Азиатская сага-3
“Обезумев от ужаса, всадница во весь опор скакала назад к берегу моря, который лежал в полумиле впереди; страх заставил её забыть об опасности: тропинки меж зеленеющими или покрытыми водой рисовыми полями были слишком узки и покаты для лошади, мчавшейся галопом. ...
& Японцы… Они не то чтобы обманщики, просто правда для них очень подвижна и зависит от прихоти говорящего.
& – Будет война?
– Будут отдельные стычки и инциденты, малые и большие, некоторые из наших погибнут, другие обнаружат, что они трусы, третьи станут героями, большинство время от времени будет охватывать ужас, кого-то представят к награде, но мы, разумеется, победим.
& Первое правило выживания гласило: никогда не приноси самураю дурную весть, не открывай рта, держи все, что знаешь, при себе, но если тебя заставят сказать, говори любому только то, что он, по-твоему, хочет услышать.
& Я – это я, служанка самого благородного господина, являющегося на самом деле всего лишь обыкновенным мужчиной и, как все мужчины, прежде всего капризным маленьким мальчиком, который только изображает из себя сложную натуру, которым можно вертеть, как любым другим, давая ему сладости или шлепая по попке, и который, если ты умна, решает сделать только то, что ты уже решила позволить ему сделать – что бы он сам ни думал на этот счет.
& Со ка? – озадаченно произнес тогда Хирага. – Значит, Тайра-сан, женчина по имени Мадонна, которая не Бог, имеет сын Бог, но она не Бог и пада'ра на подушки с ками, который не Бог, а как хатамото у Бог с кры'рьями, который не муж, муж, который тоже не Бог, но отец есть, значит, отец её сына есть дед, neh? {...}
& – Я просто вспомнил Леди с Лампой, Флоренс Найтингейл. Она приехала в Крым всего с тридцатью восемью сестрами милосердия и за четыре месяца снизила смертность с сорока человек из каждой сотни до примерно двух.
Тайрер знал эти цифры, их знал любой англичанин, знал и с гордостью понимал, что эта женщина была ни больше ни меньше как основоположницей современной профессии ухода за больными.
– Какой она была... я имею в виду как человек?
– Сущей Мегерой, если ты не поддерживал чистоту и не выполнял её распоряжений. В остальном она была святой – в самом христианском смысле этого слова. Она родилась в Италии, во Флоренции, – отсюда и её имя, – хотя была англичанкой до мозга костей.
& – Лим – один из наших китайских помощников. Наши китайцы выполняют за нас большую часть работы, когда нужно поработать ногами, – не то чтобы они говорили по-японски или... или заслуживали особого доверия.
– Мы... это было то же самое... мы обнаружили, что в Пекине все то же самое, сэр. Ужасающие лгуны.
– Японцы ещё хуже, хотя, по-своему, сказать так тоже будет неверно. Они не то чтобы обманщики, просто правда для них очень подвижна и зависит от прихоти говорящего.
& – Додзо означает «пожалуйста», дэтэ – «выйдите». Когда разговариваешь с японцами, очень важно почаще повторять «пожалуйста» и «спасибо». «Спасибо» – это домо. Всегда говорите эти слова, даже если вы кричите на них.
& Анри Бонапарт Сератар, французский посланник в Японии, громко произнес:
– Я бы хотел обратиться к мсье генералу и мсье адмиралу с вопросом, что они думают на этот счет.
– У меня на кораблях пятьсот морских пехотинцев... – тут же выпалил адмирал.
Генерал Томас Огилви прервал его, твердо, но учтиво:
– Данный вопрос касается сухопутной операции, мой дорогой адмирал. Мистер Серятард... – Седеющий краснолицый англичанин тщательно исковеркал имя француза и употребил слово «мистер», чтобы оскорбление было полным...
& Гайдзины так легковерны, но при этом так отвратительно любят деньги.
& Земля находилась в собственности у фермеров и некоторых из крестьян, которые обрабатывали её , но по закону не могли с неё уйти. Самураям принадлежало все, что производилось в их ленном владении, а также исключительное право на ношение оружия, но вот землей по закону они владеть не могли. Таким образом, и те и другие зависели друг от друга, из века в век раскручивая бесконечную спираль подозрительности и недоверия: соотношение того, какая часть урожая должна была пойти в этом году на уплату налога, а какая – остаться, всегда являло собой невероятно тонкий компромисс.
