Терри Пратчетт — Ведьмы за границей (3/8)

Ранее

&  – Так расскажите же мне, – сказала матушка Ветровоск, – как играют-то в эти самые карты?

&  – Почему она не пользуется заклятьями, чтобы помогать людям?
    – Думаю, это потому, что ей не нужно никому ничего доказывать. Она считает, что людям магией не поможешь. То есть как следует не поможешь...

&  Нет, счастье так запросто не создашь...

&  – Все когда-то кончается. Вопрос только как.

---

&  День был теплым и приятным. Не то чтобы она не любила осень – она всегда с нетерпением ждала наступления этого времени года, – однако в ее преклонные годы всегда приятно узнать, что осень-таки наступила, но где-то за сотню миль от тебя.

&  «Сичас закулисной правительницей горада являится Л., и гаворят, что барон С. был убит, утоплен в реке. Вабще-то, он был не очень харошим челавеком, хотя, по-мойму, и не таким плохим, как Л., каторая утвирждает, что хочет сделать Орлею Валшебным Каралевством, угалком Мира и Щастья, а на самом деле теперь здесь все только и делают, что ищут Шпионов на каждом углу и стараются диржать язык за зубами. Кто же асмелится выступить против Зла, тваримого ва имя Мира и Щастья? Все Улитсы чисто убраны, а Топоры остро отточены. Но, по крайней мере, З. в бизапасности, пока у Л. есть насчет нее свои планы. А госпожа Г. – прежняя амур барона – скрывается на балотах и борится с Л. балотной магией, но бисполезно баротся с магией зеркал, которая вся – сплашное Атражение».

&  Ведьмы очень тонко чувствуют сказки. Они чувствуют их так же, как человек, купающийся в крошечном пруду, чувствует присутствие там форели.
    Если знаешь, как устроены сказки, можно считать, дело в шляпе. Или, как говорят гномы, в каске.
    Например, если за один стол с тремя опытными шулерами усаживается явный простофиля да еще спрашивает: «Как вы играете в эту игру?», кого-то определенно будут трясти до тех пор, пока у него все зубы не выпадут.

&  С проигрышами матушка Ветровоск наотрез отказывалась мириться. С ее точки зрения, проигрыш – это нечто, случающееся с кем-то другим, но не с ней.
    – Это все ее йогоизм, – откликнулась нянюшка Ягг. – Все люди от природы такие. Йогоисты. А она – великая йогоистка. Впрочем, все ведьмы такие, таков уж наш удел. {...} Использовать чары в азартной игре значит искушать судьбу. Жульничать – это нормально. Практически даже честно. То есть, я хочу сказать, мухлевать может кто угодно. Но вот пользоваться какими-нибудь там заклятьями – это значит искушать Судьбу. {...} А все ее йогоизм. Страшное дело этот самый йогоизм.

&  – Продолжим, – сказала матушка. – Мой доллар уже весь наготове.
    Господин Честни нервно взглянул на осиротевшую раму. Потом пожал плечами.
    От этого движения что-то где-то высвободилось. Послышался приглушенный щелчок, как будто мышеловка сделала свое черное дело. Господин Честни побелел и схватился за рукав. Оттуда вывалилось небольшое металлическое приспособление, состоящее в основном из пружин и гнутых проволочек. Среди них застрял помятый туз пик.
    – Оп-па! – выразилась матушка.

&  – А он и вправду жульничал?
    – Надеюсь, – гордо ответила нянюшка. – Основная беда Эсме состоит в том, что она совершенно не умеет проигрывать. Маловато практики.
    – По мнению Лобсанга Достабля, иногда, чтобы выиграть, нужно проиграть, – вспомнила Маграт.
    – По мне, так это просто чушь какая-то, – пожала плечами нянюшка. – Это йен-буддизм*, что ли?
    – Нет. Йен-буддисты, наоборот, говорят, мол, чтобы выиграть, ты должен иметь много денег , – сказала Маграт. – А в Учении Скорпиона говорится, что самый верный способ выиграть – это проиграть все схватки, кроме последней. То есть нужно использовать силу противника против него самого.
    – Что же, надо сделать так, чтобы он сам себе врезал? – спросила нянюшка. – По-моему, звучит довольно глупо.

&  (*) Йен-буддисты являются самой богатой религиозной сектой во всей множественной вселенной. Они утверждают, что страсть к накопительству является большим злом и бременем для души. Поэтому они, невзирая на страшный риск для себя лично, считают своей неприятной обязанностью скопить как можно больше денег, дабы уберечь от сей страшной напасти обычных, ни в чем не повинных людей.

&  – Да что ты во всем этом понимаешь?
    – А что я в этом понимаю?

