Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. XII

Chapter XII WHICH DREAMED IT?

  “«Your majesty shouldn’t purr so loud,» Alice said, rubbing her eyes, and addressing the kitten, respectfully, yet with some severity. ...

Глава XII ТАК ЧЕЙ ЖЕ ЭТО БЫЛ СОН?

  “— Ваше Чернейшее Величество зря так громко мурлычет, — сказала Алиса котенку почтительно, но строго и протерла глаза. ...

&  It is a very inconvenient habit of kittens (Alice had once made the remark) that, whatever you say to them, they always purr. "If they would only purr for 'yes', and mew for 'no', or any rule of that sort," she had said, "so that one could keep up a conversation! But how can you talk with a person if they always say the same thing?"

&  У котят есть одна неприятная привычка (как заметила однажды Алиса): что им ни говори, они в ответ всегда мурлычут.
    — Вот если бы они мурлыкали вместо "да", а мяукали вместо "нет", тогда с ними можно было бы иметь дело! Но разве можно разговаривать с человеком, когда тебе отвечают всегда одно и то же?

---

  ... „A boat beneath a sunny sky,
Lingering onward dreamily
In an evening of July—
Children three that nestle near,
Eager eye and willing ear,
Pleased a simple tale to hear—
Long has paled that sunny sky:
Echoes fade and memories die.
Autumn frosts have slain July.
Still she haunts me, phantomwise,
Alice moving under skies
Never seen by waking eyes.
Children yet, the tale to hear,
Eager eye and willing ear,
Lovingly shall nestle near.
In a Wonderland they lie,
Dreaming as the days go by,
Dreaming as the summers die:
Ever drifting down the stream—
Lingering in the golden gleam—
Life, what is it but a dream?””

  ... „Ах, какой был яркий день!
Лодка, солнце, блеск и тень,
И везде цвела сирень.
Сестры слушают рассказ,
А река уносит нас,
Плеск волны, сиянье глаз.
Летний день, увы, далек.
Эхо смолкло. Свет поблек.
Зимний ветер так жесток.
Но из глубины времен
Светлый возникает сон,
Легкий выплывает челн.
И опять я сердцем с ней —
Девочкой ушедших дней,
Давней радостью моей.
Если мир подлунный сам
Лишь во сне явился нам,
Люди, как не верить снам?””

  WAKING |
  ПРОБУЖДЕНИЕ
(Алиса в Зазеркалье. XI)

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. X, XI

Chapter X SHAKING

  “She took her off the table as she spoke, and shook her backwards and forwards with all her might. ...

Глава X ПРЕВРАЩЕНИЕ

  “С этими словами она схватила Черную Королеву и стала трясти ее изо всех сил. ...

  ... The Red Queen made no resistance whatever; only her face grew very small, and her eyes got large and green: and still, as Alice went on shaking her, she kept on growing shorter—and fatter—and softer—and rounder—and—”

  ... Черная Королева и не думала сопротивляться, только лицо ее сморщилось и стало совсем маленьким, а глаза округлились и позеленели. Алиса все трясла и трясла ее, а Королева у нее в руках становилась все меньше... и мягче... и толще... и пушистее... и”

---

Chapter XI WAKING

  “—and it really WAS a kitten, after all. ...

Глава XI ПРОБУЖДЕНИЕ

  “... и в самом деле оказалось, что это просто котенок! ...

  QUEEN ALICE |
  КОРОЛЕВА АЛИСА
(Алиса в Зазеркалье. IX)

WHICH DREAMED IT? |
ТАК ЧЕЙ ЖЕ ЭТО БЫЛ СОН?  
(Алиса в Зазеркалье. XII)

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. IX

Chapter IX QUEEN ALICE

  “«Well, this IS grand!» said Alice. ...

Глава IX КОРОЛЕВА АЛИСА

  “— Ах, как великолепно! — воскликнула Алиса, — Я никогда и не думала, что так скоро стану Королевой. ...

&  "What do you mean by 'If you really are a Queen'? What right have you to call yourself so? You can't be a Queen, you know, till you've passed the proper examination. And the sooner we begin it, the better."
"I only said 'if'!" poor Alice pleaded in a piteous tone.
    The two Queens looked at each other, and the Red Queen remarked, with a little shudder, "She says she only said 'if'" –
"But she said a great deal more than that!" the White Queen moaned, wringing her hands. "Oh, ever so much more than that!"
"So you did, you know," the Red Queen said to Alice

&  — Как ты смела сказать: "Если я и вправду Королева..." Какое ты имеешь право так называть себя? Ты не Королева, пока не сдашь экзамена на Королеву! И чем скорее мы начнем — тем лучше!
    — Я ведь только сказала: "если..." — жалобно проговорила бедная Алиса.
    Королевы переглянулись, и Черная Королева произнесла, передернув плечами:
    — Она говорит, что только сказала: "если"?
    — Но ведь она сказала гораздо больше! — простонала, ломая руки, Белая Королева. — Ах, гораздо, гораздо больше!
    — Конечно, больше, — подхватила Черная Королева.

&  "Always speak the truth — think before you speak — and write it down afterwards."

&  — Всегда говори только правду! Думай, прежде чем что-нибудь сказать! И записывай все, что сказала!

&  "I'm sure I didn't mean" — Alice was beginning, but the Red Queen interrupted.
"That's just what I complain of! You should have meant! What do you suppose is the use of a child without any meaning? Even a joke should have some meaning — and a child's more important than a joke, I hope. ..."

&  — Я совсем не думала... — начала было Алиса, но Черная Королева нетерпеливо прервала ее.
    — Вот это мне и не нравится! Ты должна была подумать! Как, по-твоему, нужен кому-нибудь ребенок, который не думает? Даже в шутке должна быть какая-то мысль, а ребенок, согласись сама, вовсе не шутка!

&  "... You couldn't deny that, even if you tried with both hands."
"I don't deny things with my hands," Alice objected.
"Nobody said you did," said the Red Queen, "I said you couldn't if you tried."

&  — ...Ты нас в этом не разубедишь, как ни старайся, хоть обеими руками!
    — Я никогда никого не разубеждаю руками! — возразила Алиса.
    — Никто и не говорит, что ты разубеждаешь руками! — сказала Черная Королева. — Я и говорю: руками нас не разубедишь!

&  ... and then there was an uncomfortable silence for a minute or two.
    The Red Queen broke the silence by saying to the White Queen, "I invite you to Alice's dinner-party this afternoon."
    The White Queen smiled feebly, and said, "And I invite you."
"I didn't know I was to have a party at all," said Alice; "but if there is to be one, I think I ought to invite the guests."
"We gave you the opportunity of doing it," the Red Queen remarked: "but I daresay you've not had many lessons in manners yet?"
"Manners are not taught in lessons," said Alice."Lessons teach you to do sums, and things of that sort."

&  Наступила неловкая пауза.
    Ее прервала Черная Королева: повернувшись к Белой Королеве, она сказала:
    — Приглашаю вас сегодня на обед к Алисе!
    Белая Королева слабо улыбнулась и произнесла:
    — А я приглашаю вас!
    — Я, правда, про обед ничего не знаю, — заметила Алиса, — но если сегодня я даю обед, то гостей, по-моему, приглашать должна я.
    — Мы долго ждали, пока ты догадаешься нас пригласить, — заметила Черная Королева. — Но ты, видно, уроков хороших манер не брала!
    — Манерам на уроках не учат, — сказала Алиса. — На уроках учат арифметике и всякому такому...

&  "Can you do Addition?" the White Queen asked. "What's one and one and one and one and one and one and one and one and one and one?"
"I don't know," said Alice. "I lost count."
"She can't do Addition," the Red Queen interrupted.

&  — Сложению тебя обучили? — спросила Белая Королева. — Сколько будет один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один?
    — Я не знаю, — ответила Алиса. — Я сбилась со счета.
    — Сложения не знает, — сказала Черная Королева.

&  "Can you do Subtraction? Take nine from eight."
"Nine from eight I can't, you know," Alice replied very readily: "but" –
"She can't do Subtraction," said the White Queen.

&  — А Вычитание знаешь? Отними из восьми девять.
    — Этого я не знаю, но зато...
    — Вычитания не знает, — сказала Белая Королева.

&  "Can you do Division? Divide a loaf by a knife — what's the answer to that?"
"I suppose" — Alice was beginning, but the Red Queen answered for her.
"Bread-and-butter, of course. ..."

&  — А Деление? Раздели буханку хлеба ножом — что будет?
    — По-моему... — начала Алиса, но тут вмешалась Черная Королева.
    — Бутерброды, конечно, — сказала она.

---

&  "... Try another Subtraction sum. Take a bone from a dog. What remains?"
    Alice considered. "The bone wouldn't remain, of course, if I took it — and the dog wouldn't remain; it would come to bite me — and I'm sure I shouldn't remain!"
"Then you think nothing would remain?" said the Red Queen.
"I think that's the answer."
"Wrong, as usual," said the Red Queen; "the dog's temper would remain."
"But I don't see how" –
"Why, look here!" the Red Queen cried. "The dog would lose its temper, wouldn't it?"
"Perhaps it would," Alice replied cautiously.
"Then if the dog went away, its temper would remain!" the Queen exclaimed.
    Alice said, as gravely as she could, "They might go different ways." But she couldn't help thinking to herself, "What dreadful nonsense we are talking!"
"She can't do sums a bit!" the Queens said together, with great emphasis.

