Frank: You know, marriage is like... Well, you know, it’s like this cake, you know? When you first bite into it, you can’t imagine anything better, and you eat, and you eat, and then maybe you’ve had enough cake.
    Matt: My mom seems to drive my father insane. She always wants to add one more thing...
    Linda: Ooh, and one more thing...
    Matt: ...but it’s rarely anything that deserves to be one more thing.
    Linda: ...I got the cake on the internet.

& Matt: ...And Uncle Max is so subtle with that whole, “You’re next,” thing. It’s just like, these people just have no lives, you know? I mean, you don’t want to get married, right?
    Abby: ..... Are you asking?
    Matt: No, I... I...
    Abby: Then, no, I guess.

---

& Matt: I think falling in love for the first time is such a transcendent feeling. You know, it’s like eating pizza-flavored ice cream. Your brain can’t even process that level of joy.

& Matt: I really feel like our whole lives, no matter how low our self-esteem gets, some part of us that thinks, “I have a secret special skill that no one knows about.” And eventually, we meet someone who’s like, “You have a secret special skill.” And you’re like, “I know. So do you. Let’s eat pizza-flavored ice cream together.” And that’s love. It’s a mountain of pizza-flavored ice cream. And delusion.

& Matt: Sorry about that. Just had a weird dream.
    Buddy-Comedian: Yeah, well, you know, you’re not supposed to actually act them out like that. They’re like movies, you know? You just sort of watch ’em.

& Matt: I just have this fear that marriage might be like school. You know how when you’re real little and you think, “Maybe some day I’ll get to go to school...” And then you go to school, and that first week, you’re just like, “How much longer do I have to go to school?” And they’re like, “17 more years.” And you’re like, “Oh, no!”

& Matt: My parents have been together 40 years, which is... Yeah, no, but it’s too long. I think if the people who invented marriage knew that people were gonna be married 40 years, they’d be like, “Well, this isn’t what we intended at all.” You know, back then, people only lived to be 40, if they were lucky. They’d be so confused. They’d be like, “When were they married, as babies? I don’t approve of babies marrying one another.” Like, you ever think about that?

& Dr. Dement: We sleep more than 200,000 hours during a lifetime. That’s the equivalent of 8,000 days.

& Matt: What’s painful about jumping out a second-story window isn’t actually the jumping part. It’s when they start to pick the glass out of your legs.

--
On the IMDb

Ирвин Ялом — Проблема Спинозы (5/5)

Ранее

&  – Моя любимая история в Талмуде – о том, как язычник пришел к рабби Гиллелю и сказал, что обратится в иудаизм, если рабби преподаст ему всю Тору, стоя на одной ноге. Гиллель ответил: «Что ненавистно тебе, не делай ближнему своему: это и есть вся Тора, прочее – комментарии. Иди и учись».

&  – И Гете, и Спиноза, оба настаивали на том, что нам никогда не следует привязывать нашу судьбу к чему-то подверженному времени и изменениям. Напротив, Спиноза призывает любить нечто нетленное и вечное... И это – Бог, или спинозовский вариант Бога, который полностью эквивалентен Природе. Вспомните фразу Спинозы, которая так сильно повлияла на Гете: «Кто любит Бога, тот не может стремиться, чтобы и Бог, в свою очередь, любил его». Он говорит, что мы упорствуем в глупости, если, любя Бога, ожидаем получить от него взаимную любовь. Бог Спинозы – это не отдельное существо. Если мы любим Бога, мы не можем получить ответной любви, но получаем иные блага... Нечто такое, что Спиноза именует высшим состоянием блаженства – Amor Dei intellectualis. Вот послушайте эти строчки из «Этики»:

Самое полезное в жизни – совершенствовать свое познание, или разум, и в этом одном состоит высшее счастье или блаженство человека; ибо блаженство есть не что иное, как душевное удовлетворение, возникающее вследствие созерцательного (интуитивного) познания Бога.

&  – Это не вопрос ненависти. Это вопрос сохранения расы. Для немцев еврейский вопрос будет разрешен лишь тогда, когда последний еврей покинет пространство Великой Германии. Я не желаю им зла. Я просто хочу, чтобы они жили где-нибудь в другом месте.

