1 апр. 2007 г.

Терри Пратчетт — Море и рыбешки


  “Неприятности, в который уж раз, начались с яблока. ...

*  Дураки неудержимо несутся навстречу неприятностям, но в сравнении со старушками, которым уже нечего терять, они просто ползут как улитки.

*  Ничто так не подчеркивает индивидуальность, как униформа: здесь подвернем, там подколем — и вот вам мелочи, которые тем заметнее, чем очевиднее единообразие.

*  Какое ремесло ни возьми, везде одно и то же. Рано или поздно кого-нибудь осеняет: необходима организация. И будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по общему мнению, достиг вершин мастерства, — тем не до этого, они работают. Правда, обычно это и не самые худшие — те (а куда деваться!) тоже трудятся в поте лица.
    Нет, как правило, организовывать берутся те, у кого достаточно времени и желания бегать и суетиться. И — опять-таки, если не кривить душой, — миру нужны те, кто бегает и суетится. Но не обязательно их любить.

*  От привычки побеждать трудно избавиться. К тому же она создает опасную репутацию, которой тяжело соответствовать, и ты идешь по жизни с тяжелым сердцем...

*  Собственно, в проигрыше нет ничего плохого — помимо того, конечно, что ты не победитель.

*  — Нельзя обманывать ожидания. Это действует на нервы.

*  — Ты никогда не опускалась до всяких там "я говорю вам это как друг", верно?
    Маманя помотала головой. Довод был веский. Ни один дружелюбно настроенный человек так не скажет.




*  За спиной у мамани послышался скрип: дверь распахнулась настежь. Обычный человек, чуждый чародейства, непременно нашел бы этому разумное объяснение — просто сквозняк. И маманя Огг вполне могла бы с этим согласиться, если бы не два очевидных для нее вопроса: почему сквозняк это сделал и как ему удалось откинуть крючок?

*  Жизнь ведьмы (есть такое мнение) нехороша тем, что приходится хоронить себя в деревенской глуши.

*  Побывать в дальних краях любопытно, но если говорить серьезно, кому они нужны? Там, конечно, незнакомая выпивка и харч диковинный, но вообще-то на чужбину хорошо съездить по делам, чтобы после вернуться домой, туда, где настоящая жизнь.

*  Эсме непременно требовалось что-нибудь эдакое, чтобы всякий день чувствовать: жизнь проходит не зря. И если это что-нибудь — зависть и досада, пусть так.

*  Та хоть и была чересчур грамотная (порой ученость из нее так и перла), зато сама чинила себе башмаки и нюхала табак, а это, по скромному мнению мамани Огг, был первый признак Нашего Человека.

*  При виде третьей ведьмы сердце у мамани ушло в пятки, но не оттого, что Летиция Мак Рица была дурной женщиной. Совсем напротив, она слыла дамой достойной, порядочной, любезной и доброй (по крайней мере к миролюбивым животным и не слишком чумазым ребятишкам). И всегда была готова оказать ближнему добрую услугу. Беда в том, что при этом Летиция руководствовалась единственно своими представлениями о благе этого ближнего и с ним самим не советовалась. Итог был печален: все получалось шиворот-навыворот.

*  — Я думаю, она тоже будет участвовать?
    — Не припомню, чтоб хоть раз обошлось без нее.
    — Я думаю, вы... Не могли бы вы уговорить ее... в этом году воздержаться?
    Маманя оторопела.
    — Уговорить? — переспросила она. — Ну, разве что топором.

*  — В других состязаниях, — сказала Летиция, — одному и тому же участнику позволено занимать первое место лишь три года подряд, а затем он на некоторое время отстраняется от участия.
    — Да, но мы то ведьмы, — напомнила маманя. — У нас свои правила.
    — Это как же?
    — Их нету.

*  — У этой особы, несомненно, природный дар, и, поверьте, ей бы следовало благодарить...
    Тут маманя Огг бросила слушать. У этой особы. Вот, значит, что.
    Какое ремесло ни возьми, везде одно и то же. Рано или поздно кого-нибудь осеняет: необходима организация. И будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по общему мнению, достиг вершин мастерства, — тем не до этого, они работают. Правда, обычно это и не самые худшие — те (а куда деваться!) тоже трудятся в поте лица.
    Нет, как правило, организовывать берутся те, у кого достаточно времени и желания бегать и суетиться. И — опять-таки, если не кривить душой, — миру нужны те, кто бегает и суетится. Но не обязательно их любить.