&  — А вот еще пример на Вычитание. Отними у собаки кость — что останется?
    Алиса задумалась.
    — Кость, конечно, не останется — ведь я ее отняла. И собака тоже не останется — она побежит за мной, чтобы меня укусить... Ну и я, конечно, тоже не останусь!
    — Значит, по-твоему, ничего не останется? — спросила Черная Королева.
    — Должно быть, ничего.
    — Опять неверно, — сказала Черная Королева. — Останется собачье терпение!
    — Не понимаю...
    — Это очень просто, — воскликнула Черная Королева. — Собака потеряет терпение, верно?
    — Может быть, — отвечала неуверенно Алиса.
    — Если она убежит, ее терпение останется, верно? — торжествующе воскликнула Королева.
    — А может, оно тоже убежит, только в другую сторону? — спросила без тени улыбки Алиса.
    Про себя же она подумала:
    — Какой вздор мы несем!
    — Арифметику совсем не знает! — закричали обе Королевы в один голос.

&  "She can't do sums a bit!" the Queens said together, with great emphasis.
"Can you do sums?" Alice said, turning suddenly on the White Queen, for she didn't like being found fault with so much.
    The Queen gasped and shut her eyes. "I can do Addition," she said, "if you give me time — but I can't do Subtraction under any circumstances!"

&  — Арифметику совсем не знает! — закричали обе Королевы в один голос.
    — А сами вы знаете? — спросила Алиса, внезапно поворачиваясь к Белой Королеве.
    Ей было обидно, что Королевы так к ней придирчивы.
    Белая Королева охнула и закрыла глаза.
    — Прибавить я еще могу, — сказала она, — если мне дадут подумать. Но отнять — ни под каким видом!

&  "Can you answer useful questions?" she said. "How is bread made?"
"I know that!" Alice cried eagerly. "You take some flour" –
"Where do you pick the flower?" the White Queen asked. "In a garden, or in the hedges?"
"Well, it isn't picked at all," Alice explained: "it's ground" –
"How many acres of ground?" said the White Queen. "You mustn't leave out so many things."
"Fan her head!" the Red Queen anxiously interrupted. "She'll be feverish after so much thinking."

&  — Перейдем к Домоводству, — сказала она. — Откуда берется хлеб? Отвечай!
    — Это я знаю, — радостно начала Алиса. — Он печется...
    — Печется? — повторила Белая Королева. — О ком это он печется?
    — Не о ком, а из чего, — объяснила Алиса. — Берешь зерно, мелешь его...
    — Не зерно ты мелешь, а чепуху! — отрезала Белая Королева.
    — Обмахните ее, — сказала с тревогой Черная Королева. — А то у нее от умственного напряжения начнется жар!

&  "Do you know Languages? What's the French for fiddle-de-dee?"
"Fiddle-de-dee's not English," Alice replied gravely.
"Who said it was?" said the Red Queen.
    Alice thought she saw a way out of the difficulty this time. "If you'll tell me what language "fiddle-de-dee' is, I'll tell you the French for it!" she exclaimed triumphantly.
    But the Red Queen drew herself up rather stiffly, and said, "Queens never make bargains."
"I wish Queens never asked questions," Alice thought to herself.
"Don't let us quarrel," the White Queen said in an anxious tone.

&  — А языки ты знаешь? Как по-французски "фу ты, ну ты"?
    — А что это значит? — спросила Алиса.
    — Понятия не имею!
    Алиса решила, что на этот раз ей удастся выйти из затруднения.
    — Если вы мне скажете, что это значит, — заявила она, — я вам тут же переведу на французский!
    Но Черная Королева гордо выпрямилась и произнесла:
    — Королевы в сделки не вступают!
    — Лучше бы они в споры не вступали, — подумала Алиса.
    — Не будем ссориться! — забеспокоилась Белая Королева.

&  "What is the cause of lightning?"
"The cause of lightning," Alice said very decidedly, for she felt quite sure about this, "is the thunder — no, no!" she hastily corrected herself.
"I meant the other way."
"It's too late to correct it," said the Red Queen: "when you've once said a thing, that fixes it, and you must take the consequences."

&  — Скажи мне лучше, отчего бывает молния?
    — От грома, — ответила без промедления Алиса. В чем-в чем, но в этом она была совершенно уверена. Впрочем, она тут же поправилась:
    — Нет, нет, наоборот!
    — Не поправляйся! — сказала Черная Королева. — Что сказано — то сказано. Пеняй теперь на себя!

&  "... Pat her on the head, pleased she'll be!" But this was more than Alice had courage to do.
"A little kindness — and putting her hair in papers — would do wonders with her" –

&  — ...Погладьте ее по головке! Увидите, как она обрадуется. ... Немножко дружеского участия... и папильотки в волосы... и она станет совершенно неузнаваемой!

&  "No admittance till the week after next!"

&  — Прием отменяется до послезавтрашней недели!

&  "What is it now?" the Frog said in a deep hoarse whisper.
    Alice turned round, ready to find fault with anybody. "Where's the servant whose business it is to answer the door?" she began angrily.
"Which door?" said the Frog.
    Alice almost stamped with irritation at the slow drawl in which he spoke. "This door, of course!"
    The Frog looked at the door with his large dull eyes for a minute: then he went nearer and rubbed it with his thumb, as if he were trying whether the paint would come off; then he looked at Alice. "To answer the door?" he said. "What's it been asking of?" He was so hoarse that Alice could scarcely hear him.
"I don't know what you mean," she said.
"I speaks English, doesn't I?" the Frog went on. "Or are you deaf? What did it ask you?"
"Nothing!" Alice said impatiently. "I've been knocking at it!"
"Shouldn't do that — shouldn't do that — " the Frog muttered. "Wexes it, you know." Then he went up and gave the door a kick with one off his great feet. "You let it alone," he panted out, as he hobbled back to his tree, "and it'll let you alone, you know."

&  — В чем дело? — спросил он хриплым басом.
    Алиса рассерженно повернулась.
    — Где привратник? — гневно начала она. — Почему никто не подходит к двери?
    — К какой двери? — спросил Лягушонок.
    Он говорил так спокойно и неторопливо, что Алиса чуть не затопала на него ногой.
    — К этой, конечно!
    Лягушонок уставился на дверь большими грустными тусклыми глазами, потом подошел поближе и потер ее пальцем, словно проверял, не сходит ли краска, и снова уставился на Алису.
    — Как это: "никто не подходит к двери"? — переспросил он. — Ты же к ней подошла!
    Он так хрипел, что Алиса с трудом разбирала слова.
    — Не понимаю, что вы говорите, — сказала, она.
    — Чего ж тут не понять? — ответил Лягушонок. — Небось я по-английски говорю. Или, может, ты оглохла? Как по-твоему, где ты стоишь?
    — Ах, оставьте, — отмахнулась Алиса. — Я в нее колочу, а все без толку!
    — Зря колотишь, — пробормотал Лягушонок. — Так ведь она и осерчать может!
    С этими словами он подошел к двери и изо всех сил пнул ее своим огромным сапогом.
    — Не тронь ее, — проговорил он, задыхаясь. — И она тебя не тронет!

&  "Ninety-times-nine!" Alice repeated in despair. "Oh, that'll never be done! I'd better go in at once — "...

&  — Девяностожды девять! — повторила в отчаянии Алиса. — Этого мне никогда не сосчитать! Войду-ка я лучше в дом!

  ... „As for YOU,” she repeated, catching hold of the little creature in the very act of jumping over a bottle which had just lighted upon the table, „I’ll shake you into a kitten, that I will!””

  ... — Ну, а вас... — повторила Алиса и схватила Королеву как раз в тот миг, когда она прыгнула на севшую на стол бутылку, — вас я просто отшлепаю, как котенка!”

  “IT'S MY OWN INVENTION” |
  «ЭТО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ!»
(Алиса в Зазеркалье. VIII)

SHAKING |
ПРЕВРАЩЕНИЕ  
(Алиса в Зазеркалье. X)

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. VIII

Chapter VIII “IT'S MY OWN INVENTION”

  “After a while the noise seemed gradually to die away, till all was dead silence, and Alice lifted up her head in some alarm. ...

Глава VIII «ЭТО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ!»

  “Немного спустя шум постепенно затих, и наступила такая мертвая тишина, что Алиса в тревоге подняла голову. ...

&  ...there was the great dish still lying at her feet, on which she had tried to cut the plum-cake. "So I wasn't dreaming, after all." she said to herself, "unless — unless we're all part of the same dream. Only I do hope it's my dream and not the Red King's! I don't like belonging to another person's dream," she went on in a rather complaining tone: "I've a great mind to go and wake him, and see what happens!"

