Джозеф Хеллер — Уловка-22 (6/7)

Ранее

&  — Почему же у вас тогда такой виноватый вид, если вы не крали?
    — Виноватый? Я ни в чем не виновен.
    — Но если вы не виновны, зачем бы мы вас стали допрашивать?

&  — Капеллан, — возобновил допрос офицер без знаков различия и достал из открытой папки желтый лист бумаги с машинописным текстом. — Вот письменное заявление полковника Каткарта. Он утверждает, что вы украли у него помидор. — Офицер еще ленивее, чем прежде, цедил слова.
    Он положил листок на стол текстом вниз и достал из папки еще одну страничку. ...

&  — Капеллан, мы официально заявляем вам, что вы, будучи Вашингтоном Ирвингом, произвольно и незаконно присвоили себе право цензуровать письма офицерского и сержантско-рядового состава. Признаете ли вы себя виновным?
    — Не виновен, сэр. — Капеллан облизнул языком сухие спекшиеся губы. Он сидел на краешке стула, в напряженном ожидании подавшись вперед.
    — Виновен, — сказал полковник.
    — Виновен, — сказал майор.
    — Стало быть, виновен, — резюмировал офицер без знаков различия и что-то записал на клочке бумаги. — Капеллан, мы обвиняем вас в преступлениях и нарушениях, о которых мы и сами пока что ничего не знаем. Вы признаете себя виновным?
    — Не знаю, сэр. Что я могу вам ответить, если вы даже не говорите, что это за преступления.
    — Как мы можем вам сказать, если мы сами не знаем!
    — Виновен, — решил полковник.
    — Конечно, виновен, — согласился майор. — Если это его нарушения и преступления, значит, он их и совершил.
    — Стало быть, виновен, — монотонно протянул офицер без знаков различия и отошел от стола. — Теперь он в вашем распоряжении, полковник.
    — Благодарю вас, — поклонился полковник, — Вы проделали большую работу. — Он повернулся к капеллану:
    — Прекрасно, капеллан, ваша песенка спета. Идите, гуляйте.

---

&  Йоссариан поставил под угрозу свое традиционное право на свободу и независимость тем, что осмелился применить это право на практике.

&  — Неужели он начисто лишен патриотизма?
    — Неужели вы не хотите сражаться за родину? — спросил подполковник Корн, пародируя резкий и самодовольный тон полковника Кэткарта. — Неужели вам жаль отдать свою молодую жизнь за полковника Кэткарта и за меня?
    Удивленный и встревоженный словами подполковника Корна, Йоссариан весь так и напрягся.
    — Что-что? — воскликнул он. — А какое отношение вы и полковник Кэткарт имеете к родине? Родина — это одно, а вы — это совсем другое.
    — Но как можно разделять нас? — спокойно, без тени возмущения спросил подполковник Корн: он продолжал паясничать, издеваясь над полковником Кэткартом.
    — Верно! — с пафосом закричал полковник Каткарт. — Или вы для нас или вы против нас. Вопрос стоит только так.
    — Думаю, что до него дошло, — сказал подполковник Корн и добавил: — Или вы для нас, или вы против родины. Все очень просто.

&  Знаете, как говорится, одна хорошая овца может испортить паршивое стадо...

&  — Вы были бы последним дураком, если б отказались от всего этого ради каких-то моральных принципов. А ведь вы не дурак. Ну, по рукам?
    — Не знаю.
    — Или по рукам, или под суд.

&  — Ну-с, где вы впервые увидели свет, дружище?
    — В окне, — ответил Йоссариан.
    — Да нет, я не о том. Где вы родились?
    — В постели.

&  — Давайте, Йоссариан, смело взглянем в лицо фактам. Несмотря ни на что, на боевом счету полка немало заслуг. Если вас отдадут под суд и оправдают, другие летчики тоже откажутся выполнять задания. Полковник Кэткарт опозорится, и боеспособность части будет подорвана. Вот почему я говорю, что, если вас признают виновным и посадят в тюрьму, это пойдет на пользу родине. Даже если вы на самом деле ни в чем не повинны.

&  — Прошу вас, не обижайтесь на меня, — взмолился он. Чувствовалось, что он говорит совершенно чистосердечно. — Вы же знаете, что я здесь ни при чем. Я лишь пытаюсь смотреть на вещи объективно и найти какой-то выход из этой трудной ситуации.
    — Эта ситуация возникла не по моей вине.
    — Но вы обязаны найти из нее выход. И потом — что еще остается делать? Вы ведь не желаете летать на задания.

Окончание