Терри Пратчетт — Мелкие боги (3/7)

Ранее

&  Люди утверждают, что Высший Разум просто обязан быть, иначе откуда взялась вселенная, а?
    Кууми Смельский соглашался: да, Высший Разум обязан существовать. Но в связи с тем, что вселенная, мягко говоря, представляет собой хаос, напрашивается вывод, что Высший Разум вряд ли создал ее сам. Иначе, учитывая его всемогущество, он создал бы ее много лучше, вложил бы больше мысли. Возьмем в качестве случайного примера устройство обычной ноздри – разве так делают? Если выразить данную мысль другими словами, существование плохо собранных часов доказывает существование слепого часовщика.
    Достаточно оглядеться, чтобы понять, насколько широк простор для всевозможных усовершенствований.
    Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что вселенную в спешке создавала какая-то мелкая сошка, пока Высший Разум был занят другими делами. Подобным же образом по всей стране на офисной копировальной технике размножаются протоколы какой-нибудь «Ассоциации бойскаутов».
    Таким образом, говорит Кууми Смельский, несколько опрометчиво направлять молитвы Создателю, потому что это может только привлечь его внимание, и тогда точно не миновать беды.

&  Брута постучал в дверь.
    – Войдите [Слова – лакмусовая бумажка, определяющая тип разума. Если вы окажетесь рядом с человеком, хладнокровно использующим повеление «приступайте», бегите прочь и как можно быстрее. А если услышите «войдите», то даже не задерживайтесь, чтобы упаковать вещи.]

&  … А все потому, что овцы глупы, и их надо погонять, а козы умны, и их надо вести.

---

&  Ворбис умел унижать себя в молитве так, что позы одержимых жаждой власти императоров выглядели по меньшей мере раболепными.

&  Брута никогда не умел врать. Истина порой казалась столь непостижимой, что он не видел причин еще больше усложнять ситуацию.

&  – Если есть наказание, всегда есть преступление, – продолжал Ворбис. – Иногда они меняются местами, и преступление следует за наказанием, но это лишь доказывает предвидение Великого Бога.

&  – Самое смешное, – продолжал Ом, – кто-кто никогда не кричит о славных победах, так это победители. Потому что именно они видят, на что похоже поле битвы после ее окончания. Славными победами хвастаются только побежденные.

&  – Что-то не похоже на речь бога, – вымолвил он наконец.
    – Это черепашьи мозги все портят.
    – Что?
    – Ты что, ничего не понимаешь? Тела предназначены не только для того, чтобы содержать твой мозг. Форма влияет на мышление. Во всем виновата эта вездесущая морфология.
    – Что?
    Ом вздохнул:
    – Если я не сосредоточиваюсь, то начинаю думать как типичная черепаха.
    – То есть медленно?
    – Нет! Все черепахи крайне циничны. Всегда ожидают самого худшего.
    – Почему?
    – Ну, не знаю. Наверное, горький опыт подсказывает.

&  – А что, Бог Салата действительно существует?
    – А почему он не должен существовать? Можно быть богом чего угодно, главное – чтобы как можно больше людей в тебя верили…

&  Брута подергал за плащ одного из эфебских солдат.
    – Прошу прощения, но почему мы остановились?
    – Мы обязаны уступать дорогу философам, – пояснил солдат.
    – А кто такой философ? – спросил Брута.
    – Тот, у кого хватило ума подыскать себе непыльную работенку, не связанную с подъемом тяжестей, – раздался голос в его голове.

&  – На самом деле все дело в климате. Сам подумай. Если у тебя есть склонность выпрыгивать из ванны и бежать по улице каждый раз, когда в голову приходит блестящая идея, вряд ли ты захочешь жить в холодном климате. Если бы такие люди жили в холодном климате, они бы давно вымерли. Обычный естественный отбор, не более. Эфеб знаменит своими философами. Это даже лучше, чем уличный театр. {...} Проводя все свое время в раздумьях о проблемах вселенной, о менее значительных вещах ты просто забываешь. Например, о штанах. Девяносто девять из ста идей оказываются совершенно бесполезными.
    – Почему же никто не додумался надежно запереть их где-нибудь? – спросил Брута. – Лично мне кажется, что они никакой пользы не приносят.
    – Потому что сотая идея, – сказал Ом, – обычно бывает гениальной.

&  – Согласно традиции, на рыночной площади имеет право выступать любой... – начал он.
    – И быть забитым там камнями? – прервал его Ворбис.
    Аристократ поднял руку.
    – Таким образом, – продолжил он, – на рыночной площади каждый может говорить все, что угодно. Кроме того, у нас есть и другая традиция, называемая свободой выслушивания. К сожалению, когда людям не нравится выступление, они могут пускать в ход... э-э... довольно веские аргументы.

Далее