& — Есть такой одиночный мужской танец, — сказал Лужж. — Гопачок, кажется.
И изобразил гопачок.
— Левой ногой — так, правой — так, левой — так, так и, кажется, вот так, руками — туда-сюда, а потом обеими ногами так, так и так!
Хотел Югорус этого или нет, но своей цели он добился.
Люди, приведенные в состояние предельного изумления, бунтовать не способны.
& Верблюд и кот молчали, что не мешало им переговариваться мысленно.
"Вторжение невоплощенного... Ты был прав, кот. Но можем ли мы оставаться в стороне?"
"Оставаться в стороне? О чем-м-м ты, верблюд? Я всегда-у в центре, в стороне — это там-м-р, где м-м-меня нет".
& Никогда не говорите женщине "За что?". И уж во всяком случае, не разводите при этом руками.
— Он еще спрашивает! Вместо того, чтобы извиниться... Молчать!.. Что ты губами хлопаешь? Сказать нечего? Вот я сейчас тебя!
& — Ладно, проехали. Сын за отца, внучка за бабку, дедка за репку не отвечают. Принцип. Сам подслушал.
& Повторенье — мать ученья,
Повторенье — мать ученья,
Повторенье — мать ученья.
Из книги Песталоцци-Песталоцци-младшего "Повторенье — мать ученья"
& Тяжело в ученье — иди служить.
Надпись на военкомате времен Екатерины Великой
& ...редкое заграничное успокаивающее заклинание: Усеагульная млявасть и абыякавасть дажыцця — Всеобщая вялость и безразличие к жизни (белорусское).
& Потом пришла мисс МакКанарейкл. Она взяла математику (очень понравилось название) и испытала самое жгучее разочарование в жизни.
— Это унизительно! Я не собираюсь заставлять детей зубрить неблагозвучные заклинания! Вот, посмотрите: "ха крест у два ха два крест два ху крест у два"!
— Боюсь, — заметил ректор, разглядывая книгу, раскрытую на странице с формулой (x+y)=x+2xy+y, — вы не совсем правильно поняли...
& ...пикет под лозунгами "Нет!", "Нельзя!" и "Как можно?!".
& Взялся основательно. Вдумчиво. Тщательно сбалансировал программу. Съездил в командировку по обмену опытом во все крупнейшие европейские университеты. Предусмотрел все возможные проблемы. Учел все детали. И, как следствие, завалил все сроки.
& — Вся надежда на вас. Если вы не справитесь... то что? То все.
& — А что, отец Браунинг? — спрашивал он себя. — Совершить какое-нибудь запутанное преступление, самому его распутать, поймать себя, сдать властям, получить амнистию за помощь следствию...
Смысл жизни неумолимо ускользал.
& Браунинг посмотрел в бесцветные глаза Тотктонады и решил не отвечать. Всем известно, что самый безопасный министр бегло читает мысли подчиненных на двенадцати языках, а еще на тридцати — читает со словарем. Прочитать мысли самого Тотктонады не удавалось пока еще никому: министр никогда не думал — он всегда уже знал.
& На первый взгляд дело казалось совершенно безнадежным. Какой-нибудь более загруженный работой следователь сразу бы умыл руки. У новичка руки опустились бы. Но отец Браунинг не из таких. И не из других. Он из третьих. Следователь не умыл и не опустил руки, а взял в них себя.
& Место завтрашнего преступления Браунинг осмотрел очень внимательно, однако никаких следов будущего злоумышленника не обнаружил. Это могло означать одно из четырех: следов еще не было; преступник очень опытен; следователь не может их найти; еще что-нибудь.
& — Ну как, Кольт, расследуется? — спросил серый министр. — Есть успехи?
— Как не быть, — честно, но непонятно ответил Браунинг.
— Молодцом, — сказал Тотктонада. — Входите.
& — Так эта... — прогундел Ромуальд, — если вам чаю, так он без сахара. А если кофе, так он кончился. Минералка вон есть.
& Постепенно в среде слуг крепло убеждение, что маги "чем дальше, тем озверелее" и "коли так оно дальше пойдет, то ну его лесом". Назревала типичная революционная ситуация: верхи ничего не знали, низы ничего не делали.
& С одной стороны, последнее слово осталось за ним. С другой — это было всего лишь "Ай!". Можно ли считать "Ай!" полновесным последним словом?
& — У вас назначено? — поинтересовалась она.
— Естественно! — отозвался Сен, опережая Порри и Мергиону, которые собирались задавать ненужные вопросы.
— Как вас представить? — спросила секретарша.
— Представьте нас выходящими из здания министерства и идущими навстречу будущему.
— Хорошо, — ответила невозмутимая привратница и захлопнула дверь.
& Экскурсия была в самом разгаре. Можно даже сказать, достигла апогея. Ученики, загипнотизированные переизбытком бессмысленной информации, брели за мисс Сьюзан как стадо леммингов . В таком состоянии их можно без труда завести в Северное море, в жерло исландского вулкана, в школьную библиотеку.
"Даже жаль, что это не входит в мои планы", — медленно думала МакКанарейкл.
& ...отец Браунинг щелкнул крышкой именных говорящих часов и озабоченно посмотрел на циферблат.
— Вот не надо так смотреть, — сказали часы. — Озаботились бы раньше, еще успели бы что-то сделать. С Гринвичем бы перетерли, временные координаты подправили, пять минут туда, десять сюда, двадцать в зачет следующего года... А теперь уже все, полчаса как опоздали.
— Куда опоздали?
— Ах, мы никуда не торопились? — оскорбленно произнесли часы и захлопнулись.
& У оборотней в погонах всего один недостаток: они любят посмеяться.
— Так ты шутишь или как? — требовательно повторили из темноты.
— Вы серьезно? — удивился Браунинг.
— А мы когда-нибудь шутили?
"А, это они пароль спрашивают!" — сообразил сыщик и порылся в памяти. Между уликами по делу Бубльгума и детским воспоминанием о падении с груши обнаружилось искомое.
— "Рок против наркотиков, — провозгласил он, — что плотник супротив столяра!"
Раздались вежливые смешки.
— Тотктонада придумал? — хмыкнул оборотень. — Старик стал уже не тот.
— Тот Федот, — отозвался другой, — а тут:
— ...батут, — подхватил третий ментодер. — А Тотктонаду пора звать Тотктонуда.
Вокруг сдавленно захихикали. Оборотни в погонах юмор любили, но взаимностью не пользовались.
& Когда неодушевленный — с вашей точки зрения — предмет вдруг заговаривает, это настораживает. Но когда говорящий — по вашему мнению — предмет на все заходы упорно молчит, это настораживает еще больше.
& — Значит, детей кто-то переместил, — подвел итог сыщик. — Плохо.
Браунинг прикрыл глаза и принялся прощупывать ближний Астрал. Этому он научился у Югоруса Лужжа, который всегда зажмуривался, когда выходил в ближний Астрал.
— Плохо, — сказал он через минуту.
— Это то же плохо, что и раньше? — уточнила МакКанарейкл. — Или еще одно плохо?
— Это еще хуже.
& — Ну что ж, — сказал сыщик. ... Рекомендую признаться чистосердечно, то есть сразу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий