Терри Пратчетт — Роковая музыка (4/5)

Ранее

&  – Ничего, паренек, не смущайся, просто над твоей теорией надо еще поработать. Старина Риктор несколько заблуждался. Он считал, что всем правят цифры.
    – Но, аркканцлер, – не сдавался Тупс, – у вселенной есть свой ритм. День и ночь, свет и тьма, жизнь и смерть.
    – Куриный суп и гренки, – добавил Чудакулли.
    – Ну, не каждая метафора выдерживает пристальное рассмотрение.

&  – А хороший ритм, – признал он, – но над текстом надо еще поработать.
    – Имеешь в виду – вставить побольше «золото, золото, золото»?
    – Ага. Как думаешь ее назвать?
    – Э-э... Крыс музыкой...
    – Почему?
    Молотурк выглядел несколько озадаченным.
    – Не знаю, – пожал плечами он. – Просто пришла в голову такая мысль, и все.
    Гортлик согласно кивнул. Гномы были норным народом. Он знал, что им нравится, а что нет.
    – Настоящая музыка должна отдавать норным запахом, мы – люди нор, мы вместе!

&  – На тебя сел слон? – уточнил Бадди, пока они шли по площади.
    – Ага. В цирке, – ответил Асфальт. – Я убирал за ними навоз.
    – Поэтому ты и стал таким?
    – Неа. Таким я стал, после того как слон сел на меня четыре раза, – объяснил низкий плоский тролль. – Сам не знаю, и что это ему в голову взбрело. Я стоял себе спокойненько, убирал за ним, потом вдруг раз – и все потемнело, а потом еще раз – и потемнело, а потом...
    – Я бы после первого же раза смотался, – заметил Золто.
    – Не-а, – ответил Асфальт с довольной улыбкой. – Не мог я так поступить. Шоу-бизнес – это мое призвание.

&  Приехав в Анк-Морпорк, Хризопраз быстро усвоил основные жизненные правила. Начал он с главного: бить людей по голове – это бандитизм, но платить другим, чтобы они били людей вместо тебя, – это нормальный бизнес.

&  Лицо Достабля постепенно расплылось в улыбке.
    – Бесплатный фестиваль! – воскликнул он. – Точно! Это наш общественный долг. Музыка должна быть бесплатной. А сосиски в булочке должны стоить по доллару, плюс горчица. Может, по доллару с половиной. И при этом я себя без ножа режу.

&  Затем вошел Утес. Он сделал несколько шагов и ничком рухнул на пол всеми частями тела одновременно. Золто перешагнул через него и устроился на пивной бочке.
    Он посмотрел на бутылки с пивом. Снял шлем. Вылил в него пиво. И позволил своей голове упасть туда.

---

&  Потом вошел Достабль.
    – Ну что я могу сказать? Что я могу сказать?
    – Только нас не спрашивайте, – пробормотал Утес с уровня пола. – Нам-то откуда знать?

&  Он чувствовал себя человеком, только что посмотревшим увлекательнейшую игру, в правилах которой он так и не разобрался. Например, этот паренек пел... как же называлась та песня? «Мы тебя отрокуем». Что бы это значило? Хотя декан именно так и выглядел, словно его кто-то как следует «отроковал». И все остальные зрители вели себя так, как будто точно знали, что это значит. А потом, насколько он помнил, последовала песня про то, что не стоит наступать на чужие башмаки. Достаточно разумный совет – кто захочет, чтобы у него на ногах топтались? Но почему, почему песня об этом произвела на публику такой эффект?

&  – Господин Думминг, я знаю тебя как человека, пытающегося осмыслить вселенную. Но существует очень важное правило: никогда не давайте обезьяне ключи от банановой плантации. Иногда стоит задуматься о возможных неприятностях... О нет!

&  Чудакулли решительно шагнул вперед, зачерпнул целую пригоршню непонятной субстанции и проворно отскочил, прежде чем жижа успела поглотить его башмаки. Он поднес руку к носу и принюхался.
    – Что, смертельно опасные испражнения Подземельных Измерений? – спросил Тупс.
    – Вряд ли, – ответил Чудакулли. – Судя по запаху, это кофе.
    – Кофе?
    – Или пена с запахом кофе. И почему-то меня преследуют смутные подозрения, что во всем этом замешаны волшебники.

