Плоский мир | Discworld — 1
“В далеком и далеко не новом комплекте измерений, в том крыле Космоса, которое никогда не предназначалось для полета, клубящиеся звездные туманы дрожат, расступаются и... ...
* — Я уже не мог выносить жизнь в Бес-Пеларгике, — безмятежно продолжал Двацветок. — Сидеть целый день за конторкой, складывать колонки циферок, не ждать от будущего ничего, кроме пенсии... где ж тут романтика?
* Меж лопатками у Ринсвинда засвербило. Он понимал, что благоразумнее всего будет купить лошадь.
* — Мы можем что-нибудь изменить?
— Нет!
— Тогда не вижу смысла паниковать.
* Что же это за жизнь, когда приходится постоянно плыть, чтобы остаться на одном месте.
* Капитан еще раз попытался не думать об этом.
* "Я видел интересную жизнь, и я видел скуку. Скука была лучше", — подумал он.
* — Там, откуда я приехал, нет богов, — заметил Двацветок.
— Боги есть везде, — возразила Госпожа. — Вы просто не считаете их за богов.
* Теперь ему оставалось только одно, и он это сделал. Он слепо запаниковал...
* Вскоре весь центральный Морпорк был охвачен огнем, но более богатые и достойные граждане расположенного на другом берегу Анка не растерялись. Мужественно реагируя на создавшуюся ситуацию, они принялись уничтожать мосты.
* — ...представляет смертельную угрозу для нашего народа... — Он остановился, глядя в раскрытый рот Ринсвинда. Вздохнул. — Ты уверен, что следишь за моими рассуждениями? — уточнил он.
* — ...связи эти весьма тонки. Нас с империей почти ничего не связывает. То, что есть у нас, им не нужно, а то, что имеется у них, мы не можем себе позволить.
* — Уверяю, ваша милость, такая мысль и в голову мне не приходила.
— Неужели? Тогда на твоем месте я подал бы на свое лицо в суд. За клевету.
* Они да еще Хрун-Варвар, который, согласно стандартам Пупземелья, считался чуть ли не академиком, поскольку умел думать, не шевеля при этом губами.
* Если ваша нога увязла в Серых Миазмах Х'рулла, лучше не мучаться, а шагнуть в топи второй ногой и благополучно пойти ко дну.
* — Так что ты там говорил насчет риска?
— О, про риск я знаю все. Это моя работа.
— Я так и думал, что ты произнес именно эти слова. В первый раз я им тоже не поверил.
* — Магия — это одно, а "отраженный шум подземного духа" — другое.
— Чево?
— Что?
— Што это за п'тешное слово ты сказал? — нетерпеливо переспросил Ринсвинд.
— "Отраженный шум подземного духа"?
— Никогда о таком не слышал.
Двацветок попытался объяснить.
Ринсвинд попытался понять.
* — И что ты посоветуешь? — спросил патриций.
— Ничего не предпринимать. Наверняка все уладится само собой. Тем не менее, — он задумчиво почесал ухо, — может, Гильдия Убийц?..
* Патриций кивнул. Так будет значительно легче. Он разделял мнение Девяти Вращающихся Зеркал: жизнь и так достаточно сложна. Людям следует оставаться там, куда их определили.
* — Почему? Что оно делает?
— Не могу сказать. Даже не хочу говорить об этом. Но если честно, от заклинаний мало толку. Нужно три месяца, чтобы запомнить простейшее из них, а только ты его используешь, как оно — пшик! — и исчезло. Это самое дурацкое в магии. Ты двадцать лет тратишь на то, чтобы выучить заклинание и вызвать себе в спальню обнаженных девственниц, но к тому времени ты насквозь пропитываешься ртутными парами, а твои глаза перестают видеть, испорченные чтением старых гримуаров. Ты даже вспомнить не сможешь, зачем тебе эти девственницы понадобились.
* Где-то в глубине его сознания зародилось неприятное чувство. Он подумал о том, каково придется, скажем, лисе, столкнувшейся морда к морде с разъяренной овцой. Тем более если эта овца может себе позволить держать на службе волков.
* Сами боги, несмотря на все великолепие расстилающегося внизу мира, редко бывают довольны. Как-то неловко осознавать себя богом мира, который существует только потому, что каждая кривая невероятности должна иметь свой конец.
* Шестерка. Тройка. Пятерка.
Однако с пятеркой происходило что-то странное. Кубик, который подтолкнуло случайное столкновение сразу нескольких миллиардов молекул, качнулся на один из углов, медленно перевернулся и... сверху оказалась семерка.
Слепой Ио поднял кубик и сосчитал грани.
— Послушайте, — устало сказал он. — Давайте играть честно.
* — Знаешь, магия кажется мне, э-э, довольно бесполезной. Я-то всегда считал, что волшебнику нужно уметь всего лишь произнести заклинание. Но эта занудная зубрежка...
