* Для того чтобы понять, что все имеет свои последствия, необязательно читать Марка Аврелия. Но если все время об этом думать, свихнешься.* Любой мерзавец хочет, чтобы был кто-то пакостнее его самого, чтобы на его фоне выглядеть приличней.
* «Хуже уже некуда...» — вспомнил он строку из старой военной песни. Никогда в это не верил, подумал Курц. Если жизнь чему меня и научила, то только одному: хуже всегда есть — как бы плохо уже ни было.
* Опыт показал, что сила — это хорошо, но скорость и быстрота реакции куда важнее.
* — Поздравляю, Курц. Как всегда. Девяносто процентов везения на десять процентов здравого смысла и умения.
* Курц задумался. Где та грань этики, которую он перейдет, найдя человека и выдав его гангстерам? Проблема, однако.
— Гарантированные пятнадцать тысяч, половина — сейчас. Я найду его и дам тебе точное местонахождение, — сказал Курц, устав бороться с этической проблемой.
— Сейчас — треть, — ответила Анджелина. Она развернулась спиной к баскетбольным площадкам и достала из кармана спортивного костюма пять тысяч, заранее свернутые в тугой рулончик.
Как хорошо быть предсказуемым, подумал Курц.
* — Я нашла его, когда мы вернулись из Таиланда. Он уже умер к тому времени. Коронарная недостаточность. Я думаю, он мог быть вполне хорошим парнем. Допускаю, что он и не подозревал о моем существовании. Ведь моя мать сидела на героине.
Курц никогда не был силен в общественно принятых способах выражения сочувствия и не стал пытаться изобразить интерес, пусть даже тема была весьма деликатной.
* — Ах-ах! — вырвалось у Курца.
— Я не слышала от тебя «Ах-ах» со времен истории, приведшей тебя в Аттику.
— Это особый термин в профессиональном жаргоне частных детективов, — рассмеялся Курц.
* Головная боль сейчас была похожа на то, что кто-то не слишком вежливо стучал ему по затылку килограммовым молотком, обернутым в тонкий носок.
* Продолжая насвистывать, Проныра постучал в переднюю дверь дома и сделал полшага назад. Так его учили. Когда дверь открывалась, следовало сделать еще полшага назад, демонстрируя вежливость и отсутствие агрессии. Старый трюк, изобретенный коммивояжерами.
* — Я арестован?
— Пока нет, — ответила Риджби Кинг, сняв с пояса наручники и пустив ими солнечный зайчик. — Но ведь день только начался. Поехали.
* — Но вы ведь не собирались проникать внутрь, не так ли, мистер Курц? — спросил Кеннеди, подчеркивая свою шутку белозубой улыбкой. Такие улыбки ласково называют заразительными. Курц ненавидел любые заразительные и заразные вещи.
* Лучше потом извиниться перед Боссом, чем спрашивать разрешения на то, чего очень хочется.
* — встречаемся у машины через час?
— Давай через полтора. Мне еще надо найти, где здесь торгуют пончиками. Бесполезно просить помощи у местных копов, если не принесешь им что-нибудь в подарок.
* Если он не понимает по-плохому, пошути над ним.
* — И чего ты от меня хочешь?
— Вертолет. Достаточно большой, чтобы взять на борт шесть-восемь человек. И вас в качестве пилота.
Малыш Док расхохотался, а потом замолк.
— А ведь ты это всерьез сказал.
— Серьезно, как сердечный приступ, — ответил Курц.
* — И когда тебе все это нужно, включая меня и «Дальнобойщик», если они согласятся на мои условия? Через неделю? Или десять дней?
— Сегодня ночью, — сказал Курц. — К полуночи, если получится. Так, чтобы вылететь не позже двух часов ночи.
Малыш Док открыл рот, чтобы захохотать, и закрыл его, просто глядя на Джо Курца.
— Ты это всерьез сказал.
— Ага. Как о сердечном приступе.
* — Вот дерьмо, — повторил Курц, убирая телефон в карман.
— Вот за что я люблю ездить с тобой, Курц, — сказала Анджелина. — За умение поддержать разговор.
* — Скрип-зик, — сказала в микрофон Анджелина, с трудом выговорив польскую фамилию. — Что, если поперек долины, к которой мы летим, идут высоковольтные линии?
— Мы умрем, — без прикрас ответил Малыш Док.
Комментариев нет:
Отправить комментарий