---

&  Не так много вещей раздражали Бенто больше, чем иррациональные нумерологические верования, а год 1666 по рождестве Христовом был богат на фантастические предсказания. Многие суеверные христиане давно утверждали, что поскольку великий потоп случился через 1656 лет после Творения, то второй потоп или иное событие, которое изменит мир, должно произойти в 1656 году. Когда этот год прошел без особых катастроф, они просто перенесли свои ожидания на 1666 год – год, которому особое значение придавало Откровение Иоанна Богослова, именовавшее число 666 «числом Зверя». Поэтому же многие предсказывали пришествие антихриста в 666 году. Тогда такое пророчество себя не оправдало, и более поздние пророки перенесли зловещую дату на одно тысячелетие вперед – на 1666 год. И этому ожиданию придал еще больше убедительности великий лондонский пожар, случившийся всего три месяца назад...

&  Почему мир льет крокодиловы слезы над совершенно заслуженной судьбой маленького еврейского меньшинства? Я спрашиваю Рузвельта, я спрашиваю американский народ: вы готовы принять в свою среду этих искусных отравителей немецкого народа и вселенского духа христианства? Мы бы с радостью дали каждому из них бесплатный пароходный билет и банкноту на тысячу марок на дорожные расходы, если бы могли от них избавиться.
Адольф Гитлер

&  Когда к 1939 году стало ясно, что ни одна страна не желает принять немецких, польских и чешских евреев, он ратовал за их переселение в резервацию (подчеркивая ее негосударственный характер) за пределами Европы – к примеру, на Мадагаскар или в Гайану. Некоторое время он рассматривал вариант Аляски, но потом решил, что ее суровый климат будет для евреев слишком тяжел.

&  – На меня произвело впечатление то, как вы обошлись с этим стариком. Хладнокровно. Действенно. Он так легко сломался!
     Альфред постучал себя по лбу:
     – Демонстрируйте свою силу. Демонстрируйте превосходство своего знания и решимость. Они претендуют на величие мысли, но трясутся, представив свой дом в виде груды щебня. Как только я упомянул, что теплой кухоньки больше не будет, игра была сыграна. Именно поэтому мы с легкостью возьмем власть во всей Европе.

&  – Я не согласен с тем, что все чувства должны быть подчинены логике. Есть некоторые чувства, которые заслуживают равного статуса с рассудком. Возьми, к примеру, ностальгию. Когда я веду моление, я соединяюсь со своим прошлым, с отцом и дедом и – да, Бенто, осмелюсь сказать, я думаю о своих предках, которые на протяжении 2000 лет произносили те же строки, распевали те же молитвы, пели те же мелодии. В такие моменты я теряю чувство собственной значимости, свою отчужденность и становлюсь частью, очень маленькой частью нерушимого потока общности. Эта мысль дарит мне нечто бесценное... как описать это?.. сопричастие, единение с другими, которое невероятно утешительно для души. Мне это необходимо. Полагаю, это необходимо всем.
     – Но, Франку, какой прок в этих чувствах? В чем преимущество того, чтобы удаляться от истинного понимания? От истинного познания Бога?
     – Преимущество? А как насчет выживания? Разве люди не всегда жили в той или иной форме общины, пусть даже это просто семья, род? Как еще мы могли бы выжить? Ты вообще не испытываешь никакой радости от общности? Никакого чувства принадлежности к группе?

&  – Высказывание о том, что люди более всего полезны друг другу, когда каждый из них стремится к собственному преимуществу, может показаться парадоксальным. Однако когда речь идет о людях рациональных, это так. Просвещенный эгоизм ведет к взаимной полезности. Все мы обладаем способностью к логическому мышлению, и истинный рай земной возникнет, когда наша преданность пониманию Природы, или Бога, заместит все прочие привязанности – религиозные, культурные или национальные.
     – Бенто, если я правильно уловил то, что ты имеешь в виду, боюсь, до этого рая еще тысяча лет! И я также сомневаюсь в том, что я или любой другой человек, не обладающий твоим типом ума и твоей широтой и глубиной, будет способен полностью усвоить эти идеи.
     – Я согласен, что для этого потребуются усилия: все превосходные вещи не только редки, но и трудны.

