Mort
Плоский мир | Discworld — 19
“Теплой весенней ночью в дверь заколотили с такой силой, что чуть не выбили ее из петель. ...
* Глупец способен на то, о чем умный даже помыслить побоится.
* — Я думаю, его отравили, Фред, вот в чем дело.
— О боги! Мне сбегать за доктором?
— Ты с ума сошел? Мы же не хотим, чтобы он умер!
* лорд Витинари олицетворял стабильность; именно он открыл простую и гениальную вещь: в стабильности люди нуждаются куда больше, нежели в чем либо еще.
Однажды в этом самом кабинете, стоя у этого самого окна, патриций сказал Ваймсу: "Они думают, что хотят хорошего правительства и справедливости для всех, но, Ваймс, чего на самом деле они жаждут в глубине своих душ? Только того, что все будет идти нормально и завтра ничего не изменится".
* Монархия, она как сорняк. Сколько бы голов ты ни отрубил, до корней тебе не добраться: они вьются под землей, готовые пустить новые ростки. Все это очень похоже на хроническую болезнь. Даже у самых образованных людей в голове найдется уголок, на стенке которого написано: "Короли. Какая отличная идея!". Тот, кто создавал людей, кем бы он ни был, допустил в своих разработках одну большую ошибку. Люди так и норовят встать на колени.
* — О, легко быть счастливой, не зная другой жизни!..
* Чем больше у тебя стражников, тем больше преступлений совершается.
* Древнейший инстинкт зверей и стражников: преследуй все, что убегает.
* Реальный мир слишком реален, чтобы снисходить до тонких намеков. В нем происходит слишком много событий. Исключив все невозможное, до истины, какой бы невероятной она ни была, ты не доберешься. Действовать нужно несколько иначе, а именно: по очереди исключать все возможное. Терпеливо задаешь вопросы и внимательно все изучаешь. Ходишь и беседуешь со всеми подряд — и где-то в глубине души надеешься, что у преступника не выдержат нервы, и он сам себя выдаст.
* — Однако у нас имеются кое-какие ответы. Осталось только узнать вопросы.
* Есть пословица: у богатых и бедных свои законы. Так вот, это неправда. На тех, кто придумывает законы, закон не распространяется, как и на тех, кто вообще презрел всякие правила. Законы и правила существуют лишь для покорных глупцов...
* — В том-то вся и беда. Все мы привыкли молчать и надеяться, что кто-то прочтет наши мысли и сделает этот мир правильным, совершенным.
* Весь скот спокойно стоял и наблюдал, что будет дальше. В общем и целом вел себя как самый настоящий скот.
* Тонне откормленного быка неведомы проблемы уличных пробок.
* Знания, безусловно, возвышают, но иногда их используют, чтобы принижать.
* — Атеизм Это Тоже Религиозная Позиция, — прогромыхал Дорфл.
— А вот и нет! — воскликнул констебль Посети. — Атеизм — это ОТРИЦАНИЕ богов.
— Следовательно, Это Религиозная Позиция, — заключил Дорфл. — Ведь Настоящий Атеист Постоянно Думает О Богах, Пусть Даже Отрицая Их. Поэтому Атеизм Является Формой Веры. Ведь Если Бы Атеист Действительно Не Верил В Богов, Ему Было Бы Все Равно, Существуют Они Или Нет.
* — Я Сломал Жернов, А Големы Починили Его. Почему? И Я Отпустил Всех Животных, Но Они Никуда Не Убежали, Просто Бродили По Улицам. Некоторые Даже Вернулись В Загоны Скотобойни. Почему?
— Добро пожаловать в наш мир, констебль Дорфл.
— Неужели Так Страшно Быть Свободным?
— Заметь, ты сам это сказал.
— Ты Говоришь Людям: "Сбросьте С Себя Цепи", — А Они Лишь Куют Новые?
— Похоже, это основное занятие всех людей.
* — ...я неплохой алхимик.
— Член Гильдии?
— Больше нет, сэр.
— О? И как же ты покинул Гильдию?
— Через крышу, сэр. Но я точно знаю, где ошибся. Подмешал кое что лишнее...
— Алхимики всегда что-нибудь взрывают, но я ни разу не слышал, чтобы их за это выгоняли из Гильдии.