*  — Но все с самого начала знают, что первого места им не видать.
    — Я тоже.
    — Да нет же, вы наверняка...
    — Я имела в виду, я тоже с самого начала знаю, что первого места им не видать, — уничтожающим тоном перебила бабаня. — А надо им браться за дело с уверенностью, что победы не видать мне. Нечего удивляться проигрышу, если не умеешь верно настроиться!

*  В конце концов, ведьма есть ведьма. Поскреби любую, и... и окажешься нос к носу с ведьмой, которую только что поскреб.

*  бабаня была ведьмой старого закала. Она не делала людям добра, она поступала по справедливости. Но маманя знала, что людям не всегда по душе справедливость. Вот, например, давеча старый Поллитт свалился с лошади. Ему хотелось болеутоляющего, а нужны были несколько мгновений мучительной боли, пока бабаня вправляла вывих. Беда в том, что в памяти остается боль.

*  Бабаню нельзя было упрекнуть в излишней любезности, зато гораздо чаще, чем симпатию, она вызывала уважение. Впрочем, люди привыкают с уважением относиться и к грозовым тучам. Грозовые тучи необходимы. Но не симпатичны.

*  Сама она не любила побеждать. От привычки побеждать трудно избавиться. К тому же она создает опасную репутацию, которой тяжело соответствовать, и ты идешь по жизни с тяжелым сердцем, постоянно высматривая ту, у которой и помело лучше, и с лягушками она управляется быстрее.

*  По мнению бабани Громс Хмурри, вторых мест не существовало. Либо ты победил, либо нет. Собственно, в проигрыше нет ничего плохого — помимо того, конечно, что ты не победитель.

*  Маманя всегда придерживалась тактики достойного проигрыша. Тех, кто продул в последнюю минуту, публика любит и угощает выпивкой, и слышать "она едва не выиграла" гораздо приятнее, чем "она едва не проиграла".

*  В серые ночные часы тяжело свыкнуться с мыслью, что на твои похороны народ соберется только за одним — убедиться в твоей смерти.

*  Но жена Гоппхутора уперлась: она только-только привела дом в приличный вид. К тому же они купили новый насос. Есть вещи, с которыми нелегко расстаться.

*  — Думаешь, мне не пойдет?
    Воротничок был отделан кружевом. Маманя сглотнула.
    — Ты обычно носишь черное, — напомнила она. — Даже капельку чаще, чем обычно. Можно сказать, всегда.

*  Дорогу к месту Испытаний украшали гирлянды, развешенные на деревьях нестерпимо яркими цветными петлями.
    В них было что-то странно знакомое. По идее, если обладатель ножниц берется вырезать треугольник, он не может потерпеть фиаско — но кому-то это удалось.

*  ведьмы, как правило, тщательно следят за своим языком: никогда нельзя знать, какой фортель выкинут слова, оказавшись за пределами слышимости.

*  Чужие тайны — это власть. Власть приносит уважение. А уважение — твердая валюта.

*  Закзак радостно кивнул ей поверх выставочного стенда с надписью "ПОДКОВЫ НА УДАЧУ, $2 ШТУКА".
    — Приветствую, госпожа Огг. Маманя вдруг взволновалась.
    — На удачу? А что в них такого? — Она взяла подкову.
    — Как что?! Каждая подкова — две монеты в мой карман! — ответил Крепкорук.
    — Но почему они приносят удачу?
    — Завернуть вам штучку, госпожа Огг? Знал бы я, что торговля пойдет так бойко, прихватил бы еще ящик. Нашлись такие дамы, что брали по две!

*  — Само собой, но...
    — Но ты никогда не опускалась до всяких там "я говорю вам это как друг", верно?
    Маманя помотала головой. Довод был веский. Ни один дружелюбно настроенный человек так не скажет.

*  — Насколько я понимаю, барышня Громс Хмурри — очень гордая женщина, — сказала Летиция.
    Маманя Огг снова пыхнула трубкой:
    — Это все равно что сказать "море полно воды".
    — Ценное замечание, — первой нарушила тишину Летиция, — но я не вполне понимаю его смысл.
    — Если в море нет воды, это не море, — пояснила маманя Огг, — а всего навсего здоровущая яма в земле. С Эсме штука в том, что... — Маманя шумно затянулась. — Она — сама гордость, понимаете? А не просто гордая женщина.


  ... Славненько!”



Комментариев нет:

Отправить комментарий