&  – Итак, учитывая все сказанное о том, как я полагаюсь на здравый смысл, ты понимаешь теперь, почему я против чтения и произнесения слов и молитв безотносительно к их контексту? Внутренняя раздвоенность не может принести добра твоему душевному здоровью. Я не верю, что ритуал может сосуществовать с пробужденным ясным разумом. Я полагаю, что они – абсолютные антагонисты.
     – Я не считаю ритуал опасным, Бенто. Вспомни, я ведь был посвящен в верования и ритуалы католицизма и иудаизма, а в прошедшие два года изучал еще и ислам. Чем больше я читаю, тем больше поражаюсь тому, что каждая религия, без исключения, пробуждает чувство общности, использует ритуал и музыку и создает мифологию, полную историй о чудесных событиях. И всякая религия обещает вечную жизнь при условии, если человек живет в соответствии с неким предписанным кодексом. Разве не замечательно то, что религии, возникавшие независимо в разных частях света, так напоминают одна другую?
     – И к чему ты клонишь?
     – Клоню я к тому, Бенто, что если ритуал, церемония и – да, и суеверие тоже – столь глубоко запечатлены в самой натуре человеческих существ, то, вероятно, вывод о том, что они нужны людям, будет обоснованным.

&  – Я прожил среди суеверий всю юность – и я тем не менее потрясен этой лихорадкой по поводу Цви. Как могут евреи верить в такую чушь? Кажется, невозможно переоценить их способность к иррациональности! Каждый раз, как мы моргаем, где-нибудь в этом мире рождается глупец.

&  – Когда-то ты говорил мне, что истинное познание не может препятствовать никакому аффекту и что наш единственный способ освободиться от аффекта – это обратить в аффект сам разум.
     – Ага, думаю, я понял, что ты подразумеваешь: что я настолько трансформировал рассудок, что по временам он неотличим от безрассудства.
     – Именно так. Я заметил, что твой гнев и неуравновешенные обвинения проявляются только тогда, когда что-то грозит здравому смыслу.
     – И свободе, – добавил Бенто.
     – Если так подумать, был еще один момент, когда я заметил, что в тебе бушуют страсти, – когда мы обсуждали положение и права женщин...

  ... Под покровом ночи десять тел были отвезены в концлагерь Дахау, где в последний раз разожгли печи, чтобы те поглотили своих создателей. Шестьдесят фунтов пепла — все, что осталось от нацистских лидеров — были высыпаны в ручей и понеслись в реку Изар, которая течет через Мюнхен, где начиналась эта самая печальная и самая мрачная из всех историй.”

Misfits 4×8

& Rudy: Penguins. Are they birds or are they fish?.. Does it really matter anyway? We’re all God’s creatures.

& Rudy: It’s... It’s all right. So... I understand that’s a good decision.
    Nadine: I never meant for this to happen.
    Rudy: It’s all right. It’s fine. It’s Jesus. He’s the Son of God. I’m just a dickhead. Wi’ a big mouth.

& Rudy: They should call it Sad Feet.

& Rudy: The Lord... giveth... and your boy takes awayeth. Sometimes the... taking away feels a little bit... more than the giving, but...

& Finn: What you doing?
    Rudy: I am praying, dude. I’m praying... to the Lord Jesus Christ, in the heavens above, that Nadine stops being a frigging nun, so I can... express my physical love for her in a... beautiful... union of our two genitals. Amen.

& Finn: And God’s taking these kind of requests, is he?
    Rudy: If he can build Noah a massive friggin’ ark, he can spare a nun for old Rudy, can’t he?

& Rudy Too: Do you honestly believe that God will let you have a relationship with Nadine because you’ve said 50,000 Hail Marys?
    Rudy: The priest said that I have to repent to be forgiven.
    Rudy Too: He said you were going to burn in hell.
    Rudy: And I chose to ignore that. I’ll tell you something right now, fella.

& Rudy Too: You were going to be honest.
    Rudy: Define “honest”.

---

& Nadine: Do you want to hear a joke?
    Rudy: Yeah.
    Nadine: What’s black and white and red all over? ... Nun in a blender.
    Rudy: All right, what’s black and white, black and white, and then red?
    Nadine: Nun killing a penguin.
    Rudy: Whay! Respect, mate, you know your nun jokes.

& Rudy: I’m not asking you to give up your faith or anything. I’ll share you with God. He’ll probably want you Sundays, won’t he?
    Nadine: He does like his Sundays.
    Rudy: Right, well, then he can have you Sundays, I’ll have you rest of t’week. How’s that sound?

& Rudy: I’ll cherish the fuck out of her. For I am a sheep. And you’re a shepherd. And... a sheep... always keeps his promises. So, amen.

