Плоский мир | Discworld — 9
* Часы родили полночь.* Обыкновенные эротические книжки. Никаких извращений. Какое различие? Ну, можно использовать перышко, а можно – цыпленка.
* В конце концов, суть исполнения желаний как раз и заключается в том, чтобы клиент получал именно то, что просил, и именно то, что на самом деле ему было совсем не нужно.
* – Выше нос. Хуже уже не будет, правда?
– Беда в том, что все мы испытываем надежды, говорим, что хуже не будет, но нет «хуже» и «лучше», есть только «сейчас». И все идет, как идет.
* Это была даже не дверь, а скорее портал. Над его осыпающимся сводом было вырезано какое-то древнее и, возможно, страшное предостережение, но ему суждено было остаться непрочитанным, потому что поверх него кто-то наклеил яркое, белое с красным объявление. Которое гласило: «Чтобы работать здесь, не обязательно быть проклятым, но это помогает!!!»
* Ринсвинд понял, что делает скуку столь привлекательной. Это осознание того, что совсем рядом, за углом, происходят куда более худшие вещи, опасные и волнующие, и вы их благополучно пропускаете. Для того чтобы наслаждаться скукой, ее нужно постоянно с чем-то сравнивать.
«Что нужно, чтобы добиться успеха???»
«Пахать как проклятому!!!»
* Еще никто из врагов не смог захватить Анк Морпорк. Ну, формально-то они это проделывали, и не раз. Город радостно приветствовал сорящих деньгами завоевателей варваров, но всего через несколько дней захватчики вдруг с недоумением обнаруживали, что их собственные лошади им уже не принадлежат. А еще через пару месяцев недавние владельцы города превращались в очередное нацменьшинство со своей культурой настенных надписей и продовольственными магазинами.
* У Черна болела голова. Он чувствовал себя так, будто ему следовало лечь спать еще несколько недель назад.
* Ладно. Ну и что он, Ринсвинд, может из всего этого вынести? Он лежит на грубом деревянном полу в освещенной огнем комнате, в которой что-то булькает и испускает запах серы. Ринсвинд, пребывающий сейчас в несколько отрешенном, дремотном состоянии, был очень доволен результатами этого дедуктивного процесса.
Так, что еще?
Ах да...
Он открыл рот и заорал. Он вопил, вопил и вопил.
Стало чуточку лучше.
Ринсвинд полежал еще немного. Сквозь ворох завалявшегося в его памяти хлама проглянуло воспоминание о том, как он, будучи еще совсем маленьким мальчиком, лежал по утрам в постели, разделяя проходящее время на все более крошечные кусочки, дабы оттянуть тот ужасный миг, когда ему придется встать и начать разбираться с жизненными проблемами – такими как: кто он, где он и почему.
* Магический круг был нарисован очень тщательно. Тот, кто водил мелом по полу, был хорошо осведомлен о том, что истинная цель этого круга – разделить вселенную на две части: внутри и снаружи.
Ринсвинд, разумеется, был внутри.
* Любой волшебник, достаточно смышленый, чтобы выжить в течение хотя бы пяти минут, понимает: если в демонологии и есть какая-то власть, то принадлежит она демонам. И пытаться использовать демонологию в собственных целях – это все равно что пробовать пристукнуть мышь гремучей змеей.
* – Смышленый парнишка. Это все его, какихтам, родители. Деньги в семье недавно, понимаешь? Виноторговля. Избаловали пацана, позволяли ему играть со старым барахлом как его там, «О, он такой умничка-мальчик, вечно сидит, уткнувшись носом в книжку», – передразнил попугай. – Если хочешь знать, они никогда не давали ему того, в чем по настоящему нуждается чувствительный растущий какеготам.
– Ты имеешь в виду любовь и наставления? – спросил Ринсвинд.
– Вообще-то, я говорил о хорошей, какеётам, порке, – ответил попугай.
* – Суккуба – это такая женщина-демон, которая приходит по ночам и совершает всякие безумные, страстные каких...
