Илья Ильф & Евгений Петров — Золотой теленок (7/10)

Ранее

&  — Почему вы меня полюбили? — спросила Зося, трогая Остапа за руку.
    — Вы нежная и удивительная, — ответил командор, — вы лучше всех на свете.

&  — Куда, куда приехать? — закричал Остап. — Где он?
    — Нет, я вам не скажу. Вы ревнивец. Вы его еще убьете.
    — Ну что вы, Зося! — осторожно сказал командор. — Просто любопытно узнать, где это люди устраиваются.

&  — Карнавал окончился! — крикнул командор, когда "Антилопа" со стуком проезжала под железнодорожным мостом. — Начинаются суровые будни.

&  — Адам, — говорил командор, — вы наш отец, мы ваши дети. Курс на восток! У вас есть прекрасный навигационный прибор — компас-брелок. Не сбейтесь с пути!

&  Паниковский тоскливо смотрел на лохматые кукурузные поля и несмело шепелявил:
    — Зачем мы опять едем? К чему это все? Так хорошо было в Черноморске.

---

&  — Бендер! Он гуляет по дороге. Гусь! Эта дивная птица гуляет, а я стою и делаю вид, что это меня не касается. Он подходит. Сейчас он будет на меня шипеть. Эти птицы думают, что они сильнее всех, и в этом их слабая сторона. Бендер! В этом их слабая сторона!.. Он идет на меня и шипит, как граммофон. Но я не из робкого десятка, Бендер. Другой бы на моем месте убежал, а я стою и жду. Вот он подходит и протягивает шею, белую гусиную шею с желтым клювом. Он хочет меня укусить. Заметьте, Бендер, моральное преимущество на моей стороне. Не я на него нападаю, он на меня нападает. И тут, в порядке самозащиты, я его хвата...

&  — Идем, нам нужно торопиться. Нужно где-нибудь переночевать, поесть, раздобыть денег на билеты. Ехать придется далеко. Идем, идем, Козлевич! Жизнь прекрасна, невзирая на недочеты.

&  Голод гнал их вперед. Никогда еще им не было так тесно и неудобно на свете.

&  Козлевич вспомнил о погибшей "Антилопе", с ужасом посмотрел на Паниковского и запел латинскую молитву.
    — Бросьте, Адам! — сказал великий комбинатор. — Я знаю все, что вы намерены сделать. После псалма вы скажете: "Бог дал, бог и взял", потом: "Все под богом ходим", а потом еще что-нибудь лишенное смысла, вроде: "Ему теперь все-таки лучше, чем нам". Всего этого не нужно, Адам Казимирович. Перед нами простая задача: тело должно быть предано земле.

&  При спичечных вспышках великий комбинатор вывел на плите куском кирпича эпитафию:
    Здесь лежит МИХАИЛ САМУЭЛЕВИЧ ПАНИКОВСКИЙ
                               человек без паспорта
    Остап снял свою капитанскую фуражку и сказал:
    — Я часто был несправедлив к покойному. Но был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. Это был бывший слепой, самозванец и гусекрад. Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счет общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счет. А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуэлевич не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер. Все!

&  — Уезжаете? Ну, ну!
    — Остаетесь? Ну, ну!
    — Работаете? Ну, ну!
    — Разговариваете? Ну, ну!
    — Спорите? Ну, ну!

&  Для разгона заговорили о Художественном театре. Гейнрих театр похвалил, а мистер Бурман уклончиво заметил, что в СССР его, как сиониста, больше всего интересует еврейский вопрос.
    — У нас такого вопроса уже нет, — сказал Паламидов.
    — Как же может не быть еврейского вопроса?
    — Нету, Не существует.
    — Но ведь в России есть евреи?
    — Есть, — ответил Паламидов.
    — Значит, есть и вопрос?
    — Нет. Евреи есть, а вопроса нету.

&  В таких случаях Магомет обычно шел к горе, прекрасно понимая, что гора к нему не пойдет.

&  Для полноты счастья не хватало денег.

&  ... Буфетчик заявил, что сделано будет все, что возможно.
    — Согласно законов гостеприимства, — добавил он почему-то.

&  Они приобрели разительное сходство со старинными советскими служащими, и их мучительно хотелось чистить, выпытывать, что они делали до 1917 года, не бюрократы ли они, не головотяпы ли и благополучны ли по родственникам.

&  — Товарищи, что сделано, то сделано, и говорить тут много не надо. А от всего нашего укладочного коллектива просьба правительству — немедленно отправить нас на новую стройку. Мы хорошо сработались вместе и последние месяцы укладывали по пяти километров рельсов в день. Обязуемся эту норму удержать и повысить. И да здравствует наша мировая революция! Я еще хотел сказать. товарищи, что шпалы поступали с большим браком, приходилось отбрасывать. Это дело надо поставить на высоту.

&  — Ну, девочка, — весело сказал начальник строительства, — скажи нам, что ты думаешь о Восточной Магистрали?
    ...пионерка Гремящего Ключа своими слабыми ручонками сразу ухватила быка за рога и тонким смешным голосом закричала:
    — Да здравствует пятилетка!

&  — Да! Мы герои! — восклицал Талмудовский, протягивая вперед стакан с нарзаном. — Привет нам, строителям Магистрали! Но каковы условия нашей работы, граждане! Скажу, например, про оклад жалованья. Не спорю, на Магистрали оклад лучше, чем в других местах, но вот культурные удобства! Театра нет! Пустыня! Канализации никакой!.. Нет, я так работать не могу!
    Плевал я на договор! Что? Подъемные назад? Только судом, только судом!

Далее