— Это потому, что еще никто не взрывал Совет Гильдии, сэр.
— Что, весь Совет?
— Во всяком случае, его недвижимую часть.
* — Ах-ха. Работы у нас, признаться, невпроворот. Раньше геральдика была совсем другой, настоящей. Но сейчас ведь на дворе столетие Летучей мыши! Открыл второй лоток с пирожками — все, пора обзаводиться благородным происхождением: считай, заслужил.
* — Я поражаюсь, и почему Анк-Морпорк так жаждет отметить тот факт, что триста лет назад здесь была гражданская война?
— А почему бы и нет? Мы же победили, — пожал плечами Моркоу.
— Да, но вы также и проиграли.
— Даже в плохом всегда ищи хорошее — вот мой девиз.
* Долгая, очень долгая жизнь дает многое. К примеру, ты постигаешь, насколько изменчивым бывает будущее. Люди говорили что-то типа: "Наши времена мирные" или "Эта империя будет жить тысячу лет", и меньше чем через полпоколения никто даже не помнил тех, кто такое сказал. Не помнили, что именно они сказали и где толпа похоронила их останки. Историю меняют мелочи. Достаточно самого обычного росчерка пера.
* ...история учит еще одному жестокому уроку. Который гласит — зачастую словами, написанными кровью: настоящий король тот, кого короновали.
* — Детрит, огляди здесь все, хорошо?
— Так точно, сэр. Но что мне искать, сэр?
— Все, что найдешь.
— Так точно, сэр.
* Ваймс с ворчанием присел на корточки и потыкал пальцем в серое пятно на полу.
— Грязь, — задумчиво проговорил он.
— Енто на полу бывает, сэр, — подсказал Детрит.
— Только это белая грязь. А у нас здесь чернозем, — ответил Ваймс.
— А, — догадался Детрит. — Улика.
— Или просто грязь. Одно из двух.
* — Хорошо, — согласился Ваймс. — Тогда запиши мне памятку.
— Ух ты! Правда? Да. Разумеется. Никаких проблем.
Ваймс прочистил горло...
— Увидеться с капралом Шноббсом, тема: трудовая дисциплина; также тема: графское происхождение.
— Э... прости, это и была памятка?
— Да.
— Гм, ты, конечно, извини, но сначала надо четко и ясно сказать: "Памятка". Именно так написано в руководстве. Можешь сам посмотреть.
— Хорошо, это была памятка.
— Прости, но тебе придется повторить ее еще раз.
— Памятка: увидеться с капралом Шноббсом, тема: трудовая дисциплина; также тема: графское происхождение.
— Принято, — кивнул бесенок. — Должен ли я напомнить тебе о записанном? И когда именно?
— А по какому времени ты будешь напоминать? По местному? — издевательски поинтересовался Ваймс. — Или по клатчскому?
— По правде говоря, я легко могу сказать, который сейчас час в...
— Ладно, лучше я запишу это в свой блокнот, если не возражаешь.
— О, как скажешь. Я умею распознавать почерк, — с гордостью признался бесенок. — Я довольно-таки продвинутый.
Ваймс вытащил блокнот и показал его бесенку.
— Что, ты и это распознаешь? — уточнил он. Бесенок прищурился.
— Легко, — спустя буквально секунду кивнул он. — Это почерк, я уверен на все сто. Завитки и крючочки, соединенные друг с другом. Точно. Почерк. Я сразу его распознал.
— Так, может, ты мне скажешь, что тут говорится?
— Говорится? — осторожно переспросил бесенок. — Разве почерк может говорить?
* — Ты все тут?
— Да, думаю, что да...
— Он мертв?
— О да.
— То есть лучше ему уже не будет?
— Лучше, чем сейчас? Вряд ли.
* Слухи — это информация, продистиллированная настолько, что она способна просачиваться сквозь что угодно и куда угодно. Слухам не нужны двери и окна, иногда им не нужны даже люди. Они свободно порхают по воздуху, не касаясь человеческих губ и прямиком перелетая из уха в ухо.
* патриции были ничем не лучше монархов. Но они были... как бы половчее выразиться... плохими, как САМЫЕ ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ.