&  – А еще он требует, чтобы вы приняли его немедленно.
    – Ага. Тогда пускай посидит минут двадцать, а потом приглашай.
    – Слушаюсь, ваша светлость. Он постоянно твердит о том, что хочет узнать, какие меры вы предпринимаете.
    – Хорошо. Я задам ему этот же вопрос. Патриций откинулся на спинку кресла. Si non confectus, non reficiat. Не сломано – не чини. Девиз рода Витинари. Все получится, если не нарушать ход событий.
    Он взял пачку нотных листов и стал слушать «Прелюдию к ноктюрну на вариации Бубблы» Салями.

&  В истории Анк-Морпорка крысы сыграли немалую роль. Незадолго до прихода к власти патриция случилось ужасное нашествие крыс на город, и в качестве метода борьбы городской совет предложил выплачивать по двадцать пенсов за каждый крысиный хвост. На неделю или две количество крыс действительно снизилось, но потом люди с крысиными хвостами стали выстраиваться в огромные очереди, городская казна опустела, а все только и делали, что гонялись за крысами. Которые по-прежнему кишмя кишели повсюду. Лорд Витинари внимательно выслушал объяснение проблемы и решил ее одной-единственной памятной фразой, которая много говорила о нем самом, о глупости идеи с вознаграждением и о врожденных инстинктах истинных анк-морпоркцев. «Обложите налогом крысиные фермы», – сказал патриций.

&  – Просто коробки? – уточнил он.
    – С крышками, – сказал Достабль. – Такие же, как сделал я. И внутри должна быть натянута проволока.
    Другие задали бы вопрос «Зачем?» или «Для чего?», но Мел зарабатывал деньги не на информации.

&  – Ну, все, – подвел итог гном. – Докатились. Это называется накрыться железным шлемом. Мы весь вечер играли музыку Рока и в итоге получили такой номер?
    – А по-моему, очень уютненько, – возразил Утес. – Понимаешь, тролли не придают особого значения всяким украшательствам...
    Золто посмотрел под ноги.
    – Это – на полу, и это – мягкое, – заметил он. – Но было бы глупо с моей стороны подумать, что это ковер. Эй, кто-нибудь, принесите швабру. Нет, лопату, а потом уже швабру.

&  она слышала, волшебники являются мудрейшими из мудрых, это подразумевалось самим словом «волшебник» (от старинного «wys-ars», буквально: «тот, кто очень остро все чует»).

&  – Мне нужно идти. – Сьюзен торопливо вскочила из-за стола. – Э-э... Большое спасибо за кашу.
    – Ты ее даже не попробовала, – мягко заметил Чудакулли.
    – Да, но... очень внимательно рассмотрела.

&  Восемь часов утра. В это время пьяницы пытаются либо забыть, кто они такие, либо вспомнить, где живут.

&  Мост был довольно высоким. На нем даже стояли дома – по обеим сторонам дороги, которая в результате этого была очень узкой. Мосты считались крайне выгодными площадками для постройки домов, так как отпадала необходимость подвода канализации, к тому же источник воды совсем рядом.

&  Пахло прокисшим пивом, гниющей капустой, углями для жаркого и отсутствием канализации.

&  Нож он держал на уровне пояса. Ни один человек, хоть немного разбирающийся в ножах, не наносит удар сверху, так обожаемый всеми иллюстраторами. Такой удар считается любительским и крайне неэффективным. Профессионал ведет удар снизу вверх, так как путь к сердцу человека лежит через его желудок.

&  Часы были сделаны из какого-то потемневшего от времени дерева. У них был медленно качающийся маятник.
    А вот стрелок не было.
    – Впечатляет, – признался ворон. – Особенно коса на конце маятника. Приятный штришок. Очень готический. Смотришь на них и думаешь о...
    – ПИСК!
    – Ну, хорошо, уже лечу. – Ворон переместился на декоративный косяк, украшенный затейливой резьбой, преобладающим мотивом которой были черепа и кости.
    – Идеальный вкус, – сказал он.

Окончание