& Если выбор стоит между долгами и смертью, то лучше занять.
& Насмешки – вот язык, понятный всем.
& Здесь царили скука и рутина – главные враги дисциплины.
& Пока люди помнят обиды своих предков, мир не будет вечным.
& Серебро сладко, а золото – наша мать, но как только ты умер, они стоят меньше, чем то дерьмо, в котором ты лежал, обделавшись перед смертью.
& – Я просто мечтаю, – грустно произнесла Пенни. – Мы могли бы отсюда уплыть. Снова появились корабли, война ведь закончилась.
Разве? Тирион был склонен в этом сомневаться. Пергамент подписан, но войны идут не на пергаменте.
& Самая коварная вещь в рабстве – то, как легко к нему привыкаешь.
& Несмотря на те ужасы, что Пенни пережила, она почему-то осталась доверчивой. Но она ведь должна понимать. Она старше Сансы. И вдобавок – карлица. А ведет себя так, будто позабыла об этом, будто она красавица из знатного рода, а не рабыня в коллекции уродов. Тирион часто слышал ее молитвы по ночам. Пустая трата слов. Если даже боги существуют и внимают молитвам, то они чудовищные божества, мучающие нас для забавы. Кто же еще мог создать мир, полный рабства, крови и боли? Кто мог сотворить нас такими?
& Из земли можно сделать припарку, чтоб облегчить жар. Можно бросить в нее семена и вырастить зерно, чтобы накормить детей. Земля питает, а огонь – лишь поглощает, но дети, глупцы и юные девицы всегда выбирают огонь.
& Она говорит, это собачатина, но я думаю, что крысятина вероятнее. Однако оно вас не убьет. Я заметил, что пищи надо остерегаться, только когда она соблазнительна. Отравители неизменно выбирают наилучшие блюда.
& Женщины всегда более жестоки, когда дело касается других женщин.
& Гордецы могут кричать, что лучше умрут свободными, чем будут жить рабами, но гордость стоит дешево. Когда пахнет жареным, такие люди редки, как зубы дракона: иначе в мире не существовало бы столько рабов. Не было еще раба, который бы сам не выбрал стать им, задумался карлик. Возможно, выбирать приходится между рабством и смертью, но выбор есть всегда.
& У нас в Пентосе есть поговорка: «Не спрашивай у пекаря, что за начинка в пироге. Просто ешь».
& Квентин почувствовал головокружение. Все происходящее казалось нереальным. В одно мгновение это выглядело игрой, а в следующее – ночным кошмаром, дурным сном, в котором он открывал темную дверь, зная, что на той стороне выжидают ужас и смерть, но почему-то был не в силах остановиться.
& Ой, подумал он. И закричал.
& Люди, которым удобно сидеть, охотнее будут слушать, как сказал ему однажды мейстер Эйемон; стоящие люди скорее будут кричать.
& Огонь – отвратительный способ умереть. Неудивительно, что половина адов создана из пламени.
& Великий мейстер Пицель однажды сказал ему, что старикам не нужно спать так долго, как молодым, но правда была в другом. Он достиг такого возраста, когда ему уже не хотелось закрывать глаза просто из страха, что они больше не откроются.
& Вот каково дожить до возраста Пицеля. Все, что видишь или слышишь, напоминает тебе о чем-то, что ты видел или слышал, когда был молод.
& Не стоило размышлять о проигранных битвах и непройденных дорогах. Это порок стариков.
& – Мне больно так поступать, милорд. Вы не заслуживаете смерти в одиночестве, в такую холодную, темную ночь. Вас много таких, хороших людей на службе дурных идей...
... С кинжалами в руках.”
Σ Зима. Зима уже здесь.
Пир для воронов (Песнь льда и пламени — 4)
Ветра Зимы (Песнь льда и пламени — 6) (будет (בהנ"ו))
Комментариев нет:
Отправить комментарий