&  ...на земле, у ее ног все еще лежало огромное блюдо, на котором она пыталась разрезать пирог.
    — Значит, все это мне не приснилось! — сказала про себя Алиса. — А впрочем, может, все мы снимся кому-нибудь еще? Нет, пусть уж лучше это будет мой сон, а не сон Черного Короля!
    Подумав, она жалобно продолжала:
    — Не хочу я жить в чужом сне! Вот пойду и разбужу его! Посмотрим, что тогда будет!

&  He was dressed in tin armour, which seemed to fit him very badly, and he had a queer little deal box fastened across his shoulders upside-down, and with the lid hanging open. Alice looked at it with great curiosity.
"I see you're admiring my little box," the Knight said in a friendly tone. "It's my own invention — to keep clothes and sandwiches in. You see I carry it upside-down, so that the rain can't get in."
"But the things can get out," Alice gently remarked. "Do you know the lid's open?"
"I didn't know it," the Knight said, a shade of vexation passing over his face. "Then all the things must have fallen out! And the box is no use without them."

&  На нем были жестяные латы — огромные, словно с чужого плеча, а на спине болтался вверх дном и с откинутой крышкой необычной формы деревянный ящик для писем. Алиса разглядывала его с большим любопытством.
    — Я вижу, тебе нравится мой ящик, — приветливо заметил Рыцарь. — Это мое собственное изобретение! У меня в нем одежда и бутерброды. Надеваю я его, как видишь, вверх дном, и дождь в него не попадает.
    — Зато все остальное из него выпадает! — мягко сказала Алиса. — Вы знаете, что крышка у него открыта?
    — Нет, — ответил Рыцарь, и тень досады скользнула по его лицу. — Значит, все мои вещи выпали! Тогда зачем он мне?

&  "You see," he went on after a pause, "it's as well to be provided for everything. That's the reason the horse has anklets round his feet."
"But what are they for?" Alice asked in a tone of great curiosity.
"To guard against the bites of sharks," the Knight replied. "It's an invention of my own.

&  — Видишь ли, — продолжал он, помолчав, — нужно быть готовым ко всему! Вот почему у моего Коня на ногах браслеты.
    — А это зачем? — заинтересовалась Алиса.
    — Чтобы акулы не укусили, — ответил Белый Рыцарь.

&  "Have you invented a plan for keeping one's hair from being blown off?" Alice enquired.
"Not yet," said the Knight. "But I've got a plan for keeping it from falling off."
"I should like to hear it very much."
"First you take an upright stick," said the Knight. "Then you make your hair creep up it, like a fruit-tree. Now the reason hair falls off is because it hangs down — things never fall upwards, you know. It's my own invention. You may try it if you like."

&  — А вы еще не придумали средства от вырывания волос? — спросила Алиса.
    — Нет, но зато я придумал средство от выпадания, — отвечал Рыцарь.
    — Какое же? Мне бы очень хотелось узнать!
    — Берешь палочку и ставишь ее на голову, чтобы волосы вились вокруг нее, как плющ. Волосы почему падают? Потому, что свисают вниз. Ну а вверх падать невозможно! Это мое собственное изобретение! Можешь его испробовать, если хочешь!

&  Alice ... walked on in silence, puzzling over the idea, and every now and then stopping to help the poor Knight, who certainly was not a good rider.
    Whenever the horse stopped (which it did very often), he fell off in front; and whenever it went on again (which it generally did rather suddenly), he fell off behind. Otherwise he kept on pretty well, except that he had a habit of now and then falling off sideways; and as he generally did this on the side on which Alice was walking, she soon found that it was the best plan not to walk quite close to the horse.

&  Алиса ... молча шла рядом, время от времени останавливаясь, чтобы помочь бедному Рыцарю, который не слишком-то хорошо держался на Коне.
    Стоило Коню остановиться (а он то и дело останавливался), как Рыцарь тут же летел вперед, а когда Конь снова трогался с места (обычно он делал это рывком), Рыцарь тотчас падал назад. В остальном он совсем неплохо держался в седле — только временами валился еще и набок. Падал он, как правило, прямо на Алису — поэтому она вскоре решила не держаться слишком близко к Коню.

---

&  "The great art of riding," the Knight suddenly began in a loud voice, waving his right arm as he spoke "is to keep" — Here the sentence ended as suddenly as it had begun, as the Knight fell heavily on the top of his head exactly in the path where Alice was walking. She was quite frightened this time, and said in an anxious tone, as she picked him up, "I hope no bones are broken?"
"None to speak of," the Knight said, as if he didn't mind breaking two or three of them. "The great art of riding as I was saying is — to keep your balance. Like this, you know" -
    He let go the bridle, and stretched out both his arms to show Alice what he meant, and this time he fell flat on his back, right under the horse's feet.

&  — Великое искусство верховой езды, — сказал вдруг громко Рыцарь и взмахнул правой рукой, — заключается в том, чтобы держать...
    Он замолчал так же внезапно, как и начал, потому что свалился головой вперед — прямо на дорожку, по которой шла Алиса. На этот раз она перепугалась и, помогая ему подняться, взволнованно спросила:
    — Вы ничего себе не сломали?
    — Ничего существенного, — отвечал Рыцарь, словно одно-два ребра не шли в счет. — Как я и говорил, великое искусство верховой езды заключается в том, чтобы... правильно держать равновесие. Вот так...
    Он отпустил узду и распростер руки в стороны, чтобы показать Алисе, что он имеет в виду, — на этот раз он упал навзничь, прямо под копыта своего Коня.

&  ... "I'm a great hand at inventing things. Now, I daresay you noticed, the last time you picked me up, that I was looking thoughtful?"
"You were a little grave," said Alice.
"Well, just then I was inventing a new way of getting over a gate — would you like to hear it?"
"Very much indeed," Alice said politely.
"I'll tell you how I came to think of it," said the Knight. "You see, I said to myself, 'The only difficulty is with the feet: the head is high enough already.' Now, first I put my head on the top of the gate — then the head's high enough — then I stand on my head — then the feet are high enough, you see — then I'm over you see."
"Yes, I suppose you'd be over when that was done," Alice said thoughtfully: "but don't you think it would be rather hard?"
"I haven't tried it yet," the Knight said, gravely, "so I can't tell for certain — but I'm afraid it would be a little hard."

&  — Я сделал много замечательных открытий. Ты, конечно, заметила, когда меня поднимала, что я о чем-то думал?
    — Да, вид у вас был задумчивый, — согласилась Алиса.
    — В этот миг я как раз изобретал новый способ перелезания через калитку. Хочешь послушать?
    — Пожалуйста, — сказала Алиса вежливо.
    — Вот как я до этого додумался, — продолжал Рыцарь. — Понимаешь, я рассуждал так: единственная трудность в ногах — как поднять их наверх. Голова и так наверху! Значит, так: сначала кладем голову на калитку — голова, значит, уже наверху. Потом становимся на голову — тогда и ноги тоже наверху, правда? И перемахиваем на ту сторону!
    — Конечно, если удастся это сделать, через калитку перелезешь, — сказала с сомнением Алиса. — Но вам не кажется, что все это не так-то просто?
    — Я еще не пробовал, — отвечал серьезно Рыцарь, — и ничего не могу сказать наверняка... Но ты, пожалуй, права, это не очень просто...

&  ... "And then he took the helmet off again — but it took hours and hours to get me out. I was as fast as — as lightning, you know."
"But that's a different kind of fastness," Alice objected.
    The Knight shook his head. "It was all kinds of fastness with me, I can assure you!" he said.

&  — ...Нелегко ему было вытащить меня оттуда, а ведь хватка у него крепкая, как... как... как... ром!
    — Ну, это совсем другая крепость! — заметила Алиса.
    — Уверяю тебя, тут были всякие крепости — и та и эта!

&  He raised his hands in some excitement as he said this, and instantly rolled out of the saddle, and fell headlong into a deep ditch.
    Alice ran to the side of the ditch to look for him. She was rather startled by the fall, as for some time he had kept on very well, and she was afraid that he really was hurt this time. However, though she could see nothing but the soles of his feet, she was he was talking on in his usual tone.

&  В волнении Рыцарь воздел руки к небу — и тотчас вылетел из седла и шлепнулся головой в канаву. Алиса бросилась к нему. Падение было неожиданным — на этот раз ему удалось довольно долго продержаться в седле, и Алиса боялась, не ушибся ли он. Из канавы торчали одни лишь ноги, но, услышав, что он продолжает как ни в чем не бывало говорить, она успокоилась.

&  "...The name of the song is called 'Haddock's Eyes.'"
"Oh, that's the name of the song, is it?" Alice said, trying to feel interested.
"No, you don't understand," the Knight said, looking a little vexed. "That's what the name is called. The name really is 'The Aged Aged Man'."
"Then I ought to have said, 'That's what the song is called'?" Alice corrected herself.
"No, you oughtn't: that's another thing. The song is called 'Ways and Means': but that's only what it's called, you know!"
"Well, what is the song, then?" said Alice, who was by this time completely bewildered.
"I was coming to that," the Knight said. "The song really is 'A sitting on a Gate': and the tune's my own invention."

