& – Самое странное, сынок, в той животинке, которая называется человеком, это то, что мозг взрослеет гораздо медленнее, чем тело.
& – Айра, тебе известна древнекитайская идеограмма слова «неприятность»?.. И не пытайся догадаться. Она расшифровывается как «две женщины под одной крышей».
& – Айра, как по-твоему, почему я прожил так долго? Я держу пари лишь тогда, когда уверен в собственном выигрыше или когда поражение служит моим интересам.
& – Как сказал морской пехотинец: «Если я этого еще не делал, придется попробовать».
& Рисковать следует лишь тогда, когда не можешь избежать риска.
& – Нельзя объявить свой доход или – что то же самое – скрыть его, если не знаешь правил, по которым ведется игра. Закон следует нарушать со знанием дела – это куда безопаснее, чем преступать его по неведению.
& – Вера – для паствы, Айра, пастору она только мешает.
& Не стоит быть пессимистом; пессимист ошибается реже, чем оптимист, но последнему веселее живется... Но ни тому, ни другому не остановить ход событий.
& Шлюхи, Айра, выполняют те же функции, что и жрецы, – только с большим эффектом.
& – Разорившимся мне приходилось бывать чаще, чем богатым. Состояние это более интересно, когда человек не знает, что будет есть завтра... скучать ему некогда. Он может гневаться, делать все, что угодно, но скучно ему не будет. Состояние это может обострить его мысли, побудить к действиям, добавить изюминку в пресное бытие – вне зависимости от понимания. Конечно, можно и попасться, потому-то еда всегда служит приманкой в ловушке. Но то-то и интересно: как справиться с нищетой и не попасться. Голодный теряет голову, не евший несколько дней может убить без всякого толка.
& – Я всегда полагал, что интеллигентный человек может заниматься чем угодно – если только хватает времени, чтобы разобраться, как это работает.
& – Политик... случалось быть и реформатором, но только однажды: политикан-реформатор не просто бесчестен, он глупо бесчестен... деловой политик – наоборот.
– Не думаю, Лазарус. История как будто бы...
– Айра, пользуйся головой. Я же не говорю, что деловой политик не украдет – красть это его специальность. Но политики не создают ничего. Они могут предложить один только язык, собственную порядочность – но можно ли положиться на слово? Преуспевающий деловой политик понимает это и охраняет свою репутацию, соблюдая собственные заповеди, – ведь он хочет оставаться при деле, то есть продолжать красть не только на следующей неделе, но и в будущем году и во все последующие. Итак, если политикан достаточно смышлен, чтобы преуспеть в своем деле, у него должен быть моральный кодекс кусачей черепахи, но ему нужно вести себя так, чтобы не ставить под угрозу свой единственный товар – репутацию по части выполнения обязанностей.
Однако у реформатора нет подобного магнита, его цель – счастье всего народа, что есть понятие в высшей мере абстрактное и допускающее бесконечное множество толкований. Если только его вообще можно выразить рациональным путем. И в итоге ваш абсолютно искренний и непродажный политикан-реформист готов троекратно нарушить собственное слово еще до завтрака – не из личной нечестности, сам он весьма сожалеет об этом и охотно признается вам – но ради непреклонного служения идеалу. Достаточно кому бы то ни было надудеть ему в уши, дескать, что-то там еще более способно послужить всеобщему благу, и он мгновенно нарушит свое слово. Без угрызений совести.
Ну, а привыкнув к этому, он становится способным и к надувательству. К счастью, такие недолго остаются на своем месте – за исключением времен падения и распада культуры.
& – Отдавая Секундус Фонду, я стремился установить здесь простое и дешевое правление – а именно конституционную тиранию. Это когда правительству в основном все запрещено, а благословенный народ благодаря собственной бесхребетности вовсе не имеет права голоса.
Но я не слишком рассчитывал на это, Айра. Человек – животное политическое. Отвадить его от политики все равно что от копуляции: пробуй не пробуй, все равно не удастся. Но тогда я был еще молод и полон оптимизма. Я надеялся увести политику в личные сферы – подальше от правительства. Я думал, что подобное устройство может устоять не более века; могу только удивляться, что оно продержалось так долго.
& – Длинных волос я почти не носил, и не только потому, что мыть их – такая возня, просто противнику в драке есть за что ухватиться, да в критический момент на глаза лезут, а то и другое – опасная вещь. Но и под ноль стричься не люблю – густая шевелюра, не такая, чтобы волосы на глаза свешивались, может защитить голову человека от ран.
& – В рабстве есть еще одна жуткая вещь: раба нельзя отпустить на свободу, он должен освободиться сам.
& – В семнадцать лет я не сомневался, что люблю. Однако все объяснялось простым избытком гормонов и самообманом. Но по-настоящему я испытал это чувство лишь почти через тысячу лет...
& – Дети мои, я же перевидал все увеселительные и развлекательные дома, которые только можно придумать. Веселье – в сердце, а не в этой фигне.
& Способность сделать мужчину счастливым – в основном за счет собственной радости – качество скорее духовное, чем физическое.
& – Тело из плоти и крови частенько бывает обузой, в особенности когда начинает занимать почти все твое время.
Комментариев нет:
Отправить комментарий