24 авг. 2007 г.

Терри Пратчетт — Мор, ученик Смерти

Пратчетт Мор ученик Смерти
  “В этой озаренной ярким пламенем свечей комнате хранятся жизнеизмерители. ...

*  Короче говоря, Мор относился к категории людей более опасных, чем мешок, набитый гремучими змеями. Он был полон решимости докопаться до логической основы вселенной. План, при всей своей похвальности, вряд ли осуществимый, поскольку логикой здесь и не пахло. Собирая мир, Создатель выдал на гора массу выдающихся, оригинальных и вообще прекрасных идей. Однако сделать мир понимаемым в его задачу не входило.

*  Здесь вращались исключительно сливки общества — во всяком случае, те его компоненты, которые всплывают на поверхность и которые благоразумнее называть сливками.

*  — НУ ЧТО Ж, МАЛЬЧИК, ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИСКРЕННЕ ЖЕЛАЕШЬ УЗНАТЬ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ТАЙНЫ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА?
    — Да, сэр. Думаю, что так, сэр.
    — ХОРОШО. КОНЮШНИ СРАЗУ ЗА ДОМОМ. ЛОПАТА ВИСИТ ЗА ДВЕРЬЮ, КАК ВОЙДЕШЬ.

*  — Надеюсь, все обернется к лучшему. Мой отец всегда говорит, что по большей части все оборачивается к лучшему.

*  — Лучше не задавай лишних вопросов. Ими ты огорчаешь людей.

*  Люди никогда не видят то, существование чего им кажется невозможным.

*  — ГРИБЫ — ДА, ЦЫПЛЕНОК — ДА, СМЕТАНА — ДА. Я НИЧЕГО НЕ ИМЕЮ ПРОТИВ ЛЮБОГО ИЗ ЭТИХ ВИДОВ ДОБРОЙ, НОРМАЛЬНОЙ ЕДЫ. НО ЗАЧЕМ, ВО ИМЯ ЗДРАВОГО РАССУДКА И ТРЕЗВОЙ ПАМЯТИ, СМЕШИВАТЬ ИХ ВМЕСТЕ И КЛАСТЬ В ЭТИ КРОШЕЧНЫЕ КОРЗИНОЧКИ?

*  — ВОТ ОНИ — СМЕРТНЫЕ. ВСЕ, ЧТО У НИХ ЕСТЬ, — СОВСЕМ НЕМНОГО ЛЕТ В ЭТОМ МИРЕ. И ОНИ ПРОВОДЯТ ДРАГОЦЕННЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ ЗА УСЛОЖНЕНИЕМ ВСЕГО, К ЧЕМУ ПРИКАСАЮТСЯ.

*  — ... Это несправедливо. Разве ты не можешь помешать убийству?
    — СПРАВЕДЛИВОСТЬ? А ЧТО, КТО-ТО ГОВОРИЛ О СПРАВЕДЛИВОСТИ?

*  Стать поэтом Мору всегда мешала врожденная честность; если бы Мор когда-нибудь стал сравнивать девушку с летним днем, то за сравнением обязательно последовало бы вдумчивое объяснение насчет того, какой именно день имеется в виду и было ли тогда дождливо или, наоборот, ясно.

*  — ЗДЕСЬ НЕ О ЧЕМ БЕСПОКОИТЬСЯ, ЮНОША...
    — Мор...
    — ТЕБЕ УЖЕ СЛЕДОВАЛО БЫ ПОНЯТЬ... КАЖДЫЙ ПОЛУЧАЕТ ТО, ЧТО, КАК ОН СЧИТАЕТ, ЕГО ЖДЕТ. ТАК ОНО ГОРАЗДО АККУРАТНЕЕ ВЫХОДИТ.
    — Знаю, сэр. Но это означает, что плохие люди, которые думают, что они отправятся во что-то вроде рая, на самом деле попадают туда. А хорошие люди, которые боятся, что попадут в какое-то ужасное место, по настоящему страдают. Это не похоже на справедливость.
    — КОГДА ТЫ ОТПРАВЛЯЛСЯ НА ДЕЖУРСТВО, ЧТО, Я ТЕБЕ СКАЗАЛ, ТЫ ДОЛЖЕН ВСЕГДА ПОМНИТЬ?
    — Ну, ты...
    — ХМ-М?
    Мор запнулся и замолчал.
    — НЕТ НИКАКОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ. ЕСТЬ ТОЛЬКО ТЫ.
    — Понятно, я...
    — ТЫ ДОЛЖЕН ПОМНИТЬ ОБ ЭТОМ.
    — Да, но...
    — Я ПОЛАГАЮ, В КОНЦЕ КОНЦОВ ВСЕ ОБРАЗУЕТСЯ. Я ЛИЧНО НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛ СОЗДАТЕЛЯ, НО МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО ОН НАСТРОЕН К ЛЮДЯМ ДОВОЛЬНО ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНО.

