12 мая 2015 г.

Умберто Эко — Пражское кладбище (5/9)


“цитаты,&  Чтобы ненавидеть кого-то, не обязательно разговаривать с ним.

&  – Однако прежде всего, – вставил реб Левий, – да не забудем, что христианская церковь наш наипервый и наиопаснейший враг. Станемте насаждать в среде христиан идеи свободомыслия, скептицизма. Разлагать нравственность священнослужителей.
     – Внедрять повсюду идею прогресса, из которой вытекает идея равенства всех религий, – вступил реб Менахем, – и вытеснять из учебных программ закон Божий. Израилиты с их способностями, с их ученостью без труда продвинутся на все кафедры и профессорские места, в том числе в христианских школах. Религиозное христианское воспитание перейдет в исключительное ведение семей, а поскольку большинству семей недостанет времени для того, чтоб брать на себя эту отрасль образования, то религиозный дух постепенно станет захиревать.

&  И реб Нафтали из Праги продолжил:
     – Нацелимся на прокуратуру и адвокатуру. Почему бы израилитам не делаться также и министрами образования, притом что министрами финансов они часто становятся? Раввин Вениамин из Толедо:
     – Ни одну профессию не упускать из тех, которые имеют вес в обществе. Философия, медицина, право, музыка, экономика, в одном слове, все разделы науки, искусства, литературы представляют собою поле, на котором нам суждено возвеличить наш гений. Главное из них – медицина! Врач имеет доступ к секретам семей, в его руках жизнь и благополучие христиан...

&  – Окончим же совещание, – прогремел тринадцатый голос. – Если первая по могуществу сила – это золото, то вторая – печать. Необходимо расставить наших на командные посты всех газет во всем мире. Сделавшись абсолютными хозяевами прессы, мы сможем изменять общественные представления о чести, добродетели, прямоте. Подорвем авторитет семьи. Сделаем вид, что нас интересуют модные социальные темы. Взнуздаем пролетариат. Запустим наших агитаторов в революцию. Тогда мы сможем по усмотрению руководить ею. По нашей указке рабочий пойдет на баррикады. Общественные катастрофы приблизят нас к желанному результату: главенствовать на земле, что и было обещано нашему праотцу Аврааму. Всемогущество наше возрастет, как гигантское дерево, плоды которого – богатство, наслаждения, довольство, власть. Это вознаградит нас за жалкое существование во множестве веков. За тяжкую судьбу народа Израиля.


&  – Лучшие наши сотрудники теряются, если приходится действовать против того, что уже налицо. Наше ремесло – предвосхищать. Мы расходуем немаленькие деньги, организовывая заварушки на бульварах. Все устраивается достаточно просто. Дюжина-другая бывших острожников плюс столько же переодетых полицейских, налет на два-три ресторана или на два-три борделя под пение «Марсельезы». Поджечь пару киосков. После чего являются наши, в форме, и арестовывают всех, инсценируя потасовку.
     – А какой от всего этого прок?
     – Прок такой, что почтенные буржуа живут и трясутся, то есть крепится уверенность: сильная рука, хочешь не хочешь, а хороша. Если нам пришлось бы подавлять настоящие бунты, неведомо кем устроенные, мы бы так легко не управились.

&  – Пусть навербованные им агенты будут нашими агентами. К тому же вы собираетесь передавать ему информацию по евреям. Нас евреи не интересуют. То есть, сотрудничая с ним, вы ни в чем не ущемляете интересы Франции.

&  ...принадлежность к некоей расе выражается не в физической видимости, а прежде всего в духовном аспекте. Еврей остается евреем, даже если по прихоти природы – как бывают шестипалые дети и бывают женщины, способные умножать в уме, – рождается блондином и голубоглазым. Ариец – это ариец, если в нем присутствует дух арийского народа. А волосы могут у него быть и темными.

&  Революцию нельзя ввести декретом. Она родится из чрева народного.

&  Парижане вот уже сотню лет с азартом строят баррикады, которые держатся до первого пушечного выстрела. Главное – построить. Это и есть их геройство. Многие ли останутся на этих баррикадах, когда начнется кутерьма. Большинство ретируется, как я. А останутся самые глупые, и их перестреляют.

&  После поражения Коммуны жители Франции, даже ярые антиклерикалы, сделались шибко верующими. Поговаривали о строительстве храма на Монмартре в знак общественного искупления трагического и безбожного прошлого. Наблюдалось духовное возрождение. А значит, возрождать сделалось выгодно.



Комментариев нет:

Отправить комментарий