* Он собственными руками убил короля. Это было необходимо, но общество, какое бы оно не было, не любит людей, которые делают то, что надо сделать.
* — Дзынь-дзынь, дзынь-подзынь.
Ваймс вздохнул и вытащил органайзер.
— Да?
— Памятка: два часа дня, встреча с сапожником, — сообщил бес.
— Еще нет двух, и в любом случае эта встреча назначена на вторник, — ответил Ваймс.
— Значит, мне вычеркнуть ее из списка заданий?
* — ...Я хочу, чтобы ты вернулся в штаб квартиру и занялся текущими делами.
— Но какими именно, сэр?
— Всеми! Разбирайся с происшествиями. Перекладывай с места на место бумаги. Нужно подготовить новый график дежурств. Поорать на людей! Прочесть рапорты!
* Тролль Вулкан отступал до тех пор, пока не уперся спиной в гончарное колесо.
— Это не я, — сказал он.
— Что не ты? — спросила Ангва.
* Вулкан никогда не задавал неуместных вопросов, они ему просто не приходили в голову.
* Если хочешь достичь успеха в криминальном мире, надо иметь репутацию честного человека.
* — Мы кое с кем встретимся. Он или убийца, которого мы разыскиваем, или знает, кто настоящий убийца.
— Но у тебя только меч, а у меня вообще ничего!
— Не волнуйся, оружие нам не понадобится.
— Это хорошо.
— Оно нам просто не поможет.
— О.
* И какая разница, кем были собравшиеся люди? Фактически анонимность входила в условия задачи. Себя они считали человеками, помогающими ходу истории, двигающими прогресс и приближающими светлое будущее. Они были искренне уверены, что Время Настало. Страна способна пережить нашествие орды дикарей, она как-то справляется с чокнутыми террористами и лазающими по подвалам тайными обществами, но у страны появляются большие проблемы, когда преуспевающие и анонимные граждане садятся за большой круглый стол и обсуждают примерно следующее...
* Забавно. Как недавно подметил Витинари в своей обычной циничной манере, — чем больше у тебя стражников, тем больше преступлений совершается.
* У сворованных вещей есть один дурацкий недостаток: на месте преступления их не обнаружишь.
* Ваймс был стражником и знал: полностью невинных людей не существует. Вот если ты заляжешь где-нибудь в подвале, то да, возможно, ты и проживешь день-другой, не совершив никакого преступления. Хотя и в этом случае тебя можно будет обвинить в тунеядстве.
* Ваймс тут же вскочил на ноги, тряхнул головой и побежал следом. Все мысли разом испарились. Древнейший инстинкт зверей и стражников: преследуй все, что убегает.
* Колон наотрез отказывался понимать, зачем нужно проводить расследование, если есть признание. Это выходило за рамки его знаний и опыта. Получаешь признание, и на этом все. Нельзя же НЕ ВЕРИТЬ людям. Людям можно не верить, только когда они говорят, что невиновны. И только виновным стоит доверять. Все остальное — это подкоп под самые основы Стражи.
* В "Залатанном Барабане" стало значительно тише. Мало кто умеет одновременно шуметь и валятся в бессознательном состоянии.
* Сержант Колон был поражен собственной смекалкой. Бьющий в зубы кулак легко валит человека с ног, но ничуть не хуже, как выяснилось, с той же задачей справляется четвертушка рома, смешанного с джином и шестнадцатью дольками лимона.
* — Что это?
— Его имперского лордства счет за выпивку, — пояснил трактирщик.
— Не дури, никто не может столько выпить? Я не буду платить!
— Подумай хорошенько. Можно ведь и переломить ситуацию.
— Да? Как это?
Трактирщик вытащил из-под стойки тяжелую дубовую палку.
— Руки? Ноги? Выбирай сам, — сказал он.
* "Я напуган и растерян, — подумал он. — Правило номер один: передай это чувство остальным".
* Инстинктивный подход сержанта Детрита к вопросам инструктажа персонала был практически верен. Тролль выстроил всех дворцовых слуг в линейку и теперь, прогуливаясь вдоль строя, во всю глотку орал на них.
* — Да, сэр. И должен сообщить, сэр, что ваши люди меня уже допросили. С пристрастием.