*  Если вы бог, то действовать логично вовсе не обязательно.

*  Мор уже знал, что от любви человека бросает то в жар, то в холод, что любовь делает человека жестоким и слабым. Но что она делает тебя еще и глупым — это ему было в новинку.

*  Это был постоялый двор, и люди внутри проводили время за весельем — или за тем, что сходит за веселье, если вы крестьянин и большую часть времени проводите, тщательно ухаживая за капустой. После капусты что угодно покажется забавой.

*  — КАК ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ, КОГДА У ТЕБЯ ВНУТРИ ТЕПЛО, ТЫ ВСЕМ ДОВОЛЕН И ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ВСЕ ОСТАВАЛОСЬ ТАК, КАК ЕСТЬ?
    — Полагаю, это называется счастьем.

*  — Они не видели. Ты будешь удивлена, сколького они не видели. Особенно когда узнали, что трагической гибелью под ногами сорвавшегося с цепи слона можно заразиться. Смерть может настигнуть тебя даже в собственной постели.

*  Ситуация обрела ясность. Когда делаешь шаг с обрыва, жизнь моментально принимает очень четкое направление.



*  Плоский мир. Этот мир, как следует из названия, совершенно плоский и покоится (точнее, едет верхом) на спинах четырех огромных слонов. Слоны стоят на панцире гигантской звездной черепахи по имени Великий А'Туин. Диск обрамлен водопадом, пенистые каскады которого бесконечной лавиной обрушиваются в космос.
    Ученые подсчитали, что шансы реального существования столь откровенно абсурдного мира равняются одному на миллион.
    Однако волшебники подсчитали, что шанс "один на миллион" выпадает в девяти случаях из десяти.

*  Не то чтобы от него вовсе не было никакого толку — просто его стремление помогать смутно отдавало жизнерадостной готовностью бодрого недоумка, из кожи вон лезущего, лишь бы помочь "взрослым дядям". В результате серьезные мужчины научились бояться его помощи, как огня. Казалось, он является источником какой-то заразы, возможно даже смертельной.

*  — Слышал, у тебя на ферме освободилось местечко, Хамеш, — сказал Лезек.
    — Ага. Так я уже взял подмастерье, разве ты не знаешь?
    — А-а-а, — разочарованно протянул Лезек. — И когда?
    — Вчера. — Ложь Хамеша была молниеносна, словно гремучая змея. — Все договорено и подписано. Так что извини. Послушай, я ничего не имею против молодого Мора. Хороший паренек, такие нечасто встречаются. Дело лишь в том, что...
    — Знаю, знаю, — махнул рукой Лезек, — просто у него не только руки, но и все остальное растет из задницы.

*  — Знаешь, он ведь не дурак, — нарушил молчание Хамеш. — Ну, то есть, дураком его не назовешь.
    — Мозги у него на месте, — подтвердил Лезек. — Правда, иногда он начинает думать так усердно, что приходится колотить его по голове. Только это и помогает. Глядишь — уже очнулся, смотрит на тебя и даже видит что-то. Бабушка, на беду, научила его читать. Я так считаю, мозги его от этого малость перегрелись.

*  — Он слишком часто думает, в этом вся беда. Вот сейчас, посмотри на него. Никто не размышляет о том, как пугать птиц. Их просто пугают. Я имею в виду, нормальные мальчишки.

*  Он испытывал чувство, что должен что-то сказать, даже изречь — что-то вроде мудрой тирады или житейского совета. Напомнить, что в жизни есть темные и светлые полосы, положить руку на плечо сына и пространно заговорить о проблемах взросления — короче говоря, показать, что мир — это забавное местечко, в котором человеку, метафорически выражаясь, не следует проявлять излишнюю гордость и отказываться от предложенного ему горячего пирога с мясом.

*  Мор никогда в жизни не слышал слова "интригующее". Оно как-то не входило в запас слов, которыми его семья пользовалась регулярно.