&  — ...Заглавие этой песни называется "Пуговки для сюртуков".
    — Вы хотите сказать — песня так называется? — спросила Алиса, стараясь заинтересоваться песней.
    — Нет, ты не понимаешь, — ответил нетерпеливо Рыцарь. — Это заглавие так называется. А песня называется "Древний старичок".
    — Мне надо было спросить: это у песни такое заглавие? — поправилась Алиса.
    — Да нет! Заглавие совсем другое. "С горем пополам!" Но это она только так называется!
    — А песня эта какая? — спросила Алиса в полной растерянности.
    — Я как раз собирался тебе об этом сказать. "Сидящий на стене"! Вот какая это песня! Музыка собственного изобретения!

&  ... "and thank you very much for coming so far — and for the song — I liked it very much."
"I hope so," the Knight said doubtfully: "but you didn't cry so much as I expected."

&  — ... Спасибо вам за то, что вы меня проводили... И за песню... Она мне очень понравилась.
    — Надеюсь, — проговорил Рыцарь с сомнением. — Только ты почему-то не очень рыдала...

  ... It was a golden crown.”

  ... Это была золотая корона.”

  THE LION AND THE UNICORN |   ЛЕВ И ЕДИНОРОГ
(Алиса в Зазеркалье. VII)

QUEEN ALICE |
КОРОЛЕВА АЛИСА  
(Алиса в Зазеркалье. IX)

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. VII

Chapter VII THE LION AND THE UNICORN

  “The next moment soldiers came running through the wood, at first in twos and threes, then ten or twenty together, and at last in such crowds that they seemed to fill the whole forest. Alice got behind a tree, for fear of being run over, and watched them go by. ...

Глава VII ЛЕВ И ЕДИНОРОГ

  “В тот же миг по лесу побежала королевская рать — солдаты бежали сначала по двое и по трое, потом десятками и сотнями и, наконец, огромными толпами, так что, казалось, весь лес наполнился ими; Алиса испугалась, как бы ее не затоптали, и, спрятавшись за дерево, смотрела на них. ...

&  "...Just look along the road, and tell me if you can see either of them."
"I see nobody on the road," said Alice.
"I only wish I had such eyes," the King remarked in a fretful tone. "To be able to see Nobody! And at that distance too! Why, it's as much as I can do to see real people, by this light!"

&  — Взгляни-ка на дорогу! Кого ты там видишь?
    — Никого, — сказала Алиса.
    — Мне бы такое зрение! — заметил Король с завистью. — Увидеть Никого! Да еще на таком расстоянии! А я против солнца и настоящих-то людей с трудом различаю!

&  "The other Messenger's called Hatta. I must have two, you know — to come and go. One to come, and one to go."

— А второго гонца зовут Болванс Чик, — прибавил Король. — У меня их два — один бежит туда, а другой — оттуда.

&  "I beg your pardon?" said Alice.
"It isn't respectable to beg," said the King.

&  — Прошу вас... — начала Алиса.
    — Не попрошайничай, — сказал Король строго. — Порядочные люди этого не делают!

&  "There's nothing like eating hay when you're faint," he remarked to her, as he munched away.
"I should think throwing cold water over you would be better," Alice suggested: " — or some sal-volatile."
"I didn't say there was nothing better," the King replied. "I said there was nothing like it."

&  — Когда тебе дурно, всегда ешь занозы, — сказал Король, усиленно работая челюстями. — Другого такого средства не сыщешь!
    — Правда? — усомнилась Алиса. — Можно ведь брызнуть холодной водой или дать понюхать нашатырю. Это лучше, чем занозы!
    — Знаю, знаю, — отвечал Король. — Но я ведь сказал: "Другого такого средства не сыщешь!" Другого, а не лучше!

---

&  "Who did you pass on the road?" the King went on.
"Nobody," said the Messenger.
"Quite right," said the King: "this young lady saw him too. So of course Nobody walks slower than you."
"I do my best," the Messenger said in a sullen tone. "I'm sure nobody walks much faster than I do!"
"He can't do that," said the King, "or else he'd have been here first.

&  — Кого ты встретил по дороге? — спросил Король Гонца.
    — Никого, — отвечал Гонец.
    — Слышал, слышал, — сказал Король. — Эта молодая особа тоже его видела. Он, значит, не так быстро бегает, как ты?
    — Я стараюсь, как могу, — отвечал угрюмо Гонец. — Никто меня не обгонит!
    — Конечно, не обгонит, — подтвердил Король. — Иначе он пришел бы сюда первым!

&  "Would you — be good enough" — Alice panted out, after running a little further, "to stop a minute — just to get — one's breath again?"
"I'm good enough," the King said, "only I'm not strong enough. You see, a minute goes by so fearfully quick. You might as well try to stop a Bandersnatch!"

&  — Будьте так добры... — проговорила, задыхаясь, Алиса. — Давайте сядем на минутку... чтоб отдышаться немного.
    — Сядем на Минутку? — повторил Король. — И это ты называешь добротой? К тому же Минутку надо сначала поймать. А мне это не под силу! Она пролетает быстро, как Брандашмыг! За ней не угонишься!

&  "Do you know, I always thought Unicorns were fabulous monsters, too! I never saw one alive before!"
"Well, now that we have seen each other:" said The Unicorn, "if you'll believe in me, I'll believe in you. Is that a bargain?

&  — А знаете, я всегда была уверена, что единороги — просто сказочные чудища! Я никогда не видела живого единорога!
    — Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, — сказал Единорог, — можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?

  ... “If THAT doesn’t ‘drum them out of town,’” she thought to herself, ’nothing ever will!"””

  ... — Если сейчас они не убегут из города, — подумала она, — тогда уж они останутся тут навек!””

  HUMPTY DUMPTY |
  ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ
(Алиса в Зазеркалье. VI)

“IT'S MY OWN INVENTION” |
«ЭТО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ!»  
(Алиса в Зазеркалье. VIII)

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. VI (5/5)

Ранее

&  “As to poetry, you know,” said Humpty Dumpty, stretching out one of his great hands, “I can repeat poetry as well as other folk if it comes to that” -
    “Oh, it needn’t come to that!” Alice hastily said, hoping to keep him from beginning.
    “The piece I’m going to repeat,” he went on without noticing her remark, “was written entirely for your amusement.”
    Alice felt that in that case she really ought to listen to it, so she sat down, and said “Thank you” rather sadly.

&  — Что до стихов, — сказал Шалтай и торжественно поднял руку, — я тоже их читаю не хуже других. Если уж на то пошло...
    — Ах, нет, пожалуйста, не надо, — торопливо сказала Алиса.
    Но он не обратил на ее слова никакого внимания.
    — Вещь, которую я сейчас прочитаю, — произнес он, — была написана специально для того, чтобы тебя развлечь.
    Алиса поняла, что придется ей его выслушать. Она села и грустно сказала:
    — Спасибо.

&    “In winter, when the fields are white,
        I sing this song for your delight -
    only I don’t sing it,” he explained.
    “I see you don’t,” said Alice.
    “If you can see whether I’m singing or not, you’ve sharper eyes than most,” Humpty Dumpty remarked severely.

&     Зимой, когда белы поля,
        Пою, соседей веселя.
    — Это так только говорится, — объяснил Шалтай.     — Конечно, я совсем не пою.
    — Я вижу, — сказала Алиса.
    — Если ты видишь, пою я или нет, значит, у тебя очень острое зрение, — ответил Шалтай.

---

&    “In summer, when the days are long,
        Perhaps you’ll understand the song:
        In autumn, when the leaves are brown,
        pen and ink, and write it down.”
    “I will, if I can remember it so long,” said Alice.
    “You needn’t go on making remarks like that,” Humpty Dumpty said: “they’re not sensible, and they put me out.”

&      Глубокой осенью в тиши
    Возьми перо и запиши.
— Хорошо, — сказала Алиса. — Если только я к тому времени их не позабуду.
— А ты не можешь помолчать? — спросил Шалтай. — Несешь ерунду — только меня сбиваешь.

&  —

&  Вот что они писали мне:
    “Мы были б рады, но мы не...”
    — Боюсь, я не совсем понимаю, — сказала Алиса.
    — Дальше будет легче, — ответил Шалтай-Болтай.

&  “Is that all?” Alice timidly asked.
    “That’s all,” said Humpty Dumpty. “Goodbye.”
    This was rather sudden, Alice thought: but, after such a very strong hint that she ought to be going, she felt that it would hardly be civil to stay. So she held out her hand. “Good-bye, till we meet again!” she said as cheerfully as she could.

&  — И это все? — спросила робко Алиса.
    — Да, — сказал Шалтай-Болтай. — Прощай!
    Этого Алиса не ожидала, но после такого прозрачного намека оставаться было бы невежливо. Она встала и протянула Шалтаю руку.
    — До свидания, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро.

&  ...she quietly walked away: but she couldn’t help saying to herself as she went, “Of all the unsatisfactory” — (she repeated this aloud, as it was a great comfort to have such a long word to say) “of all the unsatisfactory people I ever met”...

