& – Любопытно, что они снова убили шесть миллионов наших, мистер Боттом...
Прямо какая-то магическая цифра. Население Израиля во время атаки составляло примерно восемь с четвертью миллионов, из них два с лишним – израильские арабы или иммигранты-неевреи. Около миллиона израильских арабов погибли вместе с теми, кто стал объектом атаки. Но шесть миллионов евреев скончались либо во время взрывов, либо вскоре после нападения, от лучевой болезни – ведь это были очень грязные бомбы, – или же пали от руки вторгшихся арабских солдат. Около четырехсот тысяч сгорели в Тель-Авиве и Яффо. Триста тысяч превратились в пепел в Хайфе. Двести пятьдесят тысяч – в Ришон-Ле-Ционе. И так далее. Иерусалим, конечно, не подвергся бомбардировке, поскольку именно из-за него состоялись и ядерная атака, и вторжение. Арабам он был нужен в целости и сохранности. Оставшихся евреев – шестьсот с чем-то тысяч – взяли в плен бойцы в защитных костюмах, и больше их никто не видел. Правда, мелькали сообщения, что один из больших каньонов в Синае заполнен трупами. Не понимаю только, почему не реализовали план «Самсон».
– А что это такое?
– Вы, наверно, догадываетесь, что я был либералом. Немалую часть моей жизни я провел, протестуя против политики государства Израиль: участвовал в маршах мира, подписывался в защиту мира, пытался поставить себя на место несчастного униженного народа Палестины... Кстати, в Газе погибло около восьмидесяти процентов населения, когда на север и на запад понесло радиоактивные осадки от той бомбы, что уничтожила Беэр-Шеву и с ней – двести тысяч евреев. Но я каждый день спрашиваю себя, почему не был введен в действие план «Самсон», о котором я слышал всю жизнь... По слухам, так назывался план действий на случай применения против Израиля оружия массового поражения или при неминуемой угрозе вторжения. Предполагалось использовать ядерное оружие, чтобы уничтожить столицы всех арабских и исламских государств в пределах досягаемости. А эти пределы для Израиля в те дни были куда шире, чем можно было подумать. За много десятилетий до этого, когда Израиль втайне создал первую бомбу, генерал Моше Даян заявил: «Израиль должен быть как бешеная собака – таким опасным, чтобы его боялись тронуть». Но как показали события, мы оказались не такими. Вовсе не такими.
& – Вот на этом Наропа сделала огромные деньги за последнее десятилетие. Кто-то в совете директоров решил, что буддистская цель – «присутствовать в данном мгновении» – подразумевает, что надо заново переживать это мгновение... все мгновения. Студенты занимаются здесь, в НЦАИ, и в здании бывшего Бюро стандартов – думаю, всего их в Боулдере тысяч пятнадцать. Они погружены в так называемую внутреннюю работу.
– Основанную на учении ваджраяны об обнаружении и применении внутренних эзотерических энергий.
– Вам виднее. На измерителе КФ стрелка уже зашкаливает.
– КФ? Что это такое, Боттом-сан?
– Коэффициент фуфла.
& – Даже у параноиков есть враги.
& – Видите черную стену? ... Сражение продолжалось десять дней. Некоторые историки уже говорят, что это величайшее танковое сражение после Курска, летом сорок третьего года.
– И кто победил?
Майор Малькольм посмотрел на Ника так, словно тот пернул.
– В стратегическом отношении – русские, потому что остановили немецкий блицкриг, – сказал майор. – Хотя Советы во время сражения потеряли более шести тысяч танков и самоходных орудий против примерно семи сотен немецких. Но вермахту пришлось отступить. Немцы утратили инициативу на Восточном фронте. Это последнее стратегическое наступление, которое Гитлер смог предпринять на Востоке.
Сато откашлялся.
– Думаю, майор, мой коллега спрашивает, кто победил в этом, современном сражении – мексиканцы или техасцы?
& – Это случается в каждой расе, группе и нации. Дни величия накатываются, как высокий незаслуженный прилив, и народ, которому повезло, самодовольно радуется (как радовался когда-то и мой народ), словно заслужил это, хотя ничего такого и не заслужил. А когда прилив схлынет, народы, племена, нации обнаруживают, что стоят, лишенные дара речи и ошарашенные, на сухом и замусоренном берегу.
& Вэл подремывал под дебаты правых – заунывные, похожие на речи проповедника-возрожденца, заглушаемые неугомонными и крикливыми ведущими. Эти последние замолкали только по случаю звонков слушателей, еще более безумных и правых, чем они.
– Радиостанции, ведущие, инженеры со всей этой дребеденью должны постоянно крутиться, – сказал в какой-то момент Бигей. – И всегда на один шаг опережать ДВБ и других федералов.
Вэл проснулся на несколько минут и снова начал задремывать под радиотрескотню.
«...Нет, мы не всегда были такими, друзья. Тридцать лет назад... двадцать пять лет назад... мы все еще были великой страной. Единой страной. Пятьдесят полноправных штатов, пятьдесят звезд на флаге. Мы сами выбрали упадок, друзья. Мы решили, что нам нужно национальное банкротство и банкротство сорока семи штатов, чтобы выполнять социальные программы... семьдесят три процента населения вообще не платят никаких налогов, друзья, но при этом хотят быть обеспечены бесплатным медобслуживанием от колыбели до могилы, гарантированной занятостью от колыбели до могилы, при минимальной часовой зарплате в четыреста восемьдесят долларов и тридцатичасовой рабочей неделе... разве кто-то пожелает работать в нашей великой, потерянной, загаженной, погибшей стране... при пенсионном возрасте в пятьдесят восемь лет с полным социальным пакетом, хотя у нас сейчас восемнадцать неработающих пенсионеров... в том числе одиннадцать миллионов незаконных иммигрантов, только что подпавших под последнюю амнистию и получивших гражданство... так вот, у нас на каждого работающего приходится восемнадцать неработающих пенсионеров, забывших, что такое труд...»
Голоса продолжали гундосить. Вэл дремал.
& Бигей включил радио.
«...Политика этого президента состояла в том, чтобы льстить нашим врагам, поощрять их, отдалять от нас союзников и оставить без помощи Израиль, который уничтожила страна, создавшая ядерное оружие. А ведь мы могли предотвратить это, друзья! Соединенные Штаты могли помешать Исламской республике Иран, которая составляет основу нынешнего Всемирного Халифата, создать это оружие! Теперь же эта страна... и этот Халифат... имеют тысячи атомных бомб, а наша страна, после большого соглашения с Россией, заключенного за пять лет до нашего полного банкротства, имеет, по окончательным условиям договора о СНВ, двадцать шесть бомб. Двадцать шесть! И ни средств доставки, ни воли для доставки, и...»
Вэла сморил сон.
& – Да, Ник Боттом, ты думаешь: «Этот тип впадает в паранойю». Готов с тобой согласиться. Я лишь спрашиваю себя: «Настолько ли я впадаю в паранойю, насколько нужно?»
& – «Если знаешь противника и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет». Ты знаешь, кто это сказал?
– Сунь-Цзы, дон Нухаев.
– А-а, так ты читал Сунь-Цзы, Ник Боттом?
– Ничуть, – сказал Ник. – Но я сталкивался с десятками высокомерных мерзавцев, которые считали себя выше всех: мол, мы большие, крутые полководцы-интеллектуалы. И они цитировали сочинения Сунь-Цзы, как что-то важное.
Комментариев нет:
Отправить комментарий