*  Скорость практически чего угодно выше скорости света Диска. Свет здесь, в отличие от обычного света, ленив и нелюбопытен, подобно сытому прирученному псу. Он не передвигается, а плетется. Согласно утверждению философа Лай Тинь Видля, известна только одна вещь, двигающаяся быстрее обычного света. Это монархия. Ход рассуждений Видля примерно таков: в каждый данный момент вы не можете иметь больше одного короля. Наряду с этим традиция требует, чтобы между королями не было промежутков. Следовательно, когда король умирает, престол должен перейти к наследнику мгновенно. Предположительно, рассуждает философ, должны существовать некие элементарные частицы — королионы или, возможно, королевионы, обеспечивающие непрерывность. Но конечно даже здесь случаются проколы, и цепь прерывается. Это бывает тогда, к примеру, когда королион с лету врезается в античастицу, или республикой. Честолюбивые планы философа использовать свое открытие для посылки сообщений — включающие в себя, кстати, осторожную, чтобы не повредить анатомию, пытку маленького короля с целью модулирования сигнала — так до сих пор и не стали достоянием общественности.

*  Поэты не раз предпринимали попытки описать Анк-Морпорк, но все потуги окончились провалом. Возможно, виной этому послужило откровенное, чисто плотское жизнелюбие города. А может быть, дело просто в том, что город с миллионным населением и без единой канализационной трубы слишком уж бьет поэтов по нервам.

— НУ ЧТО Ж, МАЛЬЧИК, ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИСКРЕННЕ ЖЕЛАЕШЬ УЗНАТЬ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ТАЙНЫ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА?
    — Да, сэр. Думаю, что так, сэр.
    — ХОРОШО. КОНЮШНИ СРАЗУ ЗА ДОМОМ. ЛОПАТА ВИСИТ ЗА ДВЕРЬЮ, КАК ВОЙДЕШЬ.

    Он посмотрел на книгу. Перевел взгляд на Мора. Тот не двигался с места.
    — СУЩЕСТВУЕТ ЛИ КАКАЯ НИБУДЬ ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО ТЫ НЕ ПОНЯЛ МЕНЯ?
    — Да, сэр.
    — УДОБРЕНИЕ, МАЛЬЧИК. НАВОЗ. У АЛЬБЕРТА В САДУ ЕСТЬ ЯМА ДЛЯ КОМПОСТА. ПОЛАГАЮ, ГДЕ-ТО ТАМ ИМЕЕТСЯ ТАЧКА. ТАК ЧТО ЗАЙМИСЬ ДЕЛОМ.
    Мор скорбно кивнул.
    — Да, сэр. Понимаю, сэр. Сэр?
    — ДА?
    — Сэр, я только не понял, какое это имеет отношение к сокровенным тайнам времени и пространства.
    Смерть не отрываясь изучал книгу.
    — ПОЭТОМУ ТЫ ЗДЕСЬ. ЧТОБЫ УЧИТЬСЯ.

*  Некоторые виды работ указывают на то, что человек продвигается вверх по служебной лестнице. Домашняя работа указывала — как бы помягче выразиться — на нечто прямо противоположное. Но свои преимущества были и у нее — по крайней мере, работаешь в тепле, а технологический процесс не отличается сложностью и потому вполне доступен для понимания.

*  Через некоторое время Мор вошел в ритм и начал играть внутри себя в ту игру с измерением количества выполненной работы, в которую в подобных обстоятельствах играет всякий. "Значит так, — думал он, — я сделал почти четверть, назовем ее третью. Так что когда я покончу с углом, что возле кормушки с сеном, это будет больше половины, назовем ее пять восьмых, что означает еще три полных тачки..." Одним словом, с захватывающим дух великолепием Вселенной гораздо легче иметь дело, если представляешь ее как серию маленьких кусочков.

*  — Он ведь Смерть, к твоему сведению. Мрачный Жнец. Важная персона. Он — не кто-то, кем становятся. Он — тот, кем являются.