Сёя и должен был сохранять это шаткое равновесие. К советам лучших из них, и в делах куда более серьезных, чем дела деревни, иногда прислушивался и их прямой господин, и тот, что стоял над ним, а порой и сам даймё.
& Хотя Сёрин и Ори ему нравились и он восхищался ими, они по-прежнему оставались сацума, чужаками, которые лишь иногда были союзниками, часто же врагами и всегда потенциальными противниками.
& Терпение, всегда советовал Кацумата. Думай головой, спокойно жди, потом без колебаний наноси удар и спасайся, когда придет подходящий момент – он всегда приходит. Твое самое верное оружие – внезапность!
& Мгновение он смотрел на девушку, задумавшись о ней в последний раз. Как печально, подумал он. Все, что бывает в последний раз, так печально. Он взял с кровати свой короткий меч и вытащил его из ножен.
& Что бы Торанага сейчас посоветовал мне?
Во-первых, терпение, потом он процитировал бы Сунь-цзы: «Знай своего врага так, как ты знаешь себя самого, и тебе не страшны сто битв; если ты знаешь себя, но не знаешь врага, за каждую одержанную победу ты потерпишь также и поражение; если же ты не знаешь ни себя, ни врага, ты уступишь во всех битвах до единой».
Я знаю кое-что о своём противнике, но недостаточно.
& – Будет война?
Помолчав недолго, Марлоу сказал:
– Ну, предупреждение они получили. Большая часть офицеров думает, что нет, полномасштабной войны пока не будет, на этот раз – нет. Так, отдельные стычки... – Потом, поскольку Тайрер ему нравился и он восхищался его мужеством, он открыл ему свои мысли: – Будут отдельные стычки и инциденты, малые и большие, некоторые из наших погибнут, другие обнаружат, что они трусы, третьи станут героями, большинство время от времени будет охватывать ужас, кого-то представят к награде, но мы, разумеется, победим.
& Голова Мисамото немедленно коснулась пола паланкина.
– Благодарю вас, господин.
– ... А теперь, что произойдет завтра?
Мисамото заколебался, похолодев от ужаса. Первое правило выживания гласило: никогда не приноси самураю дурную весть, не открывай рта, держи все, что знаешь, при себе, но если тебя заставят сказать, говори любому только то, что он, по-твоему, хочет услышать.
& По счастью, его отец был относительно зажиточным по сравнению с большинством других и благодаря своему отцу-сёе он получил звание хиразамурая, третье по значению в самурайской иерархии. Выше стояли старшие самураи: хатомото и даймё. Ниже – все остальные: госи, асигару, сельские самураи и пешие воины, принадлежавшие к классу феодалов, но стоявшие ниже самураев.
& Мысли о ждущих его в конце пути ванне, саке и чистой одежде согревали его и придавали силы. То, что их нападение не удалось, не беспокоило его. Это была карма.
& – И-и-и-и, я никогда не пойму гайдзинов, Райко-сан.
– Я тоже. Нет сомнения, они – странный народ, и невоспитанный, но, по счастью, многие из них весьма богаты, и раз уж наша судьба быть здесь, мы должны брать от неё все, что только можно.
& Жизнь в Поселении просто ужасна. Ни парикмахерши, ни дамского портного (хотя у меня есть портной-китаец, который просто изумительно копирует то, что уже существует)...
& Окончательное решение проблемы гайдзинов ясно: любым способом, какой мы только сможем изобрести, ценой любых жертв, мы должны стать богаче них и превзойти их вооружением. Это должно составить суть тайной политики нашей страны, отныне и навсегда. Как достичь этого? Я пока не знаю. Но в политике мы должны убаюкивать их лестью, не давать им обрести устойчивость, используя их глупые представления против них самих, и призвать на помощь свои более высокие способности, чтобы надежно заключить их в кокон неуверенности и ложных представлений.
& В незыблемой иерархии Ниппона, установленной тайро, диктатором Накамурой, а затем закрепленной на грядущие века сёгуном Торанагой, первыми шли самураи, вторыми – крестьяне, третьими – все люди искусства, мастера и ремесленники и последними – презираемые всеми купцы и торговцы, «пиявки на теле тружеников», как называло их Завещание. Презираемые потому, что все остальные нуждались в их умении и богатстве – больше всего богатстве. Особенно самураи.
Поэтому в правилах, некоторых правилах, допускались послабления. ...
& Да, но я наслаждаюсь тем, что я в центре мира, обожаю свой коку в день каждый день, радуюсь тому, что я – это я, служанка самого благородного господина, являющегося на самом деле всего лишь обыкновенным мужчиной и, как все мужчины, прежде всего капризным маленьким мальчиком, который только изображает из себя сложную натуру, которым можно вертеть, как любым другим, давая ему сладости или шлепая по попке, и который, если ты умна, решает сделать только то, что ты уже решила позволить ему сделать – что бы он сам ни думал на этот счет.
& Из глубины сознания поднялся голос, громко выкрикивающий литанию: «мужчина никогда не женится на своей любовнице; ничего до брака – все что угодно после»; эти слова в неё вбивали с тех пор, как она могла понять их смысл.
& Хирага покачал головой и рассказал ему, что ... об открытии, что между англичанами и французами существует вражда, возбужденно добавив:
– Это один из клиньев, который мы можем вбить между ними. Мы сделаем так, что они станут драться друг с другом, пусть они сами убивают друг друга, а? Я должен остаться, Ори. Это только начало. Мы должны узнать все, что они знают, научиться думать, как они, тогда мы сможем их уничтожить.
& – Армия приучила меня: пунктуальность в ряду добродетелей стоит на втором месте после святости.
& – Церковь сегодня, вы нравится?
– Церковь хороший, и ваши об'яснять тоже, – ответил Хирага, но внутри себя он все ещё пытался просеять услышанное от Тайрера и до конца разобраться в его рассказе, а также в том поразительном зрелище, которое представляло из себя это скопление взрослых мужчин и двух преотвратных на вид женщин: они все пели, как один человек, вставали, садились, с торжественной серьезностью гудели себе под нос молитвы, склоняли головы перед этим их очень странным Богом, который, как объяснил ему после службы Тайрер, оказывается, был на самом деле сразу тремя людьми: Отцом, Его Сыном, которого распяли, как обыкновенного преступника, и ещё ками.
– Со ка? – озадаченно произнес тогда Хирага. – Значит, Тайра-сан, женчина по имени Мадонна, которая не Бог, имеет сын Бог, но она не Бог и пада'ра на подушки с ками, который не Бог, а как хатамото у Бог с кры'рьями, который не муж, муж, который тоже не Бог, но отец есть, значит, отец её сына есть дед, neh? {...}
А когда, после долгого напряжения, от которого у него заныла голова, он понял причину этого раскола и масштабы вызванной им к жизни ненависти, массовых убийств и всеобщих войн, он окончательно убедился, что в некоторых вещах гайдзины совершенно безумны, но оч-чень уязвимы: весь разлад произошел только из-за того, что триста с небольшим лет тому назад один старый бонза по имени 'Рютер решил по-другому понять какой-то малозначительный пункт учения, изобретенного другим бонзой не то за четырнадцать, не то за пятнадцать столетий до него. Этот человек, ясно, что тоже спятивший, объявил, помимо всего прочего, что нужно стремиться к бедности, а если ты ещё и не знал женщин, то после смерти отправлялся в какое-то непонятное место, которое называлось Небеса, где не было ни саке, ни еды, ни женщин, а ты был птицей.
Варвары – невероятный народ. Кто захочет попасть в такое место? Любой мог бы сразу понять, что старый бонза был всего-навсего ещё одним честолюбивым, вечно недовольным дураком, которому, после того как он целую жизнь изображал непорочность, просто захотелось открыто иметь жену или наложницу, как любому обычному разумному бонзе или человеку.
. Всё время было ощущение "Вот сейчас, сейчас, еще немного. И дух Дирка Струана воплотится в Малкольме. На протяжении сотен страниц ждешь-ждешь, но этого не происходит. И так, видимо, и должно быть. Карма. Двух Дирков быть не может. У каждого Струана свой путь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий