Песнь льда и пламени — 4
“– Драконы... – Молландер подобрал с земли сморщенное яблоко и перекидывал его с руки на руку. ...
& Чем больше ты даешь королю, тем больше ему хочется.
& — Ни одна битва не проиграна, пока не началась схватка.
& — Я предпочитаю мертвую историю. Мертвая история записана чернилами, а та, что во плоти — пишется кровью.
& Быстрый меч лучшая защита, чем любой самый крепкий щит.
& — Возможно, мы умеем летать. Все мы. Но как мы узнаем, пока не спрыгнем с какой-нибудь высокой башни? Никто на самом деле не узнает на что способен, пока не прыгнет.
& Когда наступают интересные времена, мечей никогда не бывает достаточно.
& — Ты всегда промахиваешься напоследок, — заметил Рун.
Целехонькое яблоко упало в реку.
— В день, когда сбиваешь все, ты перестаешь совершенствоваться.
& Слова словно стрелы, Арианна. Если сорвались, уже не вернешь.
& Мейстер любил читать книги даже больше Сэма Тарли. Он понимал, что порой ты не в силах справиться с собой, ты проваливаешься в них с головой, словно каждая страница представляет собой дверь в потусторонний мир.
& — Джон хочет меня видеть?
— Может и так, я не знаю. — ответил Скорбный Эдд Толлетт. — Я бы ни за что не хотел бы видеть половину тех вещей, что повидал в жизни, и не повидал и половины вещей, которые хотел повидать. И не думаю, что теперь захочу. И тебе бы тоже следовало об этом подумать.
& — Лорд Тайвин скажет, что это уже черезчур.
— Станнис говорит, что этого недостаточно. Чем больше ты даешь королю, тем больше ему хочется. Мы идем по хрупкому ледяному мосту и с каждой стороны пропасть. Даже одному королю и то тяжело угодить. А угодить сразу двоим — почти невозможно.
& Когда слишком много драконов, это также опасно, как если бы их было мало.
& — Знание — это оружие, Джон. Вооружайся до того, как ринуться в бой.
& — Человек может выдержать почти все, что угодно, если он должен. В мире множество ужасных вещей, Томмен. Ты можешь бороться с ними, или смеяться над ними, или смотреть на них, не видя... уйдя в себя.
& — Некоторые нуждаются в том, чтобы им солгали.
& — Архмейстер Ригни как-то написал, что история это колесо, и человеческая природа фундаментально неизменчива. То, что случалось прежде может случиться и в будущем.
& — Я должна следовать... на вече королей. Дядюшка, как только ты мог подумать не побывать там? Это же история во плоти...
— Я предпочитаю мертвую историю. Мертвая история записана чернилами, а та, что во плоти — пишется кровью.
& Войны, которые не возможно выиграть, начинают только безумцы.
& — Знаешь, что сказал мой отец, когда об этом узнал? — Ни-че-го. Мой отец отлично преуспел в ничегонеделании. Он называет это раздумьями.
& — Нет. Нет. Это какая-то ошибка. Джон бы никогда...
— Джон никогда. А лорд Сноу сделал. Иногда у нас просто нет хорошего выбора, Сэм, только меньшее из зол.
& "Отлично", — подумала она. — "Чем больше вы смеетесь, тем менее грозным он кажется. Пусть смеются".
& — Слова — ветер, но только добрый ветер наполняет паруса.
& — Каждый в молодости должен проиграть битву, чтобы к старости побеждать в войнах.
& — Мой отец отказался рассказывать, — сказала Аша.
— Нет ничего хорошего в том, чтобы говорить о чем-то, чего никто не в силах изменить.
& — Рыбак может поймать серого кита на удочку, но если не перережет снасти, тот утащит его в пучину навстречу гибели.
& — Некоторые люди на расстоянии кажутся больше.
& — Ты лжешь. Все лгут, когда боятся. Кто-то лжет больше других, кто-то наоборот — меньше. У кого-то есть всего одна, зато большая ложь, которую они повторяют так часто, что почти сами начинают в нее верить... хотя какая-то крохотная их частичка все равно знает, что это ложь, и это отражается на их лице.