*  — И ПОЧЕМУ, КАК ТЫ СЧИТАЕШЬ, Я НАПРАВИЛ ТЕБЯ В КОНЮШНЮ? ПОДУМАЙ ХОРОШЕНЬКО.
    Мор колебался. Он думал на эту тему, думал очень серьезно — в промежутках между подсчетами количества тачек. Он гадал, не было ли задание предназначено для того, чтобы развить скоординированную работу рук и глаз? Или приучить к повиновению? Внушить ему важность — в человеческом масштабе — небольших задач? Заставить осознать, что даже великие люди должны начинать с самого дна?
    — Я думаю... — начал он.
    — ДА?
    — Ну, я думаю, ты сделал это потому, что конюшня была по колено в лошадином навозе, если уж говорить начистоту.
    Смерть долго, не отрываясь, смотрел на него. Мор неловко переминался с ноги на ногу.
    — АБСОЛЮТНО ВЕРНЫЙ ОТВЕТ, — слова Смерти звучали отрывисто. — ЯСНОСТЬ МЫСЛИ. РЕАЛИСТИЧНЫЙ ПОДХОД. ЧТО ОЧЕНЬ ВАЖНО ДЛЯ РАБОТЫ, ПОДОБНОЙ НАШЕЙ.

*  Выглядело это так, как будто все, что должно быть сказано между ним и Альбертом, было сказано давным давно. И теперь каждый занимался своим делом с минимумом неудобств в процессе.

*  — Пожалуй, мне было бы очень даже интересно посмотреть на настоящего короля, — заявил он. — Моя бабушка говорила, они все время носят корону. Даже когда ходят в уборную.
    Смерть тщательно обдумал это высказывание.
    — ЧИСТО ТЕХНИЧЕСКИ — НЕТ НИКАКИХ ПРИЧИН, ПРОТИВОРЕЧАЩИХ ЭТОМУ, — признал он. — ОДНАКО, ЕСЛИ ИСХОДИТЬ ИЗ МОЕГО ОПЫТА, ОБЫЧНО ЭТО НЕ ТАК.

*  — А он казнит людей?
    — ИНОГДА. ЕСТЬ НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ ПРИХОДИТСЯ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ТЫ КОРОЛЬ.

*  Бинки рысью снижалась, пока не коснулась копытами плит самой высокой башни замка. Смерть спешился и велел Мору заняться лошадиной торбой.
    — А люди не заметят, что здесь, наверху, пасется лошадь? — спросил Мор, когда они зашагали в направлении заключенной в вертикальную шахту винтовой лестницы.
    Смерть отрицательно покачал головой.
    — А ТЫ БЫ ПОВЕРИЛ, ЧТО НА ВЕРШИНЕ ЭТОЙ БАШНИ МОЖЕТ СТОЯТЬ ЛОШАДЬ?
    — Нет. Ее же ни в жизнь не затащить сюда по этой лестнице.
    — НУ ТАК?..
    — О, понял. Люди никогда не видят то, существование чего им кажется невозможным.

*  — Меня тоже не видно! — воскликнул Мор. — А я настоящий, самый что ни на есть реальный!
    — РЕАЛЬНОСТЬ НЕ ВСЕГДА ТАКОВА, КАКОЙ КАЖЕТСЯ. И В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ОНИ НЕ ХОТЯТ ВИДЕТЬ МЕНЯ, ТО ТЕБЯ ТЕМ БОЛЕЕ НЕ ПОЖЕЛАЮТ ЛИЦЕЗРЕТЬ. АРИСТОКРАТЫ, МАЛЬЧИК. ОНИ СОБАКУ СЪЕЛИ НА ТОМ, ЧТОБЫ НЕ ВИДЕТЬ, НЕ ЗАМЕЧАТЬ ТОГО, ЧТО У НИХ ПОД САМЫМ НОСОМ.

*  — СЛУШАЙ, ПАРЕНЬ, А ДЛЯ ЧЕГО, КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЭТА ВИШНЯ НА СОЛОМИНКЕ?
    — Мор, — машинально напомнил Мор.
    — ВЕДЬ ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТО ОНА ЧТО-ТО ПРИБАВЛЯЕТ К ВКУСУ. И КАК ЧЕЛОВЕКУ ПРИШЛО В ГОЛОВУ ВЗЯТЬ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ ИДЕАЛЬНО ПРИГОТОВЛЕННЫЙ НАПИТОК И ВСТАВИТЬ ТУДА ВИШНЮ НА СОЛОМИНКЕ?

