1 мар. 2000 г.

Антуан де Сент-Экзюпери — Маленький принц

“Антуан
  “Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. ...
&  Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: "А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?" Они спрашивают: "Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?" И после этого воображают, что узнали человека. Когда говоришь взрослым: "Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби", — они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: "Я видел дом за сто тысяч франков", — и тогда они восклицают: "Какая красота!"

&  Уж такой народ эти взрослые. Не стоит на них сердиться. Дети должны быть очень снисходительны к взрослым.
    Но мы, те, кто понимает, что такое жизнь, мы, конечно, смеемся над номерами и цифрами!

&  Мой друг никогда мне ничего не объяснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он. Но я, к сожалению, не умею увидеть барашка сквозь стенки ящика.
    Может быть, я немного похож на взрослых. Наверно, я старею.

&  — Есть такое твердое правило, — сказал мне позднее Маленький принц. — Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету. Непременно надо каждый день выпалывать баобабы, как только их уже можно отличить от розовых кустов: молодые ростки у них почти одинаковые. Это очень скучная работа, но совсем не трудная.

&  — Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!
    И немного погодя ты прибавил:
    — Знаешь... когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце...
    — Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было очень грустно?
    Но Маленький принц не ответил.

&  — А, вот и подданный! — воскликнул король, увидав Маленького принца.
"Как же он меня узнал? — подумал Маленький принц. — Ведь он видит меня в первый раз!"
    Он не знал, что короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди — подданные.

&  ... Пришлось стоять, а он так устал... и вдруг он зевнул.
    — Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха, — сказал король. — Я запрещаю тебе зевать.
    — Я нечаянно, — ответил Маленький принц, очень смущенный. — Я долго был в пути и совсем не спал...
    — Ну, тогда я повелеваю тебе зевать, — сказал король. — Многие годы я не видел, чтобы кто-нибудь зевал. Мне это даже любопытно. Итак, зевай! Таков мой приказ.
    — Но я робею... я больше не могу... — вымолвил Маленький принц и весь покраснел.
    — Гм, гм... Тогда... Тогда я повелеваю тебе то зевать, то...
    Король запутался и, кажется, даже немного рассердился. Ведь для короля самое важное — чтобы ему повиновались беспрекословно. Непокорства он бы не потерпел. Это был абсолютный монарх. Но он был очень добр, а потому отдавал только разумные приказания. "Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, — говаривал он, — и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя".

&  — Можно мне сесть? — робко спросил Маленький принц.
    — Повелеваю: сядь! — отвечал король и величественно подобрал одну полу своей горностаевой мантии.

&  — Ваше величество... чем вы правите?
    — Всем, — просто ответил король.
    — Всем?
    Король повел рукою, скромно указывая на свою планету, а также и на другие планеты, и на звезды.
    — И всем этим вы правите? — переспросил Маленький принц.
    — Да, — отвечал король.
    Ибо он был поистине полновластный монарх и не знал никаких пределов и ограничений.
    — И звезды вам повинуются? — спросил Маленький принц.
    — Ну конечно, — отвечал король. — Звезды повинуются мгновенно. Я не терплю непослушания.
    Маленький принц был восхищен. Вот бы ему такое могущество! Он бы тогда любовался закатом солнца не сорок четыре раза в день, а семьдесят два, а то и сто, и двести раз, и при этом ему даже не приходилось бы передвигать стул с места на место! Тут он снова загрустил, вспоминая свою покинутую планету, и набравшись храбрости, попросил короля:
    — Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца... Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться...
    — Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват — он или я?
    — Вы, ваше величество, — ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.
    — Совершенно верно, — подтвердил король. — С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.
    — А как же заход солнца? — напомнил Маленький принц: раз о чем-нибудь спросив, он уже не отступался, пока не получал ответа.
    — Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.
    — А когда условия будут благоприятные? — осведомился Маленький принц.
    — Гм, гм, — ответил король, листая толстый календарь. — Это будет... Гм, гм... Сегодня это будет в семь часов сорок минут вечера. И тогда ты увидишь, как точно исполнится мое повеление.