& — А кто ты, дитя?
— Никто.
— Ложь.
— Как ты узнаешь? Это магия?
— Человеку не обязательно быть магом, если у него есть глаза, чтобы отличить правду от лжи. Тебе просто следует научиться читать по лицам. Смотри на глаза, рот. Везде есть мускулы. В уголках рта, и тут, где шея соединяется с плечами. Одни лгуны моргают. Другие таращатся. Кто-то смотрит в сторону. Кто-то облизывает губы. Многие как раз перед тем, как произнести ложь прикрывают рот, словно пытаются скрыть свой обман. Другие признаки могут быть не столь очевидны, но они всегда присутствуют. Фальшивая улыбка может быть похожа на настоящую, но они отличаются, как рассвет от заката.
& — Санса была маленькой девочкой с рыжими волосами. Моя дочь — высокая и красивая девушка, а ее волосы темно-каштановые. Люди видят то, что ожидают увидеть, Алейна.
& — В игре престолов даже у ничтожных фигур есть собственная воля. Иногда они отказываются двигаться туда, куда ты планируешь их переместить.
& Посыпь слизня солью и опозорь героя, и оба они моментально испарятся.
& "Слова всего лишь ветер", — повторяла себе Бриенна. — "Они не могут тебя ранить. Позволь им пролететь мимо".
& — Сир? Миледи? — сказал Подрик. — Дезертир — это преступник?
— Более или менее, — ответила Бриенна.
Септон Мерибальд был не согласен.
— Скорее меньше, чем больше. Преступников разного сорта столько, сколько птиц на свете. И у птицы-перевозчика и у морского орла есть крылья, но они не одинаковые. Менестрели любят воспевать хороших людей, которые вынуждены пойти против закона, чтобы победить какого-нибудь злого лорда, но большинство преступников скорее сродни этому ненасытному Псу, чем Лорду-молнии. Это злые люди, ведомые жадностью, угрюмые от собственной озлобленности, презирающие богов и заботящиеся только о себе. Дезертиры скорее заслуживают жалости, хотя они могут быть не менее опасными. Почти все они из простого народа, обычные люди, которые и на милю не отъезжали от своего дома с самого рождения, до тех пор, пока однажды не пришел какой-то лорд и не забрал их на войну. Плохо обутые и плохо вооруженные, они маршируют под его знаменами, часто не имея ничего лучше серпа, заточенной мотыги или самодельной булавы, которая представляет собой камень, примотанный полосками кожи к палке. Братья шагают с братьями, сыновья с отцами, друзья с друзьями. Они наслушались песен и рассказов, поэтом они идут с радостными сердцами, мечтая о чудесах, которые им предстоит увидеть, богатстве и славе, которые они обретут с победой. Война кажется им приключением, самым интересным из того, что большая часть из них когда-либо видела в жизни.
— Потом они вкушают вкус сражения.
— Для некоторых этого первого раза бывает достаточно, чтобы их сломить. Другие держатся годами, пока не теряют счет битвам, в которых сражались, но даже такой человек, переживший сотню битв, может сломаться на сто первой. Братья видят гибель братьев, отцы теряют сыновей, друзья видят, как их друзья пытаются удержать свои внутренности, после того, как их живот вспороли топором.
— Они видят как убивают лорда, который их возглавлял, а какой-то другой лорд кричит, что теперь они принадлежат ему. Их ранят, и едва раны наполовину зажили, уже получают новую. Они всегда недоедают, их обувь разваливается на куски от постоянных маршей, одежды изношены и все в дырах, и половина народа гадит себе в штаны из-за плохой воды.
