& ...может быть, прав был рабби Нахман из Брацлава, утверждая, что Бог дал человеку все, кроме времени?
& — Вы в который раз читаете эту книгу?
— В пятый, — сказала она.
— Это хорошо... — отозвался он. — Если три года подряд читать одну и ту же книгу, вырабатывается чувство языка...
& — Веруня, оторвись от Атоса, он уже отдал тебе все лучшее, что имел за душой; и учти, среди порядочных людей все же не принято вешать женщин на деревьях, даже если у них случайно обнажилось плечо с клеймом воровки... Иди-ка сюда, я укажу тебе дверь в другие, пленительные сны... Вот это — король. Молчи! Все объясню… А это — королева...
& По-настоящему ее волновало лишь одиночество персонажа: его переживание мира, его личное тепло, бесконечно борющееся с недружелюбным излучением холодной Вселенной; его страх перед безличным, великим, грозным, неопределимым и неопределенным пространством... — этим океаном времени, который каждый должен переплывать в одиночку...
& Ты не был персонажем, понимаешь? Ты был самым насущным, самым необходимым и поэтому самым незамечаемым — как незамечаем воздух, здоровье, солнце в южной стране... До тех пор, пока не выкачивают воздух, пока не скручивает тебя боль, пока не заходит солнце...
& Ох, я был бы богат, как Рокфеллер, ведь у ног моих горы золотого песка! — На солнечной... на солнечной... а-а-ах! — на солнечной стороне улицы!..
& Ведь сколько их, этих искалеченных судеб, да и, — положа руку на сердце, — вы знаете судьбы иные?
& На мгновение меня коснулась мысль, вполне банальная, с давних пор ужасавшая не одного писателя: а вдруг это не я пишу о ней книгу, а она — обо мне? Вдруг не она — мой вымысел, а я — ее?
... — Я ведь художник, мама...”
Комментариев нет:
Отправить комментарий