*  — А чего мы ждем? — отсутствующе поинтересовался Мор. В локоть ему врезался какой-то престарелый граф, поглядел куда угодно, только не на него, пожал плечами и пошел своей дорогой.
    — ПРИВЫКАЙ, — Смерть указал пальцем на поднос с канапе. — Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ГРИБЫ — ДА, ЦЫПЛЕНОК — ДА, СМЕТАНА — ДА. Я НИЧЕГО НЕ ИМЕЮ ПРОТИВ ЛЮБОГО ИЗ ЭТИХ ВИДОВ ДОБРОЙ, НОРМАЛЬНОЙ ЕДЫ. НО ЗАЧЕМ, ВО ИМЯ ЗДРАВОГО РАССУДКА И ТРЕЗВОЙ ПАМЯТИ, СМЕШИВАТЬ ИХ ВМЕСТЕ И КЛАСТЬ В ЭТИ КРОШЕЧНЫЕ КОРЗИНОЧКИ?
    — Не понял? — только и мог ответить Мор.
    — ВОТ ОНИ — СМЕРТНЫЕ, — продолжал Смерть. — ВСЕ, ЧТО У НИХ ЕСТЬ, — СОВСЕМ НЕМНОГО ЛЕТ В ЭТОМ МИРЕ. И ОНИ ПРОВОДЯТ ДРАГОЦЕННЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ ЗА УСЛОЖНЕНИЕМ ВСЕГО, К ЧЕМУ ПРИКАСАЮТСЯ.

*  Король был высоким и грузным. На его флегаматичном лице застыло выражение терпения такого калибра, которое можно приобрести лишь у наработавшейся на своем веку, всего навидавшейся и ко всему привыкшей лошади.

*  — Он не похож на плохого короля, — заметил Мор. — Зачем кому-то убивать его?
    — ВИДИШЬ ЧЕЛОВЕКА РЯДОМ С НИМ? С УСИКАМИ И УХМЫЛКОЙ, КАК У ЯЩЕРИЦЫ? — Смерть указал на человека косой.
    — Да?
    — ЕГО ДВОЮРОДНЫЙ БРАТ, ГЕРЦОГ СТО-ГЕЛИТСКИЙ. НЕ САМЫЙ МИЛЫЙ ИЗ ЛЮДЕЙ, — произнес Смерть. — ИЗ ТЕХ ЛОВКИХ ПРОЙДОХ, ЧТО ВСЕГДА ВЕРТЯТСЯ ПОД РУКОЙ С БУТЫЛКОЙ ЯДА В КАРМАНЕ. В ПРОШЛОМ ГОДУ БЫЛ ПЯТЫМ В ОЧЕРЕДИ ПРЕТЕНДЕНТОВ НА ПРЕСТОЛ. СЕЙЧАС УЖЕ ВТОРОЙ. ВРОДЕ КАК ПРОДВИНУЛСЯ ПО СОЦИАЛЬНОЙ ЛЕСТНИЦЕ.

— ... Это несправедливо. Разве ты не можешь помешать убийству?
    — СПРАВЕДЛИВОСТЬ? — удивился Смерть. — А ЧТО, КТО-ТО ГОВОРИЛ О СПРАВЕДЛИВОСТИ?

    — Я хочу сказать, если тот, другой, такой:
    — ПОСЛУШАЙ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ ЗДЕСЬ СОВЕРШЕННО НИ ПРИ ЧЕМ. НАМ НЕЛЬЗЯ СТАНОВИТЬСЯ НА ЧЬЮ-ЛИБО СТОРОНУ. ЕСЛИ ВРЕМЯ ПРИХОДИТ, ОНО ПРИХОДИТ. ВОТ И ВСЕ, МАЛЬЧИК.
    — Мор, — простонал Мор, не отрывая взгляда от толпы.

*  — ... Кстати, мне кажется, я таю.
    — ПРОИСХОДИТ ОСЛАБЛЕНИЕ МОРФОГЕНЕТИЧЕСКОГО ПОЛЯ.
    — И что это такое?
    — ЭТО ПРОИСХОДИТ СО ВСЕМИ. ПОСТАРАЙТЕСЬ РАССЛАБИТЬСЯ И ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ.
    — Как?
    — ПРОСТО БУДЬТЕ САМИМ СОБОЙ.

*  — Я бы испытал огромное удовольствие, если бы узнал, где нахожусь, — выдал заветную мысль Мор.
    Такое неведение до крайности ошеломило его собеседника.
    — Это же Анк-Морпорк, — сказал он. — Его любой узнает. Да ты нюхни. По запаху чувствуется.
    Мор втянул носом воздух. Городской воздух отдавал чем-то весьма специфическим. У вас сразу возникало чувство, что этот воздух видал виды. С каждым новым вздохом вы все прочнее укоренялись в убеждении, что рядом с вами — прямо под боком — находятся тысячи людей, причем чуть ли не у каждого имеются подмышки.