– Я слышал о суккубах, – перебил Ринсвинд. – Чертовски опасные твари.
– Но у него ничего не вышло. Единственное, что он заполучил, так это невралгию.
– А это что такое?
– Это демон, который постоянно вызывает у тебя головную боль.
* Демоны существуют на Плоском мире по меньшей мере столько же, сколько и боги, на которых они во многом походят. По существу, разница между богами и демонами такая же, как между террористами и борцами за свободу.
Большая часть демонов обитает в просторном измерении неподалеку от реальности, традиционно отделанном в ярко-пламенной гамме и постоянно сохраняющем температуру раскаленной печи. Честно говоря, подобные штуки вовсе не обязательны, но если чем и отличается рядовой демон, так это любовью к традициям.
* Плоский мир вполне мог быть создан для того, чтобы им любоваться; Ринсвинд был более чем уверен, что он всяко не был создан для того, чтобы на нем жить.
* Внизу, резко выделяясь на фоне бездонного космического пространства, тащил на себе тяжкий груз Мироздания Великий А'Туин, Всемирная Черепаха. На ее – или на его, этот вопрос так и не был решен окончательно – панцире стояли четыре гигантских слона, подпиравшие своими могучими спинами Плоский мир.
Возможно, существуют более эффективные способы создания миров. Можно, к примеру, взять шарик из расплавленного железа и последовательно покрыть его несколькими слоями камня. И у вас получится очень даже функциональная планета, правда она не будет такой симпатичной. Кроме того, с нее все будет скатываться.
* Оставшись один, он подошел к кафедре и посмотрел на книгу. Заголовок, набранный внушительно мерцающими алыми буквами, гласил: «Маллификарум Сумпта Дьяболиките Оккуларис Сингуларум» – «Книга Абсолютной Власти» (^). Ринсвинд знал о ней. В университетской библиотеке хранился один ее экземпляр, хотя волшебники никогда им не пользовались.
^ На самом деле толкования названия этой книги были самыми разными. Кто-то говорил, что на самом деле оно переводится как «Злосчастный Погонятель Мелкого Одноглазого Демона», а кто-то вообще называл ее только по первым буквам.
* Ринсвинд где-то слышал, что умереть – это все равно что перейти из комнаты в комнату. Разница только в том, что, когда ты крикнешь: «Эй, а где мои чистые носки?», тебе никто не ответит.
* Эрик критически осмотрел Плоский мир. На его лице читалась обреченность человека, которому доподлинно известно: все лучшее в этой жизни нуждается в психическом эквиваленте двух пальчиковых батареек, а магазины откроется только после каникул.
* Среди талантов Ринсвинда самым выдающимся было его умение убегать, которое он возвел в ранг чистого искусства. Пока он бежал, ему было неважно, бежит он к чему-то или от чего-то. Значение имел лишь сам бег. Я бегу, следовательно, я существую; а точнее, я бегу, следовательно, если мне хоть немножко повезет, я по-прежнему буду существовать.
Кроме того, Ринсвинд был известным знатоком лингвистики и практической географии. Он мог крикнуть «Помогите!» на четырнадцати языках и умолять о пощаде еще на двенадцати; он проехал множество стран Плоского мира, некоторые из них – на большой скорости. Работая в библиотеке Незримого Университета, Ринсвинд заполнял долгие, чудесные, скучные часы тем, что читал обо всех тех экзотических и далеких местах, где он никогда не бывал, и вздыхал от облегчения, что ему так никогда и не придется их посетить.
* Тецуманцы давно уже сообразили, что мир вокруг становится только хуже; таким образом, воспринимая окружающую действительность ужасающе буквально, они разработали сложную систему, позволяющую следить за тем, насколько хуже стал каждый последующий день.
* В противоположность всеобщему мнению, тецуманцы все-таки изобрели колесо. Но их представления о том, как его следует использовать, радикально отличались от наших.
* – Взгляни на соседнюю плиту. Там подробно описано то, что с тобой сделают, – самодовольно заметил попугай. – Это вывернет твой какеготам наизнанку.
