& Если война не убивает в нас женщин, она убивает мужчин.
Триамис I. Дневники и диалоги
& Подобно многим, отправившимся в нелегкое путешествие, я покинул страну мудрых и вернулся в страну дураков. Невежество, как и время, необратимо.
Сокве. Десять лет в Зеуме
& Место человека определяется убеждениями и представлениями других. Вот что делает императоров императорами, а рабов — рабами... Не боги. Не кровь. Жизнь народов определяется действиями людей. А люди действуют согласно своей вере. А верят они в то, во что их научили верить. И поскольку они не замечают того, как их учат, они не сомневаются в собственной интуиции... Они верят этому абсолютно.
& Если истина идет вразрез с интересами сильных мира сего, то ее называют ложью, а ложь, служащая их интересам, зовется истиной. И ты осознал, что так и должно быть, поскольку именно вера, а не правда сохраняет народы. Для рожденных в мире правда не имеет смысла. Иначе почему они живут во лжи?
& Ложь завоевывала позиции и воспроизводила себя веками. Непостоянный мир ценит то, что его разделяет.
& Обманутый человек всегда чувствует себя уверенным, как люди всегда считают себя свободными.
& Настало утро. Мир начал свое поклонение солнцу.
& Знание чего-то — это в некоторой степени понимание того, где кто стоит.
& — Все это очевидно, но очевидность ускользает от них. Поскольку они не могут видеть того, что было до них, они считают, что ничего и не было. Ничего. Они не ощущают молота обстоятельств. Они не видят, как их выковывают. Они считают свободным выбором то, что на них выжгли. Поэтому они бездумно полагаются на интуицию и проклинают тех, кто осмеливается задавать вопросы. Невежество — основа их действий. Они принимают собственное неглубокое понимание за абсолютную истину.
И все же часть их боится. Ибо даже неверующие чувствуют бездну своей греховности. Везде, повсюду они видят доказательства того, что обманывают самих себя... «Я! — кричит каждый.— Я избранный!» И могут ли они не бояться — они, так похожие на детей, от злости топающих ногами в пыли? Они окружают себя льстецами и устремляют глаза к горизонту в поисках знака свыше, подтверждающего, что они пуп земли, а не пуп самих себя. И платят за это своей набожностью.
& Власть — это всегда власть над кем-то. Если ребенок может стать кем угодно, то в чем разница между фаним и айнрити? Или между нансурцем и скюльвендом? Как податлив человек, если любой, попадая в жернова обстоятельств, может стать убийцей! {...} Их спины гнутся на работе, их ноги раздвигаются, их рты твердят писание, их руки куют сталь.... Тысячи тысяч, каждый вертится в кругу одних и тех же действий, каждый — винтик в великой машине наций... Ты понял, что, как только люди перестанут кланяться, императорская власть падет, кнуты будут отброшены, рабы перестанут повиноваться. Для ребенка быть императором, или рабом, или купцом, или шлюхой, или кем угодно — это значит, что остальные вокруг тебя ведут себя соответственно. И люди ведут себя так, как подсказывают им их убеждения. Ты увидел эти тысячи тысяч, разбросанные по миру и живущие согласно иерархии, в которой действия каждого полностью подстроены под ожидания других. Место человека определяется убеждениями и представлениями других. Вот что делает императоров императорами, а рабов — рабами... Не боги. Не кровь. Жизнь народов определяется действиями людей. А люди действуют согласно своей вере. А верят они в то, во что их научили верить. И поскольку они не замечают того, как их учат, они не сомневаются в собственной интуиции... Они верят этому абсолютно.
& — Как дунианин, ты не имел выбора. Чтобы владеть собой, ты должен был овладеть обстоятельствами. А чтобы управлять обстоятельствами, ты должен был подчинить волю людей, рожденных в большом мире. Ты должен был сделать народы своими руками. Потому ты постоянно изучал их верования. Это аксиома. Ты понял, что если истина идет вразрез с интересами сильных мира сего, то ее называют ложью, а ложь, служащая их интересам, зовется истиной. И ты осознал, что так и должно быть, поскольку именно вера, а не правда сохраняет народы. Почему императорская кровь считается божественной? Зачем рабам говорят, что страдание есть добродетель? Вот что делает вера: она разрешает или запрещает. Это самое важное. Если бы люди считали, что всякая кровь одинакова, знать была бы низвержена. Если бы люди считали, что деньги — это гнет, купцы бы разорились. Народ принимает только ту веру, которая сохраняет сложную систему пересекающихся действий, позволяет совершать их. Для рожденных в мире правда не имеет смысла. Иначе почему они живут во лжи?