&  – Да уж, Эсме всегда была вздорной, – подтвердила нянюшка. – Это у нее от природы.
    – И она практически никогда не пользуется ведьмовством. А что толку быть ведьмой, если не насылаешь чары? Почему она не пользуется заклятьями, чтобы помогать людям?
    Нянюшка уставилась на Маграт сквозь клубы табачного дыма.
    – Думаю, это потому, что ей не нужно никому ничего доказывать, – промолвила она. – К тому же я знаю матушку много лет. И всю ее семью тоже. Ветровоски всегда отличались способностями к магии, даже мужчины. Есть у них какая-то волшебная жилка. Что-то вроде проклятия над ними довлеет. И тем не менее... она считает, что людям магией не поможешь. То есть как следует не поможешь. Но если подумать хорошенько, оно ведь и верно...

&  – И ты не использовала никаких заклятий? – спросила нянюшка Ягг.
    – Нет. Чистая головология, – ответила матушка Ветровоск.
    – А где ты научилась так играть? – подозрительно осведомилась нянюшка.
    Матушка остановилась. Они с разбегу врезались в нее.
    – Помнишь прошлую зиму, когда старой матушке Дипбаж совсем похужело и я почти месяц сидела с ней каждую ночь?
    – Да.
    – Ты поиграй в дуркера с человеком, которого взад-вперед по времени мотает, тоже быстро научишься, – сказала матушка.

&  – Мы уже целую ночь летим, вся задница в занозах, – прямолинейно выразилась нянюшка Ягг.

&  Большинство людей, просыпаясь, непременно проходят сквозь поспешную паническую процедуру полусонной самопроверки: кто я, где я, кто он/она, Боже мой, а почему это я сплю в обнимку с полицейской каской, и вообще, что вчера вечером было?
    А все это потому, что людей одолевает Сомнение. Именно оно является движителем, позволяющим людям благополучно прожить жизнь. Это резиновая петля в авиамодели их души, и они все натягивают ее, натягивают – пока она в конце концов не лопнет. Раннее утро – самое наихудшее время, поскольку именно по утрам вас подкарауливает коротенькое мгновение паники: вдруг вы ночью куда-то улетели, а ваше место занял некто совершенно другой? – С матушкой Ветровоск подобного никогда не случалось. Она прямо из глубокого сна мгновенно переходила в режим работы на всех шести цилиндрах. Ей незачем было искать себя, поскольку она всегда твердо знала, кто занимается поисками.

&  Даже Маграт знала о Черной Алиссии. Она считалась величайшей из всех когда-либо живших ведьм – не то чтобы очень уж злой, но столь могущественной, что иногда разница становилась практически незаметной.

&  – Видимо, это было еще до того, как те двое детишек засунули Алиссию в ее же собственную печь? – спросила Маграт, отцепляя от рукава колючую ветку шиповника.
    – Точно. Прискорбное происшествие, надо отметить. Ну, то есть на самом-то деле она никогда никого не ела, – покачала головой нянюшка. – Или, во всяком случае, почти никогда и редко кого. Конечно, ходили всякие слухи, однако...
    – Вот так оно обычно и случается, – фыркнула матушка Ветровоск. – Нельзя чересчур увлекаться сказками, а то ведь и запутаться можно. Будешь потом сомневаться, что настоящее, а что – нет. И в конце концов сказки тебя одолеют. Сам себя пугаться будешь. Нет, не люблю я эти сказки. Ненастоящие они какие-то. Терпеть не могу всякие ненастоящие штуковины.

&  – Я вот думаю, правильно ли мы поступили? Насколько мне известно, вместо нас это должен был сделать какой-нибудь прекрасный принц.
    – Ха! – откликнулась летевшая впереди матушка. – И что толку? По-твоему, если кто продерется через эти дурацкие кусты, так из него уже и муж хороший выйдет? Типичное феекрестное мышление, вот что это такое! Думаешь, можно просто так ходить повсюду и награждать людей счастливым концом, хотят они того или нет?
    – А что плохого в счастливых концах? – горячо возразила Маграт.
    – Послушай, счастливый конец – это хорошо, но только тогда, когда все заканчивается действительно хорошо. Нельзя навязывать людям счастливые концы. Возьмем, к примеру, счастливый брак. По идее, любой брак можно сделать счастливым – отруби молодоженам головы, как только они на венчании скажут «да», и всего делов. Но ведь так не годится. Нет, счастье так запросто не создашь...

&  Прогулка и впрямь оказалась очень приятной. Через полчаса или около того даже матушка Ветровоск уже готова была признать, что в некоторых отношениях этот лес не такой уж и заграничный, то бишь дрянной. Маграт то и дело сходила с тропинки, чтобы сорвать цветочек. А нянюшка пропела несколько куплетов из «На волшебном посохе – нехилый набалдашник», причем протесты со стороны слушателей поступали какие-то вялые и ленивые, чисто формальные.

&  Маграт взглянула в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
    – Ау-у! – придушенно позвала она. Подобный голос обычно используется в тех ситуациях, когда человек желает быть услышанным, но в то же время боится, что о нем плохо подумают. – Есть там кто-нибудь?

Далее