& Greg: Where the fuck do you think you’re going?!
    Rudy: I’ve just... I’m... I’m-I’m going to see a nun to tell her that I love her, actually. And you can’t stop me, please, mate.
    Greg: What if I broke both your legs? Would that stop you?
    Rudy: No, I’d crawl, man. I’d... Dude, I’d crawl through broken glass and dog shit if I had to, I would.
    Greg: Hey. That’s what love feels like. Crawling naked... through broken glass and dog shit.
    Rudy: Naked?

& Greg: You crawl... through the broken glass... and through the dog shit... and you fucking tell her how much you love her, or so help me God, I will fuck you to kingdom come.
    Rudy: Oh! That’s good stuff. Go on, then, consider me motivated. I am... I am ready... to do this.

& Rudy: Unbe-friggin’-lievable. The number of times I’ve helped you two out. And you, man. What about when you... the time you were so damn pissed, you shat in your own bed, and who offered to swap wi’ you? Me.
    Finn: That was you. You shat in your own bed and then offered to swap with me.
    Rudy: Did I?
    Finn: Yeah.
    Rudy: Yeah, and why did I do that?
    Finn: Because you didn’t want to sleep in your own shit.
    Rudy: That’s incorrect. It’s because that’s what friends do, innit? It’s... It’s all for one and one for all, and a nun.

& Jess: Do you ever think we suffer from a complete lack of ambition and imagination?
    Finn: I guess that’s why we live in an age of chronically high youth unemployment.

& Abby: Use the special powers you got after being struck by that freak storm... It’s just a thought.
    Finn: You know, we really should use them more often.
Ω Yeah. You really should.

& Finn: Oh, no. That’s really bad!
    Jess: You just head-butted a nun.
    Rudy: Hail Mary, full of grace. Hail Mary, full of grace.
    Abby: It’s fine. She’s... She’s an evil bitch nun.
    Finn: I don’t care how evil and bitchy she is. I’m not kicking a nun. That’s seven years’ bad luck.

& Abby: That’s my incredibly subtle way of asking you if you want to fuck me.
    Finn: Do I want to fuck you? Well... Hmm. Well, that’s a very interesting question, with... many possible answers. Well... two answers.

& Finn: Are you saying you like me?
    Abby: Hmm... I need to fuck you to find out. It’s a process of elimination.
    Finn: And they said romance is dead.

& Abby: You can start by rubbing my tit.
    Finn: Any particular one?
    Abby: You choose.

Io Echo — Stalemate

♪ Thick... ♪
♪ ..fingers round my neck are grasping in ♪
♪ Have a drink and let this game begin ♪
♪ Flash ♪
♪ Light ♪
♪ Polaroid and one cheap glass of wine ♪
♪ I think the moon is full ♪
♪ I’ve come undone ♪
♪ Pieces fall This game has just begun... ♪

& Jess: What’s going on?
    Abby: It’s all right, we’ve finished shagging.

& Jess: What the fuck is wrong with you?
    Abby: I’m a lone wolf in the journey of self-discovery.
    Jess: You’re not a wolf. You’re a slut.

& Rudy: ’Ey! We’ve just made sweet, beautiful love. Now we’re going for a pizza. Ham and pineapple. Can’t believe they’re putting fruit on pizzas now, man. It’s...

& Rudy: What’s that?
    Nadine: It’s them.
    Jess: Who?
    Nadine: The Four Horsemen of the Apocalypse.
    Finn: Seriously?

& Jess: But they haven’t even got horses.
    Finn: Who has a horse around here? Four Cyclists of the Apocalypse doesn’t have the same ring to it.

& Abby: I was so scared. Shit-my-knickers terrified. As he was about to kill me, I’ve never felt so alive.

& Alex: I’m sorry.
    Jess: You were a much better boyfriend when you had a vagina.

& Finn: Would it kill you just to sugar-coat it, just once?
    Abby: I’m sure we’re all going to be fine... Maybe not him.

& Rudy: This isn’t how it’s supposed to be. Oh, no. I wanted an ET ending. ...
    Abby: At least we got some BMXs out of it.

& Rudy: I’ll tell you now, you don’t want to be getting a transplant round here.
    Jess: Why’s that?
    Rudy: Well, Curtis told me about this girl he was seein’ this one time, right, and she had an ’eart transplant. She ended up getting hersel’ a teleportation power. And then she ended up getting killed by a guy who controlled cheese. I’m sure Alex the sexy barman is going to be fine. What’s the chance of it happening again, really?..

--
On the IMDb

Σ Well. Seems like it've a future.