Ринсвинд взглянул на указанную плиту. Его какеготам подскочил к горлу.
– Сейчас мы повернемся и тихонечко уйдем отсюда, – твердо заявил волшебник. – В смысле, благодарить за угощение мы не будем. Потом скажем «спасибо», пошлем письмо. Ну, знаешь, вежливость и всякое такое...
* – Я всегда говорил, во всем надо уметь видеть хорошую сторону, – объявил да Щеботан.
Ринсвинд, привязанный к соседней каменной глыбе, с трудом повернул голову в его сторону.
– И где же ты ее сейчас углядел? – поинтересовался он.
Понт да Щеботан, прищурившись, посмотрел через болото на свод леса.
– Что ж, начать с того, что отсюда открывается первоклассный вид...
* – Сам виноват. Кто хотел стать повелителем мира? Ты, вообще, чего ожидал? Думал, тебе обрадуются? Знаешь, открою тебе одну тайну: домовладельцев никто не любит.
– Но они собираются убить меня!
– Взгляни на все с другой точки зрения. Так они тебе показывают, что, метафорически выражаясь, им осточертело ждать, когда ты покрасишь дом и исправишь канализацию.
* – Прекрасно. А теперь я хочу, чтобы вы все меня выслушали, – крикнул Кусалькоатль, приставив крошечные ручонки к своему основному рту, чтобы лучше было слышно.
Он оказался в весьма щекотливом положении. Ему страшно нравилось быть богом тецуманцев, он был прямо-таки потрясен их целеустремленной преданностью и очень благодарен им за невероятно похожую на него статую внутри пирамиды. Поэтому ему было крайне неприятно раскрывать тот факт, что данная статуя отличается от своего оригинала одной немаловажной деталью.
На самом деле Кусалькоатль был шести дюймов ростом.
* Он уже даже не спрашивал себя, как его угораздило здесь оказаться – где бы это «здесь» ни было. Злые силы – наверное, в них все дело. По крайней мере, в данный конкретный момент ничего особо ужасного с ним не происходило. Но, возможно, это был только вопрос времени.
* – Тут есть дверь.
– И куда она выходит?
– По-моему, она никуда не выходит, она остается на месте.
* – Ну ладно. Бежим отсюда.
– Но куда?
Ринсвинд вздохнул. Он уже неоднократно пытался объяснить людям основы своей философии, но никто так его и не понял.
– Насчет того, куда бежать, можешь не беспокоиться, – сказал он. – Согласно моему опыту, это обычно устраивается само собой. Главное слово тут – «бежим».
* Кто славит Александра, кто – Геракла, кто – Гектора. Подобных великих имен на свете много. По сути дела, люди склонны говорить приятные вещи о каждом лопоухом обладателе меча, по крайней мере когда находятся поблизости от данного героя, – так гораздо безопаснее. А вот еще забавный факт. Народ, как правило, больше уважает военачальников, выступающих со стратегией типа: «Я хочу, чтобы вы, ребята, все пятьдесят тысяч, навалились на противника и как следует насовали ему», чем куда более осмотрительных полководцев, которые говорят вещи вроде: «Почему бы нам не построить огроменную деревянную лошадь, а потом проскользнуть в заднюю калитку, пока они все толпятся вокруг этой бандуры и ждут, когда мы оттуда вылезем».
А все потому, что большинство военачальников первого типа – храбрецы, в то время как из трусов получаются гораздо лучшие стратеги.
* – Сержант?
– Сэр?
– Глаз с этого ребенка не спускать!
– Слушаюсь. Капрал?
– Сержант?
– Позаботься о парнишке.
– Да, сержант. Рядовой Ахейос?
– Да, капрал, – отозвался тот мрачным от дурных предчувствий голосом.
– Пригляди за пацаном.
Рядовой Ахейос оглянулся. Оставались только Ринсвинд с Эриком, и хотя это общеизвестная истина, что штатские во всех отношениях стоят на самой нижней ступеньке воинской иерархии, где-то сразу после полкового осла, выражение их лиц давало понять, что они не собираются выполнять ничьи приказы.
