Р. Скотт Бэккер — Нейропат (4/6)

Ранее

*  Как психолог, Томас хорошо знал, что значительная часть происходящего между людьми совершается по негласному соглашению...

*  – Теория Игр, параграф сто один. Или ты их, или они тебя.

*  Сделав невежество незримым, Господь здорово сострил.

*  Мы живем в мире, где спрашивать о смысле жизни стало шуткой. И дело не в том, что ответ по-прежнему ускользает от нас. Про вопрос мы тоже уже давно забыли.

---

*  – Исходя из моего опыта, правда редко оказывается такой опасной, как думают люди, – ответил Томас. {...} Дело в том, что мы страдаем от стольких предрассудков. Нам нравится, когда все просто. Неуверенность не привлекает нас – подумайте только о том, как огрызаются люди, смотрящие телевизор. Бесспорно, люди в целом склонны к восхвалению. Мы тщательно подбираем свидетельства, подкрепляющие наши верования, и выборочно отвергаем свидетельства, которые нас не устраивают... Мы постоянно делаем это, все мы. Но самое главное, перед чем мы опускаем руки, это то, что мы смешиваем соглашение с силой доводов или, того хуже, – с интеллектом. Если мы способны судить вещи лишь в терминах наших же предыдущих суждений, то мы в буквальном смысле делаем то, во что уже верили, мерилом добра и зла.

*  Томас понял, что доктор Маккензи страстно любит свою работу; просто он полагал, что Томас должен чувствовать то же самое. На деле же это оказывался еще один свойственный всем людям предрассудок, так называемый «софизм консенсуса».

*  – Всякий знает, что психологи – те же сумасшедшие, только наизнанку. Весь этот романтический ореол...

*  Откровения – странная штука. Конечно, они переиначивают последствия, но что действительно отличает их от прочих прозрений, так это то, что они меняют взгляд на прошлое. Подлинные откровения никогда не приходят сразу. Нет, они, как кроты, прокладывают подземные ходы, подспудно подтачивают мягкую ткань памяти, нарушают связность картины, разъедают логические связи.

*  В мозг каждого вмонтировано рационализирующее устройство, нервный бугорок, предназначенный помочь своему хозяину вовремя улизнуть. Так сказать, личный адвокат.

*  Он был психологом. Знал стыд во всех тонкостях. Знал, что это так называемая «социальная эмоция» – в отличие от вины, она затрагивает суть человека, а не его поступки. Стыд был глобальным явлением, вина – локальным. Вот почему стыд был, как правило, необоснованным, реакцией, совершенно несоответствующей ситуативным импульсам. Стыдиться всегда было чего, но разумных обоснований стыда не существовало.

*  Странно, как даже самые естественные вещи могут показаться неловкими в присутствии незнакомого человека. В повседневной рутине ничто уже никого не смущало: все острые углы были сглажены обоюдным чувством близости. Однако стоит вмешаться незнакомцу, и все меняется. Новые люди приносили с собой иной оценочный спектр.

*  Люди всегда проверяли свои роли в определенных обстоятельствах. Это был важный социальный рефлекс. Томас понимал, что Сэм в панике, и не потому, что сказали или сделали его дети, а потому, что они просто были, предполагая роли и возможности, далеко превосходящие одну ночь безумного секса.

*  Людям повсюду мерещатся всякие истории – даже там, где их и вовсе не существует. Герой должен пострадать – это каждому известно.

*  Наш мозг использует приходящие извне импульсы, восприятия, обращая их в реакции – наши поступки. Мы видим приближающиеся машины и огни светофора, и наша нога нажимает тормозную педаль. Но мы не видим вовлеченных в это нейрофизиологических процессов. Наш мозг, по сути, слеп в отношении самого себя, более того – его активизирует внешнее, а не внутреннее. {...}
    Когда мы выбираем, решаем, надеемся, боимся или что угодно, это ничем не отличается от того, что мы видим или слышим: мозг выпадает из общей картины. Мы не переживаем того, что делает переживание возможным. Все нейрофизиологические механизмы, порождающие принятие решений, надежды, страхи и так далее, лишь обрабатывают, не будучи обрабатываемы сами. Для нас любая мысль рождается ниоткуда, представляет нечто вроде... абсолютного начала, так что кажется, что нам каким-то образом удается избежать причинно-следственных связей и эффекта, лишь запутывающего все вокруг нас, включая наш мозг. Сознание напоминает белку в колесе, всегда пребывающую в движении, но каким-то образом не трогающуюся с места. Для нас существует только здесь и сейчас. У нас неизбывное чувство, что мы могли бы поступить иначе, поскольку наш выбор, как всегда кажется, стоит у истоков события, а не в его середине.

*  Подобно большинству марксистов, он обладал неуемной способностью принимать все абстракции на собственный счет.

*  Значение полученных в детстве мелких душевных травм не волновало теперь практически никого в психологических кругах. Как принято было считать, дети – это отважные маленькие засранцы, способные многому противостоять. Их могли погубить только гены, выверты социальной уравниловки или чрезмерно дурное обращение со стороны родителей. Все остальное, по мнению экспертов, впоследствии стиралось.
    Томас был не согласен. Мелкие травмы, подобно паукам, продолжали жить в надломах юношеского возраста, питаясь чем попало и оставляя поживу и более крупным хищникам.

*  В том и состояла вся суть экономической свободы. В стыде.

*  А зритель всегда скрывается в темноте. Разве нет?

*  Томас всегда измерял дружбу паузами.

*  Ему гораздо более нравилось слушать треп Миа. Это было вроде наблюдения за розничными торговцами: конечно, мысль о камерах, следящих за тем, чтобы с лиц продавцов и кассиров не сходили улыбки, вызывала дрожь, но с точки зрения потребителя это было очень неплохо. Даже Томас вынужден был согласиться, что делать покупки в «Уол-марте» приятнее, чем в «Таргете».
    И, по правде говоря, жить в мире, где все держат рот на замке, было хорошо.

*  Тайны, которыми делились люди, питали близость, в то время как ложь убивала ее. Супруг, вокруг которого возникали сплетни, в буквальном смысле лишался всех шансов вне круга, очерченного инертностью и страхом финансового краха. Он или она были вынуждены казаться либо трогательными, либо осуждающими, либо бесчувственными – выбирай на вкус... Люди всегда оправдывали свои преступления.

*  Мотивация была вполне ясна: женщина, как и мужчины, была заранее запрограммирована на неверность. Смутная алхимия очарования: от заигрываний до щекотных ласк, а затем и оргазма – была всего лишь дешевым прикрытием биологии воспроизведения. Учитывая обременительные, уходящие корнями в детство требования homo sapiens, женщины-самки часто были вынуждены идти на компромисс. Кто платит, тот и плачет.

Продолжение