& — Благодарю Тебя, Царь живой и явный, за то, что милосердно возвратил мне душу мою. Велика вера Твоя…
& — Теория, все дело в теории… Видите ли, камрад Игаль, анархия предполагает естественную свободу человека. Человека, освобожденного от тяжкого ига духовных и материальных правителей. Поэтому анархисты не занимаются строительством нового удушающего общества. Штирнер, а за ним Ницше решительно отрицали, что смысл существования лежит вне нас, в каких-то воображаемых идеальных сущностях — в Боге, в универсальном законе, в абстрактной справедливости. Почему бы не отбросить, наконец, все эти алчущие человеческую плоть идеалы? Почему бы не строить свое дело на себе самом?
— Не знаю. Как-то не думал об этом.
— Ну вот, а Андре Клещев думал. И получалось, что евреи представляют прямо противоположную точку зрения. Евреи, камрад Игаль, вечно ищут источник смысла вне собственной души. Им вечно подавай или единого непознаваемого Бога, или всеобщий закон, или светлое будущее. И если бы они еще только сами себя обманывали… Так ведь нет — им непременно надобно все человечество объегорить. Поэтому Андре ненавидел евреев смертной ненавистью. Умберто пишет, что он готов был умереть в обмен на их полное истребление.
& Мужчины ведь, в сущности, простые коняги. Главное — вовремя взять их под уздцы и, тихонько поглаживая, вести куда надо, заботясь лишь о том, чтобы узду не перехватила чья-то чужая рука.
... Доктор Островски закрыл глаза и задремал, предварительно вызвав в памяти щемящую картину голой Нины Брандт, открывающей дверь кабинки гостиничного душа.”
Комментариев нет:
Отправить комментарий