Ранее
& “As to poetry, you know,” said Humpty Dumpty, stretching out one of his great hands, “I can repeat poetry as well as other folk if it comes to that” -
“Oh, it needn’t come to that!” Alice hastily said, hoping to keep him from beginning.
“The piece I’m going to repeat,” he went on without noticing her remark, “was written entirely for your amusement.”
Alice felt that in that case she really ought to listen to it, so she sat down, and said “Thank you” rather sadly.
& — Что до стихов, — сказал Шалтай и торжественно поднял руку, — я тоже их читаю не хуже других. Если уж на то пошло...
— Ах, нет, пожалуйста, не надо, — торопливо сказала Алиса.
Но он не обратил на ее слова никакого внимания.
— Вещь, которую я сейчас прочитаю, — произнес он, — была написана специально для того, чтобы тебя развлечь.
Алиса поняла, что придется ей его выслушать. Она села и грустно сказала:
— Спасибо.
— Ах, нет, пожалуйста, не надо, — торопливо сказала Алиса.
Но он не обратил на ее слова никакого внимания.
— Вещь, которую я сейчас прочитаю, — произнес он, — была написана специально для того, чтобы тебя развлечь.
Алиса поняла, что придется ей его выслушать. Она села и грустно сказала:
— Спасибо.
& “In winter, when the fields are white,
I sing this song for your delight -
only I don’t sing it,” he explained.
“I see you don’t,” said Alice.
“If you can see whether I’m singing or not, you’ve sharper eyes than most,” Humpty Dumpty remarked severely.
& Зимой, когда белы поля,
Пою, соседей веселя.
— Это так только говорится, — объяснил Шалтай. — Конечно, я совсем не пою.
— Я вижу, — сказала Алиса.
— Если ты видишь, пою я или нет, значит, у тебя очень острое зрение, — ответил Шалтай.
Пою, соседей веселя.
— Это так только говорится, — объяснил Шалтай. — Конечно, я совсем не пою.
— Я вижу, — сказала Алиса.
— Если ты видишь, пою я или нет, значит, у тебя очень острое зрение, — ответил Шалтай.
& “In summer, when the days are long,
Perhaps you’ll understand the song:
In autumn, when the leaves are brown,
pen and ink, and write it down.”
“I will, if I can remember it so long,” said Alice.
“You needn’t go on making remarks like that,” Humpty Dumpty said: “they’re not sensible, and they put me out.”
& Глубокой осенью в тиши
Возьми перо и запиши.
— Хорошо, — сказала Алиса. — Если только я к тому времени их не позабуду.
— А ты не можешь помолчать? — спросил Шалтай. — Несешь ерунду — только меня сбиваешь.
Возьми перо и запиши.
— Хорошо, — сказала Алиса. — Если только я к тому времени их не позабуду.
— А ты не можешь помолчать? — спросил Шалтай. — Несешь ерунду — только меня сбиваешь.
& —
& Вот что они писали мне:
“Мы были б рады, но мы не...”
— Боюсь, я не совсем понимаю, — сказала Алиса.
— Дальше будет легче, — ответил Шалтай-Болтай.
“Мы были б рады, но мы не...”
— Боюсь, я не совсем понимаю, — сказала Алиса.
— Дальше будет легче, — ответил Шалтай-Болтай.
& “Is that all?” Alice timidly asked.
“That’s all,” said Humpty Dumpty. “Goodbye.”
This was rather sudden, Alice thought: but, after such a very strong hint that she ought to be going, she felt that it would hardly be civil to stay. So she held out her hand. “Good-bye, till we meet again!” she said as cheerfully as she could.
& — И это все? — спросила робко Алиса.
— Да, — сказал Шалтай-Болтай. — Прощай!
Этого Алиса не ожидала, но после такого прозрачного намека оставаться было бы невежливо. Она встала и протянула Шалтаю руку.
— До свидания, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро.
— Да, — сказал Шалтай-Болтай. — Прощай!
Этого Алиса не ожидала, но после такого прозрачного намека оставаться было бы невежливо. Она встала и протянула Шалтаю руку.
— До свидания, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро.
& ...she quietly walked away: but she couldn’t help saying to herself as she went, “Of all the unsatisfactory” — (she repeated this aloud, as it was a great comfort to have such a long word to say) “of all the unsatisfactory people I ever met”...
& Она шла и шептала:
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
Она остановилась и громко повторила это слово — оно было такое длинное, что произносить его было необычайно приятно.
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
Она остановилась и громко повторила это слово — оно было такое длинное, что произносить его было необычайно приятно.
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
... Alice waited a minute to see if he would speak again, but as he never opened his eyes or took any further notice of her, she said “Good-bye!” once more, and, getting no answer to this, she quietly walked away: but she couldn’t help saying to herself as she went, “Of all the unsatisfactory—” (she repeated this aloud, as it was a great comfort to have such a long word to say) “of all the unsatisfactory people I EVER met—” She never finished the sentence, for at this moment a heavy crash shook the forest from end to end.
... Она шла и шептала:
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
Она остановилась и громко повторила это слово — оно было такое длинное, что произносить его было необычайно приятно.
— В жизни не встречала такого препротивнейшего...
Но ей не суждено было закончить эту фразу: страшный грохот прокатился по лесу.
WOOL AND WATER |
ВОДА И ВЯЗАНИЕ
(Алиса в Зазеркалье. V)
ВОДА И ВЯЗАНИЕ
(Алиса в Зазеркалье. V)
Комментариев нет:
Отправить комментарий