&  Она шла и шептала:
    — В жизни не встречала такого препротивнейшего...
    Она остановилась и громко повторила это слово — оно было такое длинное, что произносить его было необычайно приятно.
    — В жизни не встречала такого препротивнейшего...

  ... Alice waited a minute to see if he would speak again, but as he never opened his eyes or took any further notice of her, she said “Good-bye!” once more, and, getting no answer to this, she quietly walked away: but she couldn’t help saying to herself as she went, “Of all the unsatisfactory—” (she repeated this aloud, as it was a great comfort to have such a long word to say) “of all the unsatisfactory people I EVER met—” She never finished the sentence, for at this moment a heavy crash shook the forest from end to end.

  ... Она шла и шептала:
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
Она остановилась и громко повторила это слово — оно было такое длинное, что произносить его было необычайно приятно.
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
Но ей не суждено было закончить эту фразу: страшный грохот прокатился по лесу.

  WOOL AND WATER |
  ВОДА И ВЯЗАНИЕ
(Алиса в Зазеркалье. V)

THE LION AND THE UNICORN |
ЛЕВ И ЕДИНОРОГ  
(Алиса в Зазеркалье. VII)

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. VI (4/5)

Ранее

&    “Twas brillig, and the slithy toves
        Did gyre and gimble in the wabe;
        All mimsy were the borogoves,
        And the mome raths outgrabe.”
    “That’s enough to begin with,” Humpty Dumpty interrupted: “there are plenty of hard words there, ’brillig’ means four o’clock in the afternoon — the time when you begin broiling things for dinner.”
    “That’ll do very well,” said Alice: “and ’slithy’?”
    “Well, ’slithy’ means ’lithe and slimy’. ’Lithe’ is the same as ’active’. You see it’s like a portmanteau — there are two meanings packed up into one word.”
    “I see it now,” Alice remarked thoughtfully: “and what are ’toves’?”
    “well, ’toves’ are something like they’re something like lizards — and they’re something like corkscrews.”
    “They must be very curious creatures.”
    “They are that,” said Humpty Dumpty: “also they make their nests under sun-dials — also they live on cheese.”
    “And what’s to ’gyre’ and to ’gymble’?”
    “To ’gyre’ is to go round and round like a gyroscope. To ’gimble’ is to make holes like a gimlet.”
    “And ’the wabe’ is the grass plot round a sundial, I suppose?” said Alice, surprised at her own ingenuity.
    “Of course it is. It’s called ’wabe’, you know because it goes a long way before it, and a long way behind it” -
    “And a long way beyond it on each side,” Alice added.
    “Exactly so. Well, the ’mimsy’ is ’flimsy and miserable’ (there’s another portmanteau for you). And a ’borogove’ is a thin shabby-looking bird with its feathers sticking out all round — something like a live mop.”
    “And then ’mome raths’?” said Alice. “If I’m not giving you too much trouble.”
    “Well, a ’rath’ is a sort of green pig: but ’mome’ I’m not certain about. I think it’s short for ’from home’ - meaning that they’d lost their way, you”
    “And what does ’outgrabe’ mean?”
    "Well, ’outgribing’ is something between bellowing and whistling, with a kind of sneeze in the middle: however, you’ll hear it done, maybe — down in the wood yonder — and when you’ve once heard it you’ll be quite content.

---

&      Варкалось. Хливкие шорьки
        Пырялись по наве.
        И хрюкотали зелюки
        Как мюмзики в мове.
    — Что же, хватит для начала! — остановил ее Шалтай. — Здесь трудных слов достаточно! Значит, так: “варкалось” — это четыре часа пополудни, когда пора уже варить обед.
    — Понятно, — сказала Алиса, — а “хливкие”?
    — “Хливкие” — это хлипкие и ловкие. “Хлипкие” значит то же, что и “хилые”. Понимаешь, это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения! Так и тут — это слово раскладывается на два!
    — Да, теперь мне ясно, — заметила задумчиво Алиса. — А “шорьки” кто такие?
    — Это помесь хорька, ящерицы и штопора!
    — Забавный, должно быть, у них вид!
    — Да, с ними не соскучишься! — согласился Шалтай. — А гнезда они вьют в тени солнечных часов. А едят они сыр.
    — А что такое “пырялись”?
    — Прыгали, ныряли, вертелись!
    — А “нава”, — сказала Алиса, удивляясь собственной сообразительности, — это трава под солнечными часами, верно?
    — Ну да, конечно! Она называется “нава”, потому что простирается немножко направо... немножко налево...
    — И немножко назад! — радостно закончила Алиса.
    — Совершенно верно! Ну а “хрюкотали” это хрюкали и хохотали... или, может, летали, не знаю. А “зелюки” это зеленые индюки! Вот тебе еще один бумажник!
    — А “мюмзики” — это тоже такие зверьки? — спросила Алиса. — Боюсь, я вас очень затрудняю.
    — Нет, это птицы! Бедные! Перья у них растрепаны и торчат во все стороны, будто веник... Ну а насчет “мовы” я и сам сомневаюсь. По-моему, это значит “далеко от дома”. Смысл тот, что они потерялись. Надеюсь, ты теперь довольна?

Окончание

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. VI (3/5)

Ранее

&  “I like birthday presents best,” she said at last.
    “You don’t know what you’re talking about!” cried Humpty Dumpty. “How many days are there in a year?”
    “Three hundred and sixty-five,” said Alice.
    “And how many birthdays have you?”
    “One.”
    “And if you take one from three hundred and sixty-five, what remains?”
    “Three hundred and sixty-four, of course.”
    Humpty Dumpty looked doubtfully. “I’d rather see that done on paper,” he said.
    Alice couldn’t help smiling as she took out her memorandum-book, and worked the sum for him:
        365
     —    1
        ———
        364
    Humpty Dumpty took the book, and looked at it very carefully. “That seems to be done right” — he began.
    “You’re holding it upside down!” Alice interrupted.
    “To be sure I was!” Humpty Dumpty said gaily, as she turned it round for him. “I thought it looked a little queer. As I was saying, that seems to be done right — though I haven’t time to look it over thoroughly just now — and that shows that there are three hundred and sixty-four days when you get un-birthday presents” -
    “Certainly,” said Alice.
    “And only one for birthday presents, you know. ...”

&  — Мне больше нравятся подарки на день рожденья, — сказала она наконец.
    — А вот и зря! — вскричал Шалтай-Болтай. — Сколько в году дней?
    — Триста шестьдесят пять.
    — А сколько у тебя дней рожденья?
    — Один.
    — Триста шестьдесят пять минус один — сколько это будет?
    — Триста шестьдесят четыре, конечно.
    Шалтай-Болтай поглядел на Алису с недоверием.
    — Ну-ка, посчитай на бумажке, — сказал он.
    Алиса улыбнулась, вынула из кармана записную книжку и написала:
        365
     —    1
        ———
        364
    Шалтай-Болтай взял книжку и уставился в нее.
    — Кажется, здесь нет ошиб... — начал он.
    — Вы ее держите вверх ногами, — прервала его Алиса.
    — Ну конечно, — весело заметил Шалтай-Болтай и взял перевернутую Алисой книжку. — То-то я смотрю, как странно все это выглядит! Поэтому я и сказал: “Кажется, здесь нет ошибки!”, — хоть я и не успел разобраться как следует... Значит, так: триста шестьдесят четыре дня в году ты можешь получать подарки на день нерожденья.
    — Совершенно верно, — сказала Алиса.
    — И только один раз на день рожденья!

---

&  “...There’s glory for you!”
    “I don’t know what you mean by ’glory’,” Alice said.
    Humpty Dumpty smiled contemptuously. “Of course you don’t — till I tell you. I meant there’s a nice knock-down argument for you!’”
    “But ’glory’ doesn’t mean ’a nice knock-down argument’,” Alice objected.
    “When I use a word,” Humpty Dumpty said in a rather a scornful tone, “it means just what I choose it to mean — neither more nor less.”
    “The question is,” said Alice, “whether you can make words mean different things.”
    “The question is,” said Humpty Dumpty, “which is to be master — that’s all.”

&  — Вот тебе и слава!
    — Я не понимаю, при чем здесь “слава”? — спросила Алиса.
Шалтай-Болтай презрительно улыбнулся.
    — И не поймешь, пока я тебе не объясню, — ответил он. — Я хотел сказать: “Разъяснил, как по полкам разложил!”
    — Но “слава” совсем не значит: “разъяснил, как по полкам разложил!” — возразила Алиса.
    — Когда я беру слово, оно означает то, что я хочу, не больше и не меньше, — сказал Шалтай презрительно.
    — Вопрос в том, подчинится ли оно вам, — сказала Алиса.
    — Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин, — сказал Шалтай-Болтай. — Вот в чем вопрос!

&  “They’ve a temper, some of them — particularly verbs, they’re the proudest — adjectives you can do anything with, but not verbs — however, I can manage the whole lot! Impenetrability! That’s what I say!”
    “Would you tell me, please,” said Alice, “what that means?”
    “Now you talk like a reasonable child,” said Humpty Dumpty, looking very much pleased. “I meant by ’impenetrability’ that we’ve had enough of that subject, and it would be just as well if you’d mention what you meant to do next, as I suppose you don’t intend to stop here all the rest of your life.”
    “That’s a great deal to make one word mean,” Alice said in a thoughtful tone.
    “When I make a word do a lot of work like that,” said Humpty Dumpty, “I always pay it extra.”
    “Oh!” said Alice.