— Если они хотят себе плащ потеплее, или, может быть, ржавый шлем, им нужно снять их убитого. Вскоре они начинают воровать и у живых тоже, у простых людей, на чьих землях они сражались, у точно таких же людей, какими они когда-то были. Они режут их овец и ловят кур, и находятся в полшаге оттого, чтобы начать красть и их дочерей. И вот однажды, они оглядываются вокруг и понимают, что все их друзья и родные погибли, что они сражаются под чужим командованием и под чужими знаменами, которые и узнают-то с трудом. Они не знают ни где они, ни как вернуться домой, а лорд, за которого они сражаются, не знает их имен, но он приходит, кричит им строиться в шеренги, держать линию копий, кос или заостренных мотыг, и держаться. На них несутся рыцари, люди без лица, все закованные в сталь, и металлический грохот их атаки, кажется, заполняет весь мир...
— И человек ломается.
— Он поворачивается и бежит, или отползает после битвы по телам убитых, или ускользает под покровом ночи, и находит себе какое-нибудь место, где он может спрятаться. Тогда все вспоминают о доме, которого к тому времени уже нет. И все короли, вместе с богами и лордами теперь значат для них меньше, чем кусок протухшего мяса, который позволит им прожить еще один день, или мех дрянного вина, в котором на пару часов можно утопить свой страх. Дезертир живет одним днем, от еды до еды, становясь больше похожим на зверя, чем на человека. Леди Бриенна права. В наше время странник должен остерегаться дезертиров, и опасаться их... но ему также следует их пожалеть.
& — Может, Дареон вообще все выдумал. Певцы они такие. Они часто выдумывают.
— Это верно. — Согласился мейстер. — Но даже самые причудливые песни хранят крупицу истины.
& — Отец всегда повторял, что быстрый меч лучшая защита, чем любой самый крепкий щит.
& "Держи друзей за спиной, а врагов — перед глазами", — когда-то наставлял его Самнер Кракехолл.
& "Пусть удирают", — промелькнуло в голове Виктариона. — "Пусть всем расскажут, что случилось". — Едва кто-то, задрав хвост, удирает из боя, он перестает быть мужчиной.
& — Выбор за тобой, брат. Жить невольником или умереть королем. Посмеешь ли ты взлететь? Пока не прыгнешь, не узнаешь.
& — За Меррета. — Произнес он. Лучше выпить в память о человеке, чем о нем рассказывать.
& К тому времени, когда они отправлялись домой, Кошка всегда с ног до головы пахла солью и рыбой. Она настолько к этому привыкла, что больше не обращала на запах внимания. Работы она не боялась. Когда ее мускулы ныли от таскания тяжестей, а спину саднило от бочонков, она твердила себе, что становится сильнее.
& — Опасно быть простолюдином, когда великие лорды затевают игру престолов...
& — Только дураки угрожают тем, чего не в состоянии выполнить.
& — Я велел им поставить столик цивассы в твои покои.
— С кем я должна была играть?
— Сама с собой. Порой лучше изучить игру, прежде чем попытаться в нее сыграть. Как хорошо ты знаешь эту игру, Арианна?
— Достаточно, чтобы играть.
— Но недостаточно, чтобы выигрывать.
& Доблесть слабая замена численности.
& — Межевые рыцари? — уточнила Алейна, когда дверь закрылась.
— Голодные рыцари. Я подумал, что нам пригодятся несколько верных мечей. Времена становятся все интереснее, дорогая, а когда наступают интересные времена, мечей никогда не бывает достаточно.
& Когда люди вынуждены жить подобно крысам в темноте подземелья, очень скоро в них не остается жалости.
& Мы были людьми короля, рыцарями и героями... но некоторые рыцари темны и полны страхов, миледи. Война из всех порождает чудовищ.
& Джейме всегда говорил, что самая тяжелая часть сражения это время непосредственно перед битвой — ожидание начала боя.
& Джейме стало интересно, насколько лорд Гавен был осведомлен об интригах своей супруги. — "А сколько вообще известно нам, мужчинам?"
& — Если ни с кем не делиться своими планами, то никто не сможет тебя предать…
... – А я Пейт – как тот свинопас из сказки.”
Буря мечей (Песнь льда и пламени — 3)
Танец с драконами (Песнь льда и пламени — 5)
Комментариев нет:
Отправить комментарий