*  Охарактеризовать место как "грязное" можно было с натяжкой, которую это слово не выдержало бы — порвалось.

*  Утомленным жестом привыкшей к поклонению примадонны Кувыркс откинул капюшон. Вместо лика седобородого мистика, которого ожидал Мор, юноша увидел круглое, довольно пухлое лицо, розовое с белым, как пирог со свининой, который оно (лицо) напоминало во всех отношениях. Например, как и у большинства пирогов со свининой, у него отсутствовала борода, и, подобно большинству пирогов со свининой, оно выглядело довольно добродушным.

*  — В переносном смысле, — пояснил волшебник.
    — Что это значит?
    — Это значит, что нет.
    — Но ты говорил...
    — Это была реклама.

*  — В котором часу здесь бывает заход солнца?
    — Обычно нам удается воткнуть его между днем и ночью. Примерно в тот промежуток, который вот-вот наступит.

*  А тем временем Кувыркс, оставшийся один в неубранной комнате, крутил монету, бормотал себе под нос "стены" и осушал бутылку.
    Опомнился он только тогда, когда показалось донышко. Сфокусировав взгляд на бутылке, сквозь поднимающийся розовый туман волшебник прочел этикетку: "Овцепикское втирание матушки Ветровоск. Общиукрепляющее и как любовнае зелие. Адну сталовую ложку толька перед сном и не больше".

*  ...рядом с входом висела охапка сена в сетке. К охапке была приложена записка. Чувствовалось, что эти крупные буквы вывела чуть дрожащая рука. Записка гласила:
    "ЭТО ТИБЕ, ЛОШАТЬ".

*  — Понимаешь, все уже решено и подписано. История вся расписана от начала и до конца. Каковы факты в действительности — никого не волнует; история знай себе катит прямо по ним. Ты ничего не можешь изменить, поскольку изменения уже являются ее частью.

*  Когда дело доходило до решимости, ее челюстями можно было колоть орехи.

*  — Я не вышла бы за тебя, будь ты последним оставшимся в живых мужчиной на Диске, — голосом ласковой змеи проворковала она.
    Мор был задет. Одно дело не хотеть жениться на ком-то, и совсем другое — слышать, что выходить не хотят за тебя.

*  — ... Потом она подумала, что он умер, и покончила с собой, а он проснулся и на этот раз действительно покончил с собой, но там была еще девушка...
    Здравый смысл подразумевал, что по крайней мере несколько женщин должны дотягивать до своего третьего десятка, не покончив с собой из-за любви. Но по всему выходило, что здравому смыслу в этих жутких драмах не доставалось даже роли обыкновенного статиста.
    ... Мор уже знал, что от любви человека бросает то в жар, то в холод, что любовь делает человека жестоким и слабым. Но что она делает тебя еще и глупым — это ему было в новинку.

*  История подобна старому свитеру. Он ведь медленно распускается. Так и она — распутывает свои узлы не торопясь. Полотно истории пестрит заплатами, его многократно штопали и перевязывали, чтобы подогнать под разных людей, засовывали в кромсалку сушилку цензуры, чтобы превратить в удобную для запудривания мозгов пропагандистскую пыль. И тем не менее история неизменно ухитряется выпутаться отовсюду и принять старую знакомую форму. История имеет привычку менять людей, которые воображают, что это они меняют ее. В ее истрепанном рукаве всегда находится пара запасных фокусов. Она ведь давно здесь ошивается. {...}
    Люди не более способны изменить ход истории, чем птицы — небо. Все, что они могут, — это воспользоваться моментом и вставить свой небольшой узор.

*  Подъехав ближе, Мор узрел движущиеся силуэты. Ему удалось даже уловить несколько обрывков песни. Это был постоялый двор, и люди внутри проводили время за весельем — или за тем, что сходит за веселье, если вы крестьянин и большую часть времени проводите, тщательно ухаживая за капустой. После капусты что угодно покажется забавой.

*  Внутри находились человеческие существа, предававшиеся немудреным человеческим развлечениям, вроде — напиться и забыть слова песни.

*  Мор огляделся, рассматривая окружающие его лица, освещенные отблесками пламени. Это были те самые люди, которых принято называть солью земли. То есть суровые, квадратные и вредные для вашего здоровья.

