Дуглас Адамс — Жизнь, Вселенная и все остальное (2/5)

Начало

&  Он созерцал приборы с видом человека, который пытается перевести градусы Фаренгейта в градусы Цельсия, пока его дом горит.

&  Слартибартфаст шевелил губами, точно размышляя над орфографией какого-то слова. Внезапно его взгляд тревожно метнулся к приборам, но лицо оставалось всего лишь буднично-хмурым. Он опять воззрился на экран. Сам себе сосчитал пульс. Еще мрачнее сдвинул брови — и наконец успокоился.
    — Нет смысла ломать голову над действиями машин, только зря нервничаешь.

&  У меня врачи нашли недоразвитость гланды общественного долга и врожденный порок морального ядра личности, ну разве мне можно доверить спасение Вселенной, сами посудите?

---

&  Бистроматика как таковая являет собой революционно-новый подход к интерпретации поведения чисел. Подобно открытию Эйнштейна, что время не есть абсолют, но зависит от движения наблюдателя в пространстве, а пространство не есть абсолют, ибо зависит от движения наблюдателя во времени, ныне установлено, что числа не абсолютны, но зависят от движения наблюдателя в ресторанах.
    Первое не-абсолютное число — это число людей, на которое заказан столик. Оно меняется в период первых трех телефонных звонков в ресторан, а потом, как выясняется, и отдаленно не совпадает с истинным числом явившихся на ужин, а также с количеством людей, которые присоединяются к ним после спектакля/концерта/матча/вечеринки, и с количеством людей, которые спешат ретироваться при виде новоприбывших.
    Второе не-абсолютное число — это оговоренный час сбора приглашенных, который, как ныне известно, представляет собой одно из сложнейших математических понятий — реситуасексулузон, число, о котором с уверенностью можно сказать лишь одно — оно равно чему угодно, только не самому себе. Другими словами, оговоренный час сбора — это один-единственный момент времени, в который абсолютно невозможно появление любого из членов компании. ...
    Третий и самый загадочный образчик не-абсолютности кроется в соотношении между количеством включенных в счет блюд, стоимостью каждого блюда, числом людей за столом и суммой, которую каждый из них готов заплатить (количество людей, которые действительно прихватили с собой деньги — лишь субфеномен вышеуказанного поля).
    Досадные раздоры, обычно начинающиеся на этом этапе, испокон веку оставались вне поля зрения науки просто потому, что никто не воспринимал их всерьез. Эти проблемы обычно относили на счет таких абстракций, как вежливость, грубость, скупость, задиристость, усталость, эмоциональность или поздний час. Причем наутро участники напрочь забывали о произошедшем. Разумеется, никто и не подвергал эти проблемы лабораторному анализу, поскольку в лабораториях такого не случалось — во всяком случае, в приличных, которым можно верить.
    Только пришествие карманных компьютеров пролило свет на умопомрачительную истину. Вот она:
                   ***
        Числа, записываемые в счета на территории ресторанов, не подчиняются математическим законам, которые управляют числами,
       записываемыми на любых других листках бумаги в любых других уголках Вселенной.
                   ***
    Этот простой факт вызвал бурю в научном мире. Произошла настоящая революция. Хорошие рестораны стали ареной стольких математических конференций, что многие из лучших умов своего времени скончались от тучности и сердечных болезней, что отбросило теоретическую математику на много лет назад.
    Однако постепенно люди начали осознавать смысл этого тезиса. Вначале он казался слишком голым, слишком безумным, слишком похожим на те, о которых человек с улицы сказал бы: "Ну как же, я и сам до этого давно уже додумался". Затем были изобретены словоформы типа "Интерактивно-субъективное моделирование", и все смогли вздохнуть спокойно и заняться делом.

&  — Ну и?
    — Что "ну и"?
    — Вы начали говорить...
    — Числа — настоящий бич божий.
    Артур мудро кивнул сам себе. Однако через некоторое время до него дошло, что он недалеко продвинулся и все же следует спросить: "Это в каком плане?"

&  ...тот репетировал мину униженного и оскорбленного — не без успеха.

&  — Слушайте. У официанта в блокноте числа пляшут. Вы наверняка сталкивались с этим феноменом в жизни.
    — Ну...
    — У официанта в блокноте реальное и ирреальное вступают в противоборство на столь глубинном уровне, что одно переходит в другое и наоборот, благодаря чему возможно практически все при соблюдении определенных принципов.
    — А что это за принципы?
    — Сформулировать их невозможно. Собственно, невозможность их формулирования и есть один из самих этих принципов. Странно, но факт. По крайней мере мне это кажется странным, а то, что это факт, я знаю по опыту.

&  — Не пугайтесь, это...

&  — Здравствуйте, робот.
    — Фгм, — произнес робот и вернулся к своему занятию, а именно очень медленному хождению по очень маленькому кругу.

Далее