Ринсвинд угрюмо согласился и попытался объяснить, что магия, некогда неуправляемая и не подчиняющаяся никаким законам, давным-давно, в затянутые туманом времена, была укрощена Великими и Древнейшими, которые обязали ее повиноваться Закону Сохранения Реальности. Этот закон требовал, чтобы усилие, необходимое для достижения цели, было одним и тем же независимо от используемых средств. На практике это означало, что создать иллюзию стакана с вином относительно несложно, поскольку для этого требуется всего лишь изменить траекторию падающего света. Но, с другой стороны, чтобы при помощи одной только ментальной энергии поднять на несколько футов настоящий стакан, приходилось тренироваться по нескольку часов в день. Иначе принцип рычага легко мог выдавить твой мозг через уши.
* — Это всего лишь фантазии, — возразил Двацветок.
— Понимаю. В том-то и беда.
* Демоны не дышат; тем не менее в жизни каждого разумного существа, дышит оно или нет, наступает момент, когда оно нервно кашляет.
* — Я понятия не имею, куда она подевалась, — устало произнес Ринсвинд. — Может быть, она все еще набирает скорость. Во всяком случае, те, с которыми я экспериментировал сегодня утром, так и не вернулись.
Хрун упорно пялился в небо.
— Что? — спросил Двацветок.
Ринсвинд вздохнул. Этого вопроса он и боялся.
* — Ты не понимаешь! — вопил турист, перекрывая жуткий шум от ударов крыльев. — Я же всю жизнь мечтал увидеть дракона!
— Изнутри? — прокричал в ответ Ринсвинд. — Заткнись и скачи давай!
* — Я не умею быть героем! — выкрикнул он.
— Я тебя научу.
* Ринсвинд посмотрел на него и медленно ухмыльнулся. Это была широкая, безумная и абсолютно лишенная юмора гримаса. Это была одна из тех улыбок, во время которых маленькие речные птички снуют туда-сюда среди твоих зубов и выклевывают застрявшие кусочки пищи.
* — О нет, — сказал он. — Мне и одного раза хватило. Я скорее сдохну, чем стану драться на этой твари.
— Ну так сдохни, — откликнулся Хранитель со всей доброжелательностью, на которую был способен.
* — Как и полагается, когда умирает главный ремесленник, мы почтим его память кратким периодом траура. — Он проследил взглядом за навозной мухой, которая уселась было на золотой глаз, но, озадаченная, вспорхнула и улетела прочь. — Все, траур закончен. Достаточно.
* — Рептилионавты готовы?
Главный распорядитель запуска протолкался вперед.
— Так точно, ваше светлейшество.
— Подобающие молитвы произносятся?
— Именно так, ваше светлейшество.
— Сколько осталось до дверей?
— До окна запуска, — осторожно поправил главный распорядитель. — Три дня, ваше светлейшество. Хвост Великого А'Туина придет в наиблагоприятнейшее положение.
— Следовательно, нам остается только подыскать подходящие кандидатуры на роль жертв, — заключил архиастроном.
* — Да ты что, не понимаешь? — рявкнул Ринсвинд. — Мы падаем за Край, будь он проклят!
— Мы можем что-нибудь изменить?
— Нет!
— Тогда не вижу смысла паниковать, — спокойно сказал Двацветок.
* Ринсвинд спросил себя, что же это за жизнь, когда приходится постоянно плыть, чтобы остаться на одном месте. "В точности мой случай", — решил он.
* — Все это очень человечно, но ради чего? — спросил Двацветок. — Все равно через час ее ждет та же участь.
— А ради того, — туманно ответил Ринсвинд и некоторое время молча вычерпывал воду.
* — Я вижу, что это такое, но что это такое?
* — Как тебя зовут? — спросил он самым ободряющим тоном, на какой только был способен.
— Мое имя несущественно, — отрезала она.
— Очень красивое имя, — похвалил Ринсвинд.
* — Надеюсь, вы не собираетесь обращать нас в рабство, — вмешался Двацветок.
Глаза Маркезы потрясенно расширились.
— Конечно нет! Кто мог внушить вам такую мысль? Ваша жизнь в Крулле будет богатой, насыщенной и полной всяческих удобств...
— О, это хорошо, — одобрил Ринсвинд.
— Просто не очень долгой.
* — Как, по твоему, это печенье тоже сделано из какой-нибудь тошниловки?
— ...А потом нас спасли, затратив огромное количество магии...
— Оно сделано из прессованных водорослей, — рявкнул главный гостеприимец.
— ...После чего нам начали угрожать какой-то магической штуковиной...
— Так я и думал, что это окажутся водоросли, — согласился Ринсвинд. — Вкус у них наверняка такой, какой был бы у водорослей, если бы люди были сплошь мазохистами и жрали водоросли.
* — А веду я к тому, что в ваших действиях нет никакой последовательности.
— Ага, — подхватил Ринсвинд. — Он имеет в виду вот что: не собираетесь ли вы снова стать в общем и целом нелюбезными? Может, это просто перерыв на обед?
* — Прошу вас, чувствуйте себя как дома и ни о чем не беспокойтесь.
— Но ведь ты фактически ничего нам не сказал! — провыл Двацветок.
— А зачем вам что-то знать? Все равно завтра утром вас принесут в жертву, — ответил Гархартра. — Спокойной ночи. Во всяком случае, относительно спокойной.
* Ринсвинд поднялся на ноги. Теперь ему оставалось только одно, и он это сделал. Он слепо запаниковал...
... Просто выбора у него не было.”
Комментариев нет:
Отправить комментарий