* – И вовсе эти башни не бесконечные, – заметил Эрик через какое-то время. – Я прекрасно вижу, где они заканчиваются.
– Наверное, они имели в виду не тот конец, – предположил Ринсвинд и покраснел.
* – {...} В общем, все счастливы.
Во всяком случае, похоже, враждующие стороны действительно были счастливы. Правда, никто не потрудился узнать мнение штатских, но их взгляды на военные действия всегда были крайне радикальны. А среди военных, по крайней мере военных определенного ранга, в большом количестве наблюдались похлопывание по спинам, рассказывание анекдотов и оживленный обмен щитами. Все сходились на том, что война удалась на славу, сами подумайте: громадные флотилии кораблей, долгая осада, деревянные кони и в заключение грандиозный пожар. Чертовски удачная война.
* Виндринссей снова пнул корабль, по-видимому пытаясь разрешить какую-то серьезную эмоциональную проблему.
– Дело вот в чем... – с несчастным видом продолжил он. – Ты случайно не знаешь, удастся ли мне добраться домой, а?
– Что?
– Тут всего несколько сотен миль, совсем рядом, правда? – настаивал Виндринссей, излучая беспокойство, словно оживший маяк.
– Гм...
Ринсвинд посмотрел Виндринссею в лицо. «Десять лет... – подумал он. – И всякие жуткие приключения с крылатыми как их там морскими чудовищами. С другой стороны, много ли будет толку, если он все узнает?»
– Можешь не сомневаться, домой ты вернешься, – наконец кивнул он. – По сути, ты этим и прославился. О том, как ты добирался домой, потом сложили настоящие легенды.
– Пуф! – Виндринссей прислонился к корпусу корабля, снял с себя шлем и вытер лоб. – Честно признаюсь, ты снял с моей души тяжкий груз. Я боялся, что боги затаили на меня обиду. {...} Выше нос. Хуже уже не будет, правда? {...}
Ринсвинд побрел по берегу обратно.
– Беда в том, – рассуждал он, – что все мы испытываем надежды, говорим, что хуже не будет, но нет «хуже» и «лучше», есть только «сейчас». И все идет, как идет. Но что толку говорить ему об этом? У него скоро и так будет забот полон рот.
* Основная проблема со щелканьем пальцами заключается в том, что никогда не знаешь, к чему это приведет...
* – Где мы? Мы падаем?
– Вряд ли, – возразил Ринсвинд, у которого был опыт в подобных вещах. – У нас в ушах не свистит ветер. Когда падаешь, в твоих ушах обязательно свистит ветер. Кроме того, перед глазами у тебя проносится вся твоя жизнь, а я пока что ничего знакомого не увидел.
* – В общем, нас окружает абсолютная пустота. Совершенное ничто. – Ринсвинд немножко замялся, а потом сказал: – Для этого даже имеется какое-то специальное слово. Оно обозначает то, что ты получаешь, после того как ничего не осталось.
– Ага, знаю. Ты имеешь в виду счет в трактире, – догадался Эрик.
Какое-то время Ринсвинд обдумывал эту мысль. Вроде бы подходит.
– Согласен, – наконец кивнул он. – Счет. В нем то мы и оказались. Мы в абсолютном счете. В полном, совершенном, глубоком счете.
* Любой космогонист скажет вам, что все самое интересное случается в первую пару минут, когда ничто сбивается в кучу и образует пространство и время, а потом появляется масса поистине крохотных черных дыр и так далее. А дальше – дело, ну, в общем... отделки. В принципе, все основное уже готово, если не считать микроволновок.
* – О-о, – уже в который раз выразился Ринсвинд. – Значит... когда в кого-нибудь ударяет молния... гм... это происходит вовсе не из-за каких-то там электрических разрядов, возвышенных местностей и всего такого прочего?... То есть... это все твоих рук дело?