— А о чем именно вас расспрашивали? — уточнил Ваймс.
Стукпостук задумался.
— Позвольте-ка вспомнить... "Это сделал ты, сознавайся, тебя все видели, все вокруг говорят, что это ты сделал, так что это ведь ты сделал, а ну, сознавайся". В-общем, я думаю, это все. А потом, когда я ответил, что это был не я, ваш офицер, кажется, зашел в тупик.
* Детрит отдал честь, немного качнувшись от мощного удара ладонью по голове, и двинулся прочь.
* Большая семья. Впрочем, у всех нас были большие семьи: чем больше народу, тем теплее...
* Сейчас дела шли стабильно. Что бы ни говорили о Витинари, он подарил людям уверенность в завтрашнем дне. Если вам перерезали горло в вашей же собственной постели, вы могли не сомневаться: это были не случайные негодяи-налетчики, а четко спланированное убийство, и соответствующие инстанции в курсе.
* Катафалк медленно катился по улицам. Выглядел он довольно дорого. В этом была вся Заводильная улица. Люди откладывали деньги. ... На Заводильной улице всегда откладывали деньги на черный день, пусть даже чернее уже и быть не могло. Люди готовы были скорее умереть от голода, чем устроить себе дешевые похороны.
* Особенно хорошо у Детрита получалось вести допросы подозреваемых. У него было три основных вопроса. Первый — прямой ("Это ты сделал?"), второй — настаивающий ("Ты уверен, что это сделал не ты?") и третий — с подковыркой ("Это ведь ты сделал, правда?"). Хотя это были не самые искусные в мире вопросы, талант Детрита состоял в том, что сержант задавал эти вопросы на протяжении нескольких часов, пока не получал желаемый ответ, обычно что-то типа:"Да! Да! Это я сделал! Я! А теперь скажите, что именно я сделал?!".
* Когда решаешь крикнуть миру о том, кто ты есть на самом деле, испытываешь невероятное облегчение, узнав, что кричать можно и шепотом.
* Разумеется, чтобы что-то к чему-то добавить, нужно изначально что-то иметь, но сержант не стал акцентировать внимание на этом факте.
* — Ваймс, у тебя мозги истинного стражника.
— Спасибо, сэр.
— За что? Это был не комплимент.
* Некоторое время Моркоу пытался придумать подходящий ответ.
— О! — только и смог сказать он в итоге.
* Те гости, которые точно знали, на какой стороне их бутерброда намазан паштет, быстренько сориентировались в ситуации.
* — А его манеры! Вы заметили их?
— Нет.
— Вот и я о том же!
* — А вы можете представить принцессу, которая согласится выйти за него замуж?
— Ну-у-у... Принцессы абсолютно непредсказуемы, некоторые из них даже лягушек целовали, известный факт...
— Лягушки — это совсем другое дело.
* Не всякий ум может состязаться с подобной простотой.
* Что я обычно всем говорю?
— Э-э... Никогда никому не доверяй, сэр?
— Нет, не то.
— Э-э... Невиновных не бывает?
— Тоже не то.
— Э-э... Если кто-то относится к представителям видового меньшинства, это вовсе не значит, что он не может быть мелким, тупоголовым, зловредным засранцем?
— Не... Когда это я такое говорил?
* — ... А сейчас немедленно во дворец. И разыщи Ангву. Она может нам понадобиться. И захватите ордер на обыск.
— То есть молот брать побольше, сэр?
* Нельзя сказать: "У меня есть приказы". Нельзя сказать: "Так нечестно". Никто не будет слушать. Слов нет. Ты ПРИНАДЛЕЖИШЬ самому себе.
Никаких "Ты не должен". Вместо этого: "Я не буду".
* — Послушай, Милдред, — как можно мягче промолвил Ваймс, — все слуги что-то берут из домов, где работают. Да и не только слуги, все люди такие, где бы они ни работали... Они берут всякую мелочь, на которую никто не обратит внимания. И никто не считает это воровством... Это... это нормально. Остатки и излишки.
* Она прекрасно понимала: не все то, что произнесли с вопросительной интонацией, есть вопрос.