*  Терпсик Мимс не был отщепенцем. Он был рыболовом. Тут есть разница: рыболовство дороже обходится.

*  Терпсик был счастлив. ... Его сознание было почти пустым. Единственное, что могло выбить его из равновесия, — это если бы он по-настоящему поймал рыбу. Момент улова был единственным моментом в процессе ловли рыбы, который вызывал в нем неподдельный ужас. Рыбы были холодными и скользкими. Они паниковали и действовали ему на нервы, а нервы у Терпсика и без того были не в лучшем состоянии.
    До тех пор пока у Терпсика Мимса ничего не ловилось, он был одним из счастливейших рыболовов Плоского мира, поскольку реку Хакрулл отделяло пять миль от его дома и, следовательно, от миссис Гвлэдис Мимс, с которой он насладился шестью месяцами счастливой супружеской жизни. Что имело место быть около двадцати лет назад.

*  — Я пошел, — заявил Мор. — До завтра, прощайте!
    — Сейчас уже завтра, — указала Кели. Мор слегка сбавил свой героический тон.
    — Ну ладно, в таком случае до вечера, — сказал он, слегка раздраженный прозаичностью ее замечания. — Я удаляюсь!
    — Он что?
    — Так говорят герои, — добродушно объяснил Кувыркс. — Он не может удержаться.

*  Одинокие заядлые алкоголики всегда создают вокруг себя некое ментальное поле, обеспечивающее им полную независимость от окружающей среды и изолированность от оной.

*  — КАК БЫ ТЫ ОПРЕДЕЛИЛ ЧУВСТВО, КОГДА ТЫ КАЖЕШЬСЯ СЕБЕ ОЧЕНЬ МАЛЕНЬКИМ И ГОРЯЧИМ?
    Хвиляга покрутил в руках карандаш.
    — Как будто ты пигмей?
    — НАЧИНАЕТСЯ С "О".
    — Отчаяние?
    — Да, — кивнул Смерть ...

*  — Похоже на то, что ты не обладаешь абсолютно никаками полезными навыками или талантами, — заявил Хвиляга. — А ты никогда не задумывался над тем, чтобы заняться преподаванием?

*  — А ТЕПЕРЬ — ЧТОБЫ ЧЕРЕЗ СЕКУНДУ ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО, — произнес Смерть и добавил: — ПОКА ЖГУЧИЕ ВЕТРЫ БЕСПРЕДЕЛЬНОГО НЕ ИСПЕПЕЛИЛИ ТВОЙ НИЧЕГО НЕ СТОЯЩИЙ ТРУП.
    — Мой муж будет поставлен в известность, — расплывчато пригрозила повариха, покидая контору.
    Смерти показалось, что никакие его угрозы не сравнятся по своей мрачности с этой.

*  Взяв Мора за руку, Альберт драматически зашевелил бровями. Шевелил он довольно долго, давая Мору понять, что им надо "выйти поговорить".

*  Они открыли гроссбух.
    Они долго смотрели в него.
    Затем Мор произнес:
    — Что означают все эти символы?
    — Содоми нон сапиенс, — пробормотал себе под нос Альберт.
    — А это что значит?
    — Значит, если я хоть что-нибудь понимаю, то я педераст.
    — Это выражения волшебников, да? — полюбопытствовал Мор.
    — Заткнись со своими выражениями волшебников. Я знать не знаю, как выражаются волшебники. Лучше примени свои мозги к тому, что видишь здесь.

*  — Ты можешь помочь? — спросил Мор.
    — Нет, — заявила Изабель и высморкалась.
    — Что значит "нет"? — модуляциями голос Альберта напоминал закипающий чайник. — Это слишком важно, чтобы всякие ветреные...
    — Это значит, — ответила Изабель (ее голос модуляциями напоминал бритву), — что я могу разобраться с ними, а вы можете помочь.

*  "Реберный Дом Харги", что около доков, вряд ли входит в число ведущих заведений общественного питания. Он, как может, удовлетворяет запросы мускулистой и не любящей церемоний клиентуры того типа, которая предпочитает количество и разбивает в щепки столы, если не получает оного. Они приходят сюда не ради изысков или экзотики и придерживаются традиционной пищи, как то: зародыши нелетающей птицы, рубленые органы в оболочке из кишок, куски свиной плоти и горелые семена сорной травы, погруженные в животные жиры. Или, как эти блюда называются на местном диалекте, яйца, сосиски, бекон и отбивные.