&  — Мне пора, — сказал он королю. — Больше мне здесь нечего делать.
    — Останься! — сказал король: он был очень горд тем, что у него нашелся подданный, и не хотел с ним расставаться. — Останься, я назначу тебя министром.
    — Министром чего?
    — Ну... юстиции.
    — Но ведь здесь некого судить!
    — Как знать, — возразил король. — Я еще не осмотрел всего моего королевства. Я очень стар, для кареты у меня нет места, а ходить пешком так утомительно...
    Маленький принц наклонился и еще раз заглянул на другую сторону планеты.
    — Но я уже смотрел! — воскликнул он. — Там тоже никого нет.
    — Тогда суди сам себя, — сказал король. — Это самое трудное. Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
    — Сам себя я могу судить где угодно, — сказал Маленький принц. — Для этого мне незачем оставаться у вас.

&  На второй планете жил честолюбец.
    — О, вот и почитатель явился! — воскликнул он, еще издали завидев Маленького принца.
    Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются. ...
    — А что надо сделать, чтобы шляпа упала? — спросил он.
    Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал.

&  — Что это ты делаешь? — спросил Маленький принц.
    — Пью, — мрачно ответил пьяница.
    — Зачем?
    — Чтобы забыть.
    — О чем забыть? — спросил Маленький принц; ему стало жаль пьяницу.
    — Хочу забыть, что мне совестно, — признался пьяница и повесил голову.
    — Отчего же тебе совестно? — спросил Маленький принц, ему очень хотелось помочь бедняге.
    — Совестно пить! — объяснил пьяница, и больше от него нельзя было добиться ни слова.

&  — Добрый день, — сказал ему Маленький принц. — Ваша папироса погасла.
    — Три да два — пять. Пять да семь — двенадцать. Двенадцать да три — пятнадцать. Добрый день. Пятнадцать да семь — двадцать два. Двадцать два да шесть — двадцать восемь. Некогда спичкой чиркнуть. Двадцать шесть да пять — тридцать один. Уф! Итого, стало быть, пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один.
    — Пятьсот миллионов чего?
    — А? Ты еще здесь? Пятьсот миллионов... Уж не знаю, чего... У меня столько работы! Я человек серьезный, мне не до болтовни! Два да пять — семь...

&  — А как можно владеть звездами?
    — Звезды чьи? — ворчливо спросил делец.
    — Не знаю. Ничьи.
    — Значит, мои, потому что я первый до этого додумался.
    — И этого довольно?
    — Ну конечно. Если ты найдешь алмаз, у которого нет хозяина, — значит, он твой. Если ты найдешь остров, у которого нет хозяина, он твой. Если тебе первому придет в голову какая-нибудь идея, ты берешь на нее патент: она твоя. Я владею звездами, потому что до меня никто не догадался ими завладеть.

&  — Если у меня есть шелковый платок, я могу повязать его вокруг шеи и унести с собой, — сказал Маленький принц. — Если у меня есть цветок, я могу его сорвать и унести с собой. А ты ведь не можешь забрать звезды!
    — Нет, но я могу положить их в банк.
    — Как это?
    — А так: пишу на бумажке, сколько у меня звезд. Потом кладу эту бумажку в ящик и запираю его на ключ.
    — И все?
    — Этого довольно.

&  — У меня есть цветок, — сказал он, — и я каждое утро его поливаю. У меня есть три вулкана, я каждую неделю их прочищаю. Все три прочищаю, и потухший тоже. Мало ли что может случиться. И моим вулканам, и моему цветку полезно, что я ими владею. А звездам от тебя нет никакой пользы...

&  — Добрый день, — сказал он. — Почему ты сейчас погасил фонарь?
    — Такой уговор, — ответил фонарщик. — Добрый день.
    — А что это за уговор?
    — Гасить фонарь. Добрый вечер.
    И он снова засветил фонарь.
    — Зачем же ты опять его зажег?
    — Такой уговор, — повторил фонарщик.
    — Не понимаю, — признался Маленький принц.
    — И понимать нечего, — сказал фонарщик, — уговор есть уговор. Добрый день.
    И погасил фонарь.

