* ...в выборе сердца недостатки имеют более притягательную силу, чем достоинства — как более яркие проявления индивидуальности...* Впрочем, понедельники распространялись иногда и на другие дни недели.
* Как это ответственно — быть смыслом и центром чужой жизни.
* Вообще-то в нем есть что-то особенное — он как будто немного святой. Но полный мудак.
* Бабушке от этих рассказов было большое удовольствие и она, пожалуй, несколько злоупотребляла ими. Шурик выслушивал её смиренно, слегка перебирая ногами от нетерпеливого ожидания давно известного конца истории. Дополнительных вопросов он не задавал, да бабушка в них и не нуждалась.
* — Ты такая... Ты такая необыкновенная, и самое в тебе лучшее — твои ручки, и ножки, и ушки...
Она засмеялась, смахивая слёзы:
— Шурик! Это мои самые главные недостатки — кривые ноги и торчащие уши! Я папу своего за них ненавижу, от него досталось, а ты говоришь — самое лучшее.
Шурик, не слыша её, гладил её ноги, в горсть забирал обе маленькие ступни, прижимал к груди:
— Я буду скучать по отдельности по ручкам твоим, по ножкам, по ушкам.
Так, совершенно случайно, Шурик открыл самый тайный и великий закон любви: в выборе сердца недостатки имеют более притягательную силу, чем достоинства — как более яркие проявления индивидуальности. Впрочем, он не заметил этого открытия, а у Лили была вся жизнь впереди, чтобы это понять...
* И вот наступает утро после похорон, когда поминки уже справлены, вся посуда вымыта соседками помощницами, одолженные стулья разнесены по соседским квартирам, и остался чисто вымытый дом, до краев переполненный присутствием человека, которого уже нет.
* Это был величайший день её жизни: три чуда света открылись ей разом. Душе её предстала святыня искусства, выполненная из цветных стёклышек пьяными исполнителями по эскизам бессовестных халтурщиков, телу — святыня незабываемого вкуса..., а дух бессмертный поднял её на божественные высоты возле зубчатой стены великого храма. Алилуйя!
Кто посмел бы разуверить её в тот день? Кто бы мог предложить большее? Возможно, соседки по общежитию не разделили бы восторга, даже если бы она с ними поделилась переживаниями. Но она хранила своё великое в тишине души.
Всё, что она задумала, получилось. Она сдала экзамены гораздо лучше, чем нужно было для зачисления. Ей дали в общежитии койку и тумбочку в комнате на четверых, с уборной и душем на этаже, с общей кухней и газовой плитой. Всё это принадлежало ей по праву. Поверх пробирок и колб она смотрела на своих однокурсников. Все они были прекрасны, как иностранцы, — красивые, нарядные, упитанные. Лучше всех был Шурик Корн. Потом она попала к нему в квартиру. Это был высший этаж рая. Теперь Аля твёрдо знала, что всего можно добиться. Надо только работать. И работала. И была ко всему готова.
* Женя чувствовал в Гии врага: именно такие широкогрудые, на толстых икрастых ногах мальчишки с примитивным чувством юмора и лёгкие на жестокость доставляли ему с детства множество неприятностей. Он эту породу отлично знал, слегка презирал, немного побаивался и в глубине души завидовал. Завидовал не столько физической силе, сколько стопроцентному довольству жизнью и собой, которое от них исходило.
* Доктор Жучилин, сопоставляя красно-синие кружочки Светланиного дневничка с датами записей, чёрными карандашными крестами и своими назначениями, размышлял о могущественной биохимии, которая, сбившись на какой-то ступеньке, выбрасывала в мозг этой бедной девочки таинственные вещества, заставлявшие её искать смерти. "Столько лет вёл её, и не удержал", — горевал Жучилин.
Комментариев нет:
Отправить комментарий