*  — Ладно, — изрек он. — Я не говорю, что чем-то недоволен. Я просто хочу знать, как тебе удается делать это с такой скоростью.
    — ВРЕМЯ НЕ СУЩЕСТВЕННО.
    — Ты сказал...?
    — ИМЕННО.
    Харга решил не спорить.
    — Слушай, ты чертовски хорошо работаешь, парень, — похвалил он.
    — КАК ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ, КОГДА У ТЕБЯ ВНУТРИ ТЕПЛО, ТЫ ВСЕМ ДОВОЛЕН И ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ВСЕ ОСТАВАЛОСЬ ТАК, КАК ЕСТЬ?
    — Полагаю, это называется счастьем, — ответил Харга.

*  Час назад Кувыркс, перелистав исслюнявленным пальцем именной указатель к "Гримуару по чудовищному веселию", осторожно собрал те ингредиенты, которые можно добыть в обычных домашних условиях, и поднес к ним спичку.
    "Забавная штука эти ресницы, — размышлял он после окончания эксперимента. — Ты их не замечаешь — пока не лишишься".

*  Воистину, путь озарения подобен полумиле битого стекла.

*  — Откуда ты знаешь?
    Он подумал, не отделаться ли какой-нибудь дежурной фразой типа "Я волшебник. И мы, волшебники, знаем толк в этих вещах", но решил воздержаться. В последний раз, когда он произнес ее, принцесса пригрозила ему топором.
    — Я расспросил одного из стражников насчет того постоялого двора, о котором рассказывал Мор. Затем высчитал приблизительное расстояние, которое предстоит преодолеть барьеру. Мор говорил, что он движется со скоростью медленно идущего человека, то есть...
    — Так просто? И ты не прибегал к волшебству?
    — Единственное, к чему я прибегал, — так это к здравому смыслу. В конечном итоге всегда оказывается, что он гораздо более надежен.

*  Только двое остались, чтобы принять на себя удар. Один — потому что запутался мантией в двери, а второй — потому что был, вообще-то, человекообразой обезьяной и человеческие дела его особо не напрягали.

*  — Пирамиды Цорта в лунном свете! — чуть не задохнувшись от восторга, воскликнула Изабель. — Как романтично!
    — ПОСТРОЕННЫЕ НА КРОВИ ТЫСЯЧ РАБОВ, — заметил Мор.
    — Пожалуйста, не надо.
    — Я извиняюсь, но практическая сторона дела такова, что эти...
    — Хорошо, хорошо, ты все мне доказал, — раздраженно фыркнула Изабель.

*  Только одно существо способно было бы повторить выражение их лиц. И таким существом мог бы стать голубь, не только услышавший о том, что лорд Нельсон сошел со своего постамента, но еще и ошарашенный известием, что лорда видели покупающим двенадцатизарядный револьвер и к нему ящик патронов.

*  Какой вам смысл обладать силой, если вы не используете ее как орудие власти?

*  — Что ж, принцесса трагически погибла под ногами сорвавшегося с цепи слона. Народ огорчится. Я лично издам указ о неделе траура.
    — Ты не сможешь, все гости видели!.. — начала было принцесса, пребывающая на грани слез.
    Кувыркс покачал головой. Он заметил, что через толпу растерянных гостей прокладывают дорогу стражники.
    — Они не видели, — сказал он. — Ты будешь удивлена, сколького они не видели. Особенно когда узнали, что трагической гибелью под ногами сорвавшегося с цепи слона можно заразиться. Смерть может настигнуть тебя даже в собственной постели.

*  По крайней мере, ситуация обрела ясность. Когда делаешь шаг с обрыва, жизнь моментально принимает очень четкое направление.

*  — До свиданья, — сказал Мор, с удивлением ощущая комок в горле. — Такое неприятное слово, правда?
    — ВПОЛНЕ С ТОБОЙ СОГЛАСЕН. Как уже неоднократно отмечалось, лик Смерти не отличается большой подвижностью, поэтому на прощанье скелет как всегда ухмыльнулся. Хотя возможно, на этот раз Смерть и в самом деле хотел ухмыльнуться.
    — Я ПРЕДПОЧИТАЮ ОРЕВУАР, — сообщил он.


  ... — Я ПРЕДПОЧИТАЮ ОРЕВУАР, — сообщил он.”


Комментариев нет:

Отправить комментарий