&  — Послушай, — сказал он фонарщику, — я знаю средство: ты можешь отдыхать, когда только захочешь...
    — Мне все время хочется отдыхать, — сказал фонарщик.
    Ведь можно быть верным слову и все-таки ленивым.

&  — Но ведь вы географ!
    — Вот именно, — сказал старик. — Я географ, а не путешественник. Мне ужасно не хватает путешественников. Ведь не географы ведут счет городам, рекам, горам, морям, океанам и пустыням. Географ — слишком важное лицо, ему некогда разгуливать. Он не выходит из своего кабинета. Но он принимает у себя путешественников и записывает их рассказы. И если кто-нибудь из них расскажет что-нибудь интересное, географ наводит справки и проверяет, порядочный ли человек этот путешественник.
    — А зачем?
    — Да ведь если путешественник станет врать, в учебниках географии все перепутается. И если он выпивает лишнее — тоже беда. ...
    — Очень возможно. Так вот, если окажется, что путешественник — человек порядочный, тогда проверяют его открытие.
    — Как проверяют? Идут и смотрят?
    — Ну нет. Это слишком сложно. Просто требуют, чтобы путешественник представил доказательства. Например, если он открыл большую гору, пускай принесет с нее большие камни.

&  Когда очень хочешь сострить, иной раз поневоле приврешь.

&  — Это было не на Земле, — сказал Маленький принц.
    Лис очень удивился:
    — На другой планете?
    — Да.
    — А на той планете есть охотники?
    — Нет.
    — Как интересно! А куры есть?
    — Нет.
    — Нет в мире совершенства! — вздохнул Лис.

&  — Скучная у меня жизнь. Я охочусь за курами, а люди охотятся за мною. Все куры одинаковы, и люди все одинаковы. И живется мне скучновато.

&  — ...если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом — смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы.
    И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру...

&  — Я бы рад, — отвечал Маленький принц, — но у меня так мало времени. Мне еще надо найти друзей и узнать разные вещи.
    — Узнать можно только те вещи, которые приручишь, — сказал Лис. — У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!

&  — ... Нужно соблюдать обряды.
    — А что такое обряды? — спросил Маленький принц.
    — Это тоже нечто давно забытое, — объяснил Лис. — Нечто такое, отчего один какой-то день становится не похож на все другие дни, один час — на все другие часы. Вот, например, у моих охотников есть такой обряд: по четвергам они танцуют с деревенскими девушками. И какой же это чудесный день — четверг!
    Я отправляюсь на прогулку и дохожу до самого виноградника. А если бы охотники танцевали когда придется, все дни были бы одинаковы и я никогда не знал бы отдыха.

&  — Прощай, — сказал Лис. — Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
    — Самого главного глазами не увидишь, — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
    — Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю душу.
    — Потому что я отдавал ей всю душу... — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
    — Люди забыли эту истину, — сказал Лис, — но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.
    — Я в ответе за мою розу... — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.

&  Он торговал усовершенствованными пилюлями, которые утоляют жажду. Проглотишь такую пилюлю — и потом целую неделю не хочется пить.
    — Для чего ты их продаешь? — спросил Маленький принц.
    — От них большая экономия времени, — ответил торговец. — По подсчетам специалистов, можно сэкономить пятьдесят три минуты в неделю.
    — А что делать в эти пятьдесят три минуты?
    — Да что хочешь.
    "Будь у меня пятьдесят три минуты свободных, — подумал Маленький принц, — я бы просто-напросто пошел к роднику..."

&  Самое главное — то, чего не увидишь глазами...

&  Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит "да", не так ли?

&  Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать.

  ... И никогда ни один взрослый не поймет, как это важно!”

Комментариев нет:

Отправить комментарий