&  — Некоторые слова очень вредные. Ни за что не поддаются! Особенно глаголы! Гонору в них слишком много! Прилагательные попроще — с ними делай, что хочешь. Но глаголы себе на уме! Впрочем, я с ними со всеми справляюсь. Световодозвуконепроницаемость! Вот что я говорю!
    — Скажите, пожалуйста, что это такое? — спросила Алиса.
    — Вот теперь ты говоришь дело, дитя, — ответил Шалтай, так и сияя от радости. — Я хотел сказать: “Хватит об этом! Скажи-ка мне лучше, что ты будешь делать дальше! Ты ведь не собираешься всю жизнь здесь сидеть!”
    — И все это в одном слове? — сказала задумчиво Алиса. — Не слишком ли это много для одного!
    — Когда одному слову так достается, я всегда плачу ему сверхурочные, — сказал Шалтай-Болтай.
    — Ах вот как, — заметила Алиса.

&  “You seem very clever at explaining words, Sir,” said Alice. “Would you kindly tell me the meaning of the poem called ’Jabberwocky’?”
    “Let’s hear it,” said Humpty Dumpty. “I can explain all the poems that ever were invented — and a good many that haven’t been invented just yet.”

&  — Вы так хорошо объясняете слова, сэр, — сказала Алиса. — Объясните мне, пожалуйста, что значит стихотворение под названием “Бармаглот”.
    — Прочитай-ка его, — ответил Шалтай. — Я могу тебе объяснить все стихи, какие только были придуманы, и кое-что из тех, которых еще не было!

Далее

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. VI (2/5)

Начало

& «So here’s a question for you. How old did you say you were?»
    Alice made a short calculation, and said, «Seven years and six months.»
    «Wrong!» Humpty Dumpty exclaimed triumphantly. «You never said a word like it.»
    «I thought you meant ’How old are you?’» Alice explained.
    «If I’d meant that, I’d have said it,» said Humpty Dumpty.

&  — Вот тебе вопрос! Как ты сказала, сколько тебе лет?
Алиса быстро посчитала в уме и ответила:
    — Семь лет и шесть месяцев!
    — А вот и ошиблась! — закричал торжествующе Шалтай. — Ты ведь мне об этом ни слова не сказала!
    — Я думала, вы хотели спросить, сколько мне лет? — пояснила Алиса.
    — Если б я хотел, я бы так и спросил, — сказал Шалтай.

& «Seven years and six months!» Humpty Dumpty repeated thoughtfully. «An uncomfortable sort of age. Now if you’d asked my advice, I’d have said, «Leave off at seven’ - but it’s too late now.»
    «I never ask advice about growing,» Alice said indignantly.
    «Too proud?» the other enquired.
    Alice felt even more indignant at this suggestion.
    «I mean,» she said, «that one can’t help growing older.»
    «One can’t, perhaps,» said Humpty Dumpty, «but two can. With proper assistance, you might have left off at seven.»

&  — Семь лет и шесть месяцев, — повторил задумчиво Шалтай. — Какой неудобный возраст! Если б ты со мной посоветовалась, я бы тебе сказал: «Остановись на семи!» Но сейчас уже поздно.
    — Я никогда ни с кем не советуюсь, расти мне или нет, — возмущенно сказала Алиса.
    — Что, гордость не позволяет? — поинтересовался Шалтай.
    Алиса еще больше возмутилась.
    — Ведь это от меня не зависит, — сказала она. — Все растут! Не могу же я одна не расти!
    — Одна, возможно, и не можешь, — сказал Шалтай. — Но вдвоем уже гораздо проще. Позвала бы кого-нибудь на помощь — и прикончила б все это дело к семи годам!

---

& «It is a — most — provoking — thing,» he said at last, «when a person doesn’t know a cravat from a belt!»

&  — Как мне... надоели... все, кто не может отличить пояса от галстука!

& «They gave it me,» Humpty Dumpty continued thoughtfully, as he crossed one knee over the other and clasped his hands round it, — «for an un-birthday present.»
    «I beg your pardon?» Alice said with a puzzled air.
    «I’m not offended,» said Humpty Dumpty.

&  — Они подарили его мне, — продолжал задумчиво Шалтай-Болтай, закинув ногу за ногу и обхватывая колено руками, — они подарили его мне на день... на день нерожденья.
    — Простите? — переспросила Алиса, растерявшись.
    — Я не обиделся, — отвечал Шалтай-Болтай. — Можешь не извиняться!

& «I mean, what is an un-birthday present?»
    «A present given when it isn’t your birthday, of course.»

&  — Простите, но я не поняла: подарок на день нерожденья? Что это такое?
    — Подарок, который тебе дарят не на день рожденья, конечно.

Далее

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. VI (1/5)

Chapter VI HUMPTY DUMPTY

  “However, the egg only got larger and larger, and more and more human: when she had come within a few yards of it, she saw that it had eyes and a nose and mouth; and when she had come close to it, she saw clearly that it was HUMPTY DUMPTY himself. ...

Глава VI ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ

  “Яйцо, однако, все росло и росло — в облике его постепенно стало появляться что-то человеческое. Подойдя поближе, Алиса увидела, что у него есть глаза, нос и рот, а сделав еще несколько шагов, поняла, что это ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ собственной персоной. ...

&  “And how exactly like an egg he is!” she said aloud, standing with her hands ready to catch him, for she was every moment expecting him to fall.
    “It’s very provoking,” Humpty Dumpty said after a long silence, looking away from Alice as he spoke, “to be called an egg — very!”
    “I said you looked like an egg, Sir,” Alice gently explained. “And some eggs are very pretty, you know,” she added, hoping to turn her remark into a sort of compliment.
    “Some people,” said Humpty Dumpty, looking away from her as usual, “have no more sense than a baby!”

&  — А как похож на яйцо!
    — До чего мне это надоело! — сказал вдруг после долгого молчания Шалтай-Болтай, не глядя на Алису. — Все зовут меня яйцом — ну просто все до единого!
    — Я только сказала, что вы похожи на яйцо, сэр, — мягко пояснила Алиса. — К тому же некоторые яйца очень хороши собой.
    Ей хотелось сказать ему что-нибудь приятное, чтобы смягчить невольную обиду.
    — А некоторые люди очень умны, — сказал Шалтай, все так же глядя в сторону, — совсем как грудные младенцы!

&  “Don’t stand chattering to yourself like that,” Humpty Dumpty said, looking at her for the first time, “but tell me your name and your business.”
    “My name is Alice, but” -
    “It’s a stupid name enough!” Humpty Dumpty interrupted impatiently. “What does it mean?”
    “Must a name mean something?” Alice asked doubtfully.
    “Of course it must,” Humpty Dumpty said with a short laugh: my name means the shape I am — and a good handsome shape it is, too. With a name like yours, you might be any shape, almost."

&  — Что это ты там бормочешь? — спросил Шалтай, впервые прямо взглянув на нее. — Скажи-ка мне лучше, как тебя зовут и зачем ты сюда явилась.
    — Меня зовут Алиса, а...
    — Какое глупое имя, — нетерпеливо прервал ее Шалтай-Болтай. — Что оно значит?
    — Разве имя должно что-то значить? — проговорила Алиса с сомнением.
    — Конечно, должно, — ответил Шалтай-Болтай и фыркнул. — Возьмем, к примеру, мое имя. Оно выражает мою суть! Замечательную и чудесную суть! А с таким именем, как у тебя, ты можешь оказаться чем угодно... Ну просто чем угодно!

---

&  “Why do you sit out here all alone?” said Alice, not wishing to begin an argument.
    “Why, because there’s nobody with me!” cried Humpty Dumpty. “Did you think I didn’t know the answer to that? Ask another.”

&  — А почему вы здесь сидите совсем один? — спросила Алиса.
    — Потому, что со мной здесь никого нет! — крикнул в ответ Шалтай-Болтай. — Ты думала, я не знаю, как ответить? Загадай мне еще что-нибудь!

&  “What tremendously easy riddles you ask!” Humpty Dumpty growled out. “Of course I don’t think so! Why, if ever I did fall off — which there’s no chance of — but if did” — Here he pursed up his lips, and looked so solemn and grand that Alice could hardly help laughing. “If I did fall,” he went on, the King has promised me — ah, you may turn pale, if you like! You didn’t think I was going to say that, did you? The king has promised me — with his own mouth — to — to -"
    “To send all his horses and all his men,” Alice interrupted, rather unwisely.

&  — Ужасно легкие загадки ты загадываешь! — проворчал Шалтай. — К чему мне падать? Но даже если б я упал — что совершенно исключается, — но даже если б это вдруг случилось...
    Тут он поджал губы с таким величественным и важным видом, что Алиса с трудом удержалась от смеха.
    — Если б я все-таки упал, — продолжал Шалтай, — Король обещал мне... Ты, я вижу, побледнела. Не мудрено! Этого ты не ожидала, да? Король обещал мне... Да, он так мне прямо и сказал, что он...
    — ...пошлет всю свою конницу, всю свою рать! — не выдержала Алиса.