– Нет, нет, ни в коем случае. Лично я ничем не управляю. Просто создать вселенную – уже достаточно большая работа. Думаешь, я буду еще и управлять ею? В мире, знаешь ли, полно других вселенных, – добавил он с легкой обвиняющей ноткой. – У меня список заказов длиной с твою руку.
* В дальней стене пещеры виднелась дверь.
И дверь эта излучала неприкрытую угрозу. {...} Это была даже не дверь, а скорее портал. Над его осыпающимся сводом было вырезано какое-то древнее и, возможно, страшное предостережение, но ему суждено было остаться непрочитанным, потому что поверх него кто-то наклеил яркое, белое с красным объявление. Которое гласило: «Чтобы работать здесь, не обязательно быть проклятым, но это помогает!!!»
Ринсвинд, прищурившись, посмотрел на лозунг.
– Прекрасно, отличный девиз. А многочисленные восклицательные знаки, – он покачал головой, – явный признак больного ума.
* Сказать, что существо, открывшее им дверь, является, как правило, в кошмарных снах, означало бы полениться использовать все богатые языковые возможности. Кошмары обычно отличаются полным идиотизмом, и порой очень трудно объяснить собеседнику, что такого ужасного кроется в ваших оживших носках или гигантских морковках, выскакивающих из живой изгороди. Тогда как это существо относилось к тем ужасающим тварям, что могут быть порождены лишь воображением человека, которому делать больше нечего, кроме как на ясную голову придумывать всякие страхолюдные штуки. У твари было больше щупалец, чем ног, но меньше рук, чем голов.
* Они зашагали прочь по широкому коридору.
Эрик начал истерически хихикать.
– И вот сейчас мы побежим, да?
– Сейчас мы пойдем, – возразил Ринсвинд. – Просто пойдем. Главное – вести себя непринужденно. Плюс правильно рассчитать время.
Он посмотрел на Эрика.
Эрик посмотрел на него.
У них за спиной Урглефлогга издал яростный рык, означающий «во-дурак-до-меня-только-дошло».
– А сейчас? – спросил Эрик.
– Думаю, сейчас уже пора.
И они бросились бежать.
* Согласно некоторым предположениям, ад – это другие люди.
Данное мнение весьма удивляет демонов, которые всегда считали, что ад – это когда втыкаешь в людей всякие острые штуки, сталкиваешь их в озера крови и так далее.
А все дело в том, что демоны (как и большинство людей, кстати) не рассматривают тело отдельно от души.
Однако существуют пределы того, что можно проделать с человеческой душой при помощи, скажем, раскаленных докрасна щипцов, поскольку даже самые злобные и испорченные души способны осознать один простой факт: раз они лишены сопутствующего тела и нервные окончания отсутствуют как класс, значит, нет причины – ну, если не считать силы привычки – испытывать невыносимые муки. В общем, конец мучениям. Демоны тем не менее продолжали делать свое дело – тупость и безмозглый идиотизм составляют часть самого понятия «демон», – но, поскольку никто не мучался, они тоже не получали от своей работы никакого удовольствия. Вся затея с Адом оказалась бессмысленной! Тысячелетиями Ад функционировал вхолостую.
* Особо эффективная скука – это а) когда вы скучаете, хотя, по идее, должны веселиться и б) когда эта скука еще и денег вам стоит.
* Вскоре они увидели небольшой холм, у подножия которого лежал круглый камень. Рядом с камнем, в отчаянии опустив голову на руки, сидел человек в кандалах. Возле него стоял приземистый зеленый демон, сжимающий в своих лапках огромный том.
– А про этого я слышал, – сообщил Эрик. – По моему, он посмел бросить какой-то вызов Богам и теперь должен постоянно закатывать на вершину холма камень, а тот все время скатывается обратно...
– Но сначала, – подняв глаза от книги, пропищал демон, – он должен прослушать «Правила Апасности При Паднятии и Перемищении Предметов В Асоба Крупных Размерах».