* Резким взмахом ножа Дорфл срезал с загона замок. Весь скот спокойно стоял и наблюдал, что будет дальше. В общем и целом вел себя как самый настоящий скот.
* — Мы не можем видеть свет, потому что именно с его помощью мы видим.
* В последнее время взгляд на мир у сержанта Колона менялся слишком часто. Только некое событие откладывалось в памяти в качестве наихудшего за всю его жизнь, как его тут же вытесняло нечто еще более ужасное.
* ...у данных быков была и другая причина сердиться. Дело в том, что у крупного рогатого скота есть своя религия. Они глубоко религиозны и верят, что, умирая, послушный бык (ну, или корова) уходит через волшебные ворота в мир лучший. Что случается дальше, они точно не знают, но слышали, что это как-то связано с обильными пастбищами и почему-то с хреном.
* Завидев приближение быка, люди исчезали с дороги словно по волшебству. Тонне откормленного быка неведомы проблемы уличных пробок. В крайнем случае, одно движение рогов решает все.
* Шнобби Шноббс всю свою жизнь прыгал из доспеха в доспех. И основной урок, который он выучил, состоял в том, что все эти люди с красными рожами и ласковыми голосами НИКОГДА не предлагают легкую и доходную работу, которой так жаждал Шнобби. Они сулят добровольцам нечто "большое и чистое", и в результате ты чистишь какой-нибудь подъемный мост. Тебя спрашивают: "Кто-нибудь хочет вкусно поесть?" — а потом ты сидишь и всю неделю чистишь картошку. НИКОГДА не вызывайся добровольцем. Даже если сержант неожиданно поймает тебя и скажет: "Нам нужен кто-то, чтобы пить спиртное бутылками и заниматься любовью, постоянно, с женщинами. Причем все уже готово". ВСЕГДА будет какая-нибудь загвоздка. Даже если с небес вдруг спустится хор ангелов и предложит добровольцам, желающим попасть в рай, сделать шаг вперед, Шнобби и тут не попадется. Наоборот, на всякий случай он сделает шажок назад.
* Убить вампира совсем не просто. В него можно вбить кол, после чего стереть в порошок, а через десять лет кто-нибудь обронит капельку крови в неположенным месте — и ОТГАДАЙТЕ, КТО ЭТО К НАМ ВЕРНУЛСЯ? Иногда они возвращаются? Неправильно. Они способны вернуться столько раз, что у вас голова закружится.
* Ваймс стоял весь внимание. Все люди в доспехах знают, как надо вести себя в подобных обстоятельствах. Прежде всего, следует смотреть прямо перед собой.
* Витинари толкнул двустворчатую дверь.
— Вуаля, — сказал он.
— Это слово означает какой-то музыкальный инструмент, сэр?
— Нет, командор, оно означает: "Что это там такое торчит из стола?", — огрызнулся патриций.
* — Мне повторить?
— Никак нет, сэр.
— По-моему, я отдал тебе приказ, командор. Я очень четко ощущал, как двигались мои губы.
* — Для Того, Кто Любит Свободу, Нет Лучше Работы, Чем Работа Стражником. Закон — Это Слуга Свободы. Абсолютной Свободы Не Бывает, — тяжеловесно изрек Дорфл.
* — Кстати, забавно, — встрял Шнобби. — Еще ни разу никому не попадалось печенье, пророчествующее несчастье, замечали? Там никогда не пишется что-то вроде: "Ну все, вскоре вам полные кранты".
Ваймс прикурил сигару и помахал спичкой.
— Это, капрал, и есть одна из основных движущих сил вселенной.
— Как это? Люди покупают печенье судьбы, становятся счастливыми и двигают вселенную? — удивился Шнобби.
— Нет. Вселенной движет то, что люди, которые ПРОДАЮТ печенье судьбы, хотят продавать его и дальше.
* — На этот раз, Ваймс, ты доигрался! — заорал Чудакулли, игнорируя голема. — Ты зашел в два раза дальше обычного!
* — Мне кажется или грядет очень долгий теологический диспут?
... - Может одно или два, - сказала Ангуа.”
Маскарад (Плоский мир—18)
Санта-Хрякус (Плоский мир—20)
Комментариев нет:
Отправить комментарий