&  “You’ve been listening at doors — and behind trees!”
    “I haven’t, indeed!” Alice said very gently. “It’s in a book.”
    “Ah well! They may write such things in a book,” Humpty Dumpty said in a calmer tone. “That’s what you call a History of England, that is Now, take a good look at me! I’m one that has spoken to a King, I am: mayhap you’ll never see such another: and to show you I’m not proud, you may shake hands with me!”

&  — Нет, я не подслушивала, — возразила Алиса.     — Я узнала об этом из книжки.
    — А-а, ну в книжке про это могли написать, — смягчился Шалтай. — Это, можно сказать, “История Англии”! Так, кажется, вы ее называете? Смотри же на меня хорошенько! Это я разговаривал с Королем, я — и никто другой! Кто знает, увидишь ли ты другого такого! Можешь пожать мне руку — я не гордый!

&  “...However, this conversation is going on a little too fast: let’s go back to the last remark but one.”
    “I’m afraid I can’t quite remember it,” Alice said very politely.
    “In that case we may start afresh,”...

&  — ...Впрочем, мы слишком далеко зашли в нашей беседе. Давай вернемся к предпоследнему замечанию...
    — К сожалению, я не очень хорошо его помню, — сказала Алиса вежливо.
    — В таком случае начнем все сначала...

Далее

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. V

Chapter V WOOL AND WATER

  “She caught the shawl as she spoke, and looked about for the owner: in another moment the White Queen came running wildly through the wood, with both arms stretched out wide, as if she were flying, and Alice very civilly went to meet her with the shawl. ...

Глава V ВОДА И ВЯЗАНИЕ

  “С этими словами она поймала шаль и стала смотреть, кому бы ее отдать. Не прошло и минуты, как из чащи стремительно выбежала Белая Королева, широко раскинув руки, словно в полете. Алиса с улыбкой пошла ей навстречу с шалью в руках. ...

&  So she began rather timidly: “Am I addressing the White Queen?”
    “Well, yes, if you call that addressing,” the Queen said. "It isn’t my notion of the thing, at all. Alice thought it would never do to have an argument at the very beginning of their conversation, so she smiled and said, “If your Majesty will only tell me the right way to begin, I’ll do it as well as I can.”
    “But I don’t want it done at all!” groaned the poor Queen. “I’ve been a-dressing myself for the last two hours.”

& Помолчав, Алиса робко промолвила:
    — Я уже отчаялась...
    Но Королева не дала ей договорить.
    — Отчаялась? — повторила она. — Разве ты пьешь чай, а не молоко? Не знаю, как это можно пить чай! Да еще утром! Алисе не хотелось начинать знакомство спором. Она улыбнулась и сказала:
    — Если Ваше Величество скажет мне, когда нужно пить чай, я постараюсь всегда следовать вашему совету.
    — Детям чай пить совсем не надо! — сказала Королева. — Пусть пьют молоко! Другое дело — взрослые... Я вот сейчас, к примеру, битых два часа отчаивалась... с вареньем и сладкими булочками.

&  “I’m sure I’ll take you with pleasure!” the Queen said. “Twopence a week, and jam every other day.”
    Alice couldn’t help laughing, as she said, “I don’t want you to hire me — and I don’t care for jam.”
    “It’s very good jam,” said the Queen.
    “Well, I don’t want any to-day, at any rate.”
    “You couldn’t have it if you did want it,” the Queen said.
    “The rule is, jam to-morrow and jam yesterday — but never jam to-day.”
    “It must come sometimes to ’jam to-day’,” Alice objected.
    “No, it can’t,” said the Queen. “It’s jam every other day: to-day isn’t any other day, you know.”
    “I don’t understand you,” said Alice, “It’s dreadfully confusing!”
    “The effect of living backwards,” the Queen said kindly: “it always makes one a little giddy at first”

& — Тебя я взяла бы с удовольствием, — откликнулась Королева. — Два пенса в неделю и варенье на завтра!
    Алиса рассмеялась.
    — Нет, я в горничные не пойду, — сказала она. — К тому же варенье я не люблю!
    — Варенье отличное, — настаивала Королева.
    — Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!
    — Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, ответила Королева. — Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра!
    — Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня!
    — Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: “Ну вот, сейчас, наконец, завтра”?
    — Ничего не понимаю, — протянула Алиса. — Все это так запутано!
    — Просто ты не привыкла жить в обратную сторону, — добродушно объяснила Королева. — Поначалу у всех немного кружится голова...

&  — “but there’s one great advantage in it, that one’s memory works both ways.”
    “I’m sure mine only works one way” Alice remarked. “I can’t remember things before they happen.”
    “It’s a poor sort of memory that only works backwards,” the Queen remarked.
    “What sort of things do you remember best?” Alice ventured to ask.
    “Oh, things that happened the week after next.” the Queen replied in a careless tone. “For instance, now,” she went on, sticking a large piece of plaster on her finger as she spoke, “there’s the King’s Messenger. He’s in prison now, being punished: and the trial doesn’t even begin till next Wednesday: and of course the crime comes last of all.”
    “Suppose he never commits the crime?” said Alice.
    “That would be all the better, wouldn’t it?” the Queen said, as she bound the plaster round her finger with a bit of ribbon.
    Alice felt there was no denying that.

& — У меня память не такая, — сказала Алиса. — Я не могу вспомнить то, что еще не случилось.
    — Значит, у тебя память неважная, — заявила Королева.
    — А вы что помните лучше всего? — спросила Алиса, набравшись храбрости.
    — То, что случится через две недели, — небрежно сказала Королева, вынимая из кармана пластырь и заклеивая им палец. — Возьмем, к примеру, Королевского Гонца. Он сейчас в тюрьме, отбывает наказание, а суд начнется только в будущую среду. Ну а про преступление он еще и не думал!
    — А если он не совершит преступления? — спросила Алиса.
    — Тем лучше, — сказала Королева и обвязала пластырь на пальце ленточкой. — Не правда ли?
    Возражать было нечего.

---

&  “I’m so glad it’s gone. I thought it was the night coming on.”
    “I wish I could manage to be glad!” the Queen said. “Only I never can remember the rule. You must be very happy, living in this wood, and being glad whenever you like!”

& — Как я рада! Я думала, уже ночь наступает.
    — А я уже ничему не рада, — вздохнула Королева. — Забыла, как это делается. Тебе повезло: живешь в лесу, да еще радуешься, когда захочешь!

&  “Only it is so very lonely here!” Alice said in a melancholy voice; and at the thought of her loneliness two large tears came rolling down her cheeks.
    “Oh, don’t go on like that!” cried the poor Queen, wringing her hands in despair. “Consider what a great girl you are. Consider what a long way you’ve come to-day. Consider what o’clock it is. Consider anything, only don’t cry!”
    Alice could not help laughing at this, even in the midst of her tears. “Can you keep from crying by considering things?” she asked.
    “That’s the way it’s done,” the Queen said with great decision: “nobody can do two things at once, you know. Let’s consider your age to begin with — how old are you?”
    “I’m seven and a half exactly.”
    “You needn’t say ’exactly,’” the Queen remarked: “I can believe it without that. Now I’ll give you something to believe. I’m just one hundred and one, five months and a day.”
    “I can’t believe that!” said Alice.
    “Can’t you?” the Queen said in a pitying tone. “Try again: draw a long breath, and shut your eyes.”
    Alice laughed. “There’s no use trying,” she said: “one can’t believe impossible things.”
    “I daresay you haven’t had much practice,” said the Queen. “When I was your age, I always did it for half-an-hour a day. Why, sometimes I’ve believed as many as six impossible things before breakfast.”

& — Только здесь очень одиноко! — с грустью промолвила Алиса. Стоило ей подумать о собственном одиночестве, как две крупные слезы покатились у нее по щекам.
    — Ах, умоляю тебя, не надо! — закричала Королева, в отчаянии ломая руки. — Подумай о том, какая ты умница! Подумай о том, сколько ты сегодня прошла! Подумай о том, который теперь час! Подумай о чем угодно — только не плачь!
    Тут Алиса не выдержала и рассмеялась сквозь слезы.
    — Разве, когда думаешь, не плачешь? — спросила она.
    — Конечно, нет, — решительно отвечала Королева. — Ведь невозможно делать две вещи сразу! Давай для начала подумаем о том, сколько тебе лет.
    — Мне ровно семь с половиной! Честное слово!
    — Не клянись, — сказала Королева. — Я тебе и так верю! А вот теперь и ты попробуй мне поверить: мне ровно сто один год, пять месяцев и один день!
    — Не может быть! — воскликнула Алиса. — Я этому поверить не могу!
    — Не можешь? — повторила Королева с жалостью. — Попробуй еще раз: вздохни поглубже и закрой глаза.
    Алиса рассмеялась.
    — Это не поможет! — сказала она. — Нельзя поверить в невозможное!
    — Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. — В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!