Вообще-то, в руках демон держал 93-й том «Комментариев». А сами «Правила» состоят из 1440 томов. Ну, то есть их первая часть.
* Ринсвинд всегда любил скуку, ценил ее уже хотя бы потому, что она была такой редкостью. Ему казалось, что единственными периодами жизни, когда его не преследовали, не пинали или не заключали в темницу, были те, когда он откуда-нибудь падал (когда падаешь с большой высоты, пейзаж практически не меняется, но данный отрезок времени никак нельзя назвать «скучным»). Правда, однажды, увы, весьма недолго, Ринсвинд работал помощником библиотекаря Незримого Университета, и вот это время он вспоминал с неизбывной нежностью. Ему почти ничего не надо было делать, кроме как читать книжки, следить за непрерывным поступлением бананов и – что случалось крайне редко – помогать библиотекарю справиться с каким-нибудь особо разбушевавшимся гримуаром.
Но теперь он понял, что делает скуку столь привлекательной. Это осознание того, что совсем рядом, за углом, происходят куда более худшие вещи, опасные и волнующие, и вы их благополучно пропускаете. Для того чтобы наслаждаться скукой, ее нужно постоянно с чем-то сравнивать.
* – Мы не можем торчать здесь целую вечность, – заявил Ринсвинд. – У нас куча очень важных дел. Для начала неплохо было бы поесть.
* – Значит, ты так и не нашел Источник Жизни?
– Почему же, нашел! Чистый родник, глубоко в джунглях. Это было весьма впечатляющее зрелище. И я как следует хлебнул из него. Или глотнул – кажется, это более подходящее слово.
– И?... – заинтересовался Ринсвинд,
– Это определенно возымело действие. Да, точно. Какое-то время я отчетливо ощущал, что наполняюсь жизнью.
– Но... – Ринсвинд неопределенно махнул рукой, включив в этот жест да Щеботана, колесо и возвышающиеся над ними круги Ада.
– А-а, – отозвался старик. – Вот это и было самым досадным. Я столько читал об этом Источнике Жизни... До сих пор не понимаю, почему во всех книгах никто не упомянул о столь важной детали.
– А именно?...
– Любую воду, обнаруженную в джунглях, стоит на всякий случай вскипятить. Подумать только, какой досадный промах...
* – Но что мы такого делаем? – Вассенего развел руками, демонстрируя свою полную невиновность. – Что тут плохого? Братья, я спрашиваю вас: что тут плохого? ... Или, может, вам так нравятся приказы по кадрам?
Выражение лиц разом начало меняться – верховные демоны один за другим, словно падающий ряд костяшек домино, принимали решение. Некоторые вещи терпеть нельзя. Никаких больше приказов по кадрам, никаких инструктивных записок, никаких благодарностей всему персоналу. Да, это Ад, но надо ж и меру знать.
* Президент Астфгл, сидящий в кругу света в своем огромном, погруженном в полутьму кабинете, вновь подул в переговорную трубку и крикнул:
– Эй? Алло?
Никто не отвечал.
Странно.
Он взял одну из разноцветных авторучек и оглянулся на стопку рабочих бумаг у себя за спиной. Все эти данные, которые нужно проанализировать, обдумать, оценить и взвесить, после чего следует выработать подходящие к случаю управленческие директивы, составить проект фундаментального стратегического документа, а потом, после должных размышлений, переделать его...
Он снова подул в трубку.
– Алло? Алло?
Никого. Однако чего беспокоиться, у него полно дел. Его время слишком ценно, чтобы тратить его впустую.
Он погрузил ступни в толстый, теплый ковер.
С гордостью посмотрел на горшки с цветами.
Постучал по сложной системе хромированных проволочек и шариков, которые тут же начали бодро раскачиваться и крайне административно постукивать.
Твердой, решительной рукой открутил колпачок авторучки.
Написал: «Что нужно, чтобы добиться успеха???»
Немного подумал и аккуратно приписал снизу: «Пахать как проклятому!!!»
И это тоже было счастье. В некотором роде.
Комментариев нет:
Отправить комментарий