& Сомнения порождают понимание, понимание порождает сострадание. Воистину — убивает убежденность.
Паркие. Новые аналитики
& Пройас давно оставил попытки навести порядок или удержать своих людей. Воинами овладело безумие битвы, и он, как это ни печально, понимал их: когда жизнь поставлена на кон, в качестве награды человек получает право на зверские поступки.
& — Ты никогда не слышал об одной игре из Южного Нильнамеша? Она называется «вирамсата», или «много воздуха».
— Нет.
— На равнинах, окружающих город Инвиши, знатные люди живут уединенно и изнеженно. Наркотик, который там выращивают, обеспечивает им покорность подданных. Многие сотни лет они разрабатывали джнан, и в итоге он заменил их старые верования. Они тратят целую жизнь на изучение того, что мы назвали бы слухами. Но вирамсата совсем не похожа на придворные сплетни или пересуды гаремных евнухов. Она гораздо сложнее. Игроки лгут о том, кто и что кому сказал, кто с кем спит и так далее. Они делают это постоянно, и более того: они изо всех сил стараются воплощать чужую ложь, особенно если она остроумна. Так они превращают ее в истину, и она переходит из уст в уста, пока не исчезает различие между правдой и ложью. В конце проводится величественная церемония и провозглашается самая часто повторяемая байка. Ее называют «пирвирсут» — «воздух — это основа» на древнем вапарсийском. Слабые, неизящные слухи умерли, зато другие стали сильнее, подчиняясь только пирвирсут, воздуху-основе. Видишь? Вирамсата оживают, а мы — их поле битвы.
Келлхус кивнул.
— Как айнритизм или фанимство.
— Точно. Ложь завоевывала позиции и воспроизводила себя веками. Непостоянный мир ценит то, что его разделяет. Фаним и айнрити — близнецы-вирамсата, они воюют в телах и голосах людей. Два огромных бессмысленных зверя, бьющихся за людские души.
& — А Истина? — спросил Келлхус— Как же Истина?
— Для рожденных в мире нет Истины. Они жрут и плодятся, обманывают свои сердца ложью и лестью, облегчают свой ум убогими упрощениями. Логос для них — лишь орудие похоти, не более того. Они оправдывают себя и проклинают других. Они превозносят собственный народ, ставят его выше всех остальных. Они терроризируют невинных. И когда они слышат слова, подобные этим, они соглашаются, но считают, что такие изъяны присущи другим людям, не им самим. Они как дети, научившиеся скрывать свое раздражение от родителей, друзей и прежде всего — от себя. Ни один человек никогда не скажет: «Они избраны, а мы прокляты». Ни один рожденный в мире. Их сердце закрыто для Истины.
& — Люди не могут видеть из-за врожденной неспособности. Они слышат только то, что подтверждает их страхи и желания, а все остальное отвергают или не замечают. Они привязаны к доказательствам. Одни события поражают их, другие они пропускают.
& — Оставь свою убежденность. Ибо ощущение уверенности обозначает истину не более, чем ощущение воли — свободу. Обманутый человек всегда чувствует себя уверенным, как люди всегда считают себя свободными. Это говорит лишь о том, как можно заблуждаться.
& По Айенсису, люди чаще всего «делают главным мерилом истины свои слабости, а не причины явлений или мир». Он отмечает, что большинство индивидуумов обходится без каких-либо критериев для собственных верований.
... И чародей похромал прочь по своим кровавым следам.”
! Спасибо Автору за "ЧТО БЫЛО ПРЕЖДЕ..."
!! И отдельное, специальное "спасибо" за ГЛОССАРИЙ. Дочитать книгу, а потом пережить ее (и весь цикл) заново через глоссарий — дорогого стоит.
Комментариев нет:
Отправить комментарий