&  “What is it you want to buy?” the Sheep said at last, looking up for a moment from her knitting.
    “I don’t quite know yet,” Alice said very gently. “I should like to look all round me first, if I might.”
    “You may look in front of you, and on both sides, if you like,” said the Sheep; “but you can’t look all round you — unless you’ve got eyes at the back of your head.”

& — Что ты хочешь купить? — спросила Овца наконец, подняв глаза от вязания.
    — Я еще не знаю, — тихонько ответила Алиса. — Мне бы хотелось сначала осмотреться вокруг. Если можно, конечно...
    — Осматривайся на здоровье! — сказала Овца. — Только выражайся точнее. Вперед, направо и налево ты смотреть можешь, но как ты собираешься смотреть назад, я, право, не знаю! Может, у тебя есть глаза на затылке?

&  “Feather, I say!”
    “Why do you say ’Feather’ so often?” Alice asked at last, rather vexed. “I’m not a bird!”
    “You are,” said the Sheep: “you’re a little goose.”

& — Не зарывай же, тебе говорю!
    — Почему вы все время говорите: “Не зарывай”? — спросила наконец Алиса с досадой. — Что я зарываю? И куда?
    — Ум ты свой зарыла! А куда — не знаю!

&  And it certainly did seem a little provoking (“almost as if it happened on purpose,” she thought) that, though she managed to pick plenty of beautiful rushes as the boat glided by, there was always a more lovely one that she couldn’t reach.
    “The prettiest are always further!” she said at last, with a sigh at the obstinacy of the rushes in growing so far off...

& Обиднее всего было то, что, хотя ей и удалось сорвать несколько крупных кувшинок, до самых красивых дотянуться она не смогла. (“Можно подумать, что это они нарочно”, — подумалось Алисе.)
    — До самого красивого никогда не дотянешься, — сказала, наконец, Алиса со вздохом досады и выпрямилась.

&  “Then I’ll have one, please,” said Alice...
    “I never put things into people’s hands — that would never do — you must get it for yourself.”

& — Тогда дайте мне, пожалуйста, одно, — попросила Алиса...
    — Я никому ничего не даю в руки. Это бесполезно: тебе нужно, ты и бери!

  ... So she went on, wondering more and more at every step, as everything turned into a tree the moment she came up to it, and she quite expected the egg to do the same.”

  ... Стоило ей подойти поближе, как все вокруг превращалось в деревья, и она уже думала, что и яйцо последует общему примеру.”

  TWEEDLEDUM AND TWEEDLEDEE |
  ТРАЛЯЛЯ И ТРУЛЯЛЯ
(Алиса в Зазеркалье. IV)

HUMPTY DUMPTY |
ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ  
(Алиса в Зазеркалье. VI)

Льюис Кэррол — Алиса в Зазеркалье. IV

Chapter IV TWEEDLEDUM AND TWEEDLEDEE

  “They were standing under a tree, each with an arm round the other’s neck, and Alice knew which was which in a moment, because one of them had “DUM” embroidered on his collar, and the other “DEE.” ...

Глава IV ТРАЛЯЛЯ И ТРУЛЯЛЯ

  “Они стояли под деревом, обняв друг друга за плечи, и Алиса сразу поняла, кто из них Труляля, а кто — Траляля, потому что у одного на воротнике было вышито «ТРУ», а у другого — «ТРА». ...

&  «If you think we’re wax-works,» he said, «you ought to pay, you know. Wax-works weren’t made to be looked at for nothing. Nohow!»
    «Contrariwise» added the one marked ’Dee’, «if you think we’re alive, you ought to speak.»

&  — Если ты думаешь, что мы из воска, выкладывай тогда денежки! За просмотр деньги платят! Иначе не пойдет! Ни в коем разе!
    — И задом наперед, совсем наоборот! — прибавил тот, на котором было вышито «ТРА». — Если, по-твоему, мы живые, тогда скажи что-нибудь...

&  «I know what you’re thinking about,» said Tweedledum: «but it isn’t so, nohow.»
    «Contrariwise,» continued Tweedledee, «if it was so, it might be; and if it were so, it would be: but as it isn’t, it ain’t. That’s logic.»

&  — Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Труляля, — но это не так! Ни в коем разе!
    — И задом наперед, совсем наоборот, — подхватил Траляля. — Если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Такова логика вещей!

&  «You’ve begun wrong!» cried Tweedledum.
    «The first thing in a visit is to say, ’How d’ye do?’ and shake hands!» And here the two brothers gave each other a hug, and then they held out the two hands that were free, to shake hands with her.
    Alice did not like shaking hands with either of them first, for fear of hurting the other one’s feelings; so, as the best way out of the difficulty, she took hold of both hands at once: the next moment they were dancing round in a ring.

&  — Ты неправильно начала! — воскликнул Труляля. — Когда знакомишься, нужно прежде всего поздороваться и пожать друг другу руки!
    Тут братцы обнялись и, не выпуская друг друга из объятий, протянули по одной руке Алисе. Алиса не знала, что ей делать: пожать руку сначала одному, а потом другому? А вдруг второй обидится? Тут ее осенило, и она протянула им обе руки сразу. В следующую минуту все трое кружились, взявшись за руки, в хороводе.

---

&  “He’s dreaming now,” said Tweedledee: “and what do you think he’s dreaming about?”
    Alice said, “Nobody can guess that.”
    “Why, about you!” Tweedledee exclaimed, clapping his hands triumphantly. “And if he left off dreaming about you, where do you suppose you’d be?”
    “Where I am now, of course,” said Alice.
    “Not you!” Tweedledee retorted contemptuously. “You’d be nowhere. Why, you’re only a sort of thing in his dream!”
    “If that there King was to wake,” added Tweedledum, “you’d go out — bang! — just like a candle!”
    “I shouldn’t!” Alice exclaimed indignantly. “Besides, if I’m only a sort of thing in his dream, what are you, I should like to know?”
    “Ditto,” said Tweedledum.
    “Ditto, ditto!” cried Tweedledee.

&  — Ему снится сон! — сказал Траляля. — И как, по-твоему, кто ему снится?
    — Не знаю, — ответила Алиса. — Этого никто сказать не может.
    — Ему снишься ты! — закричал Траляля и радостно захлопал в ладоши. — Если б он не видел тебя во сне, где бы, интересно, ты была?
    — Там, где я и есть, конечно, — сказала Алиса.
    — А вот и ошибаешься! — возразил с презрением Траляля. — Тебя бы тогда вообще нигде не было! Ты просто снишься ему во сне.
    — Если этот вот Король вдруг проснется, — подтвердил Труляля, — ты сразу же — фьють! — потухнешь, как свеча!
    — Ну нет, — вознегодовала Алиса. — И вовсе я не потухну! К тому же если я только сон, то кто же тогда вы, хотела бы я знать?
    — То же самое, — сказал Труляля.
    — Самое, самое, — подтвердил Траляля.

&  ...she arranged a bolster round the neck of Tweedledee, “to keep his head from being cut off,” as he said.
    “You know,” he added very gravely, “it’s one of the most serious things that can possibly happen to one in a battle — to get one’s head cut off.”

&  В эту минуту Алиса как раз прилаживала Траляля на шею диванный валик.
    — Привяжи покрепче, а то отрежет мне ненароком голову, — сказал Траляля. И, подумав, мрачно прибавил: — Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве — это потеря головы.

&  “Do I look very pale?” said Tweedledum, coming up to have his helmet tied on. (He called it a helmet, though it certainly looked much more like a saucepan.)
    “Well — yes — a little,” Alice replied gently.
    “I’m very brave generally,” he went on in a low voice: “only to-day I happen to have a headache.”
    “And I’ve got a toothache!” said Tweedledee, who had overheard the remark. “I’m far worse than you!”
    “Then you’d better not fight to-day,” said Alice, thinking it a good opportunity to make peace.
    “We must have a bit of a fight, but I don’t care about going on long,” said Tweedledum. “What’s the time now?”
    Tweedledee looked at his watch, and said, “Half-past four.”
    “Let’s fight till six, and then have dinner,” said Tweedledum.
    “Very well,” the other said, rather sadly: “and she can watch us — only you’d better not come very close,” he added: “I generally hit everything I can see — when I get really excited.”
    “And I hit everything within reach,” cried Tweedledum, “whether I can see it or not!”
    Alice laughed. “You must hit the trees pretty often, I should think,” she said.
    Tweedledum looked round him with a satisfied smile. “I don’t suppose,” he said, “there’ll be a tree left standing, for ever so far round, by the time we’ve finished!”

  ... But I wish it wouldn’t flap its wings so—it makes quite a hurricane in the wood— here’s somebody’s shawl being blown away!"”

  ... Как он машет крыльями! От них в лесу прямо буря поднялась! Вон летит чья-то шаль! Видно, ее сорвало ветром...”

  LOOKING-GLASS INSECTS |
  ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ
(Алиса в Зазеркалье. III)

WOOL AND WATER |
ВОДА И ВЯЗАНИЕ  
(Алиса в Зазеркалье. V)