Нил Гейман, Эл Саррантонио — Всего четыре слова
“Однажды мы с Элом Саррантонио разговорились о сборниках. ...& Телевидение, кино — все это было неплохо, но происходило с кем-то еще. А книжные истории разыгрывались в моей собственной голове. Я в каком-то смысле сам переносился туда.
Вот в чем заключается магия литературы: ты берешь слова и выстраиваешь из них миры."
& Четыре слова, которые хочет услышать любой рассказчик. Слова, которые подтверждают — да, история интересная, и ее будут читать:
«...А что было потом?»
& Радость, которую приносит книга, — это радость полета не скованного реальностью воображения.
& Г. К. Честертон сравнивал произведения фантастики с поездкой в отпуск: самый главный момент — это возвращение, когда ты вдруг словно впервые видишь собственный дом.
... Там, на ступеньках, вас ждут...”
Джойс Кэрол Оутс — Окаменелости
“В огромном животе, где «тук-тук-тук» огромного сердца слепо перекачивало жизнь. ...& Даже в раннем детстве я сознавал, что бесконечность — колоссальная бездонная пропасть у нас в головах, сквозь которую мы проваливаемся всю жизнь, проваливаемся, безымянные, безликие и безвестные, и со временем в этой пропасти теряется даже любовь наших родителей. Теряется даже любовь наших матерей. И память, начисто.
& В молодости он всегда считал, что время — течение, которое мчит его вперед, в будущее, а теперь понял: время — прилив, неумолимый, непреклонный, неудержимый: вода доходит уже до щиколоток, уже до колен, уже до бедер, до паха, до пояса, до подбородка и все еще прибывает и прибывает, темная вода полной непостижимости, тащит нас не в будущее, но в бесконечность, которая есть забвение.
... Он стоял в одном футе от камина с горой золы в комнате на нижнем этаже старого обитого тесом коттеджа в колониальном стиле, в комнате, забитой мебелью и, видимо, многолетними наслоениями мусора, которые, однако, могли быть и художественными принадлежностями или даже произведениями художника, эксцентричного творца, известного под псевдонимом Э. У.; престарелые братья Уолдмен, напялив на себя по несколько свитеров и курток, вероятно, заснули у камина в доме, где не было других отопительных приборов; вероятно, ночью огонь погас, и братья умерли во сне в период затяжного январского похолодания: брат, в котором опознали Эдгара Уолдмена, восьмидесяти семи лет, обнимал своего брата Эдварда Уолдмена, также восьмидесяти семи лет, сзади, заботливо прижавшись своим телом к искалеченному телу, ласково приникнув лбом к его затылку, две фигуры слились воедино, точно аморфный сгусток органического вещества, обратившийся в камень.”
Джоан Харрис — Пожар на Манхэттене
“Зовите меня Ловкий. ...& Плотоядным хищникам бессмысленно заботиться о гигиене рта.
& Невеселая картина... В духе тех сказок, где сестрам Золушки отрубают пальцы на ногах, злодеев заклевывают до смерти вороны, и даже Русалочка до конца жизни вынуждена ходить по острым бритвам — в наказание за то, что посмела влюбиться...
... Но это будет супершоу!”
Комментариев нет:
Отправить комментарий