& Дорога и повествование получились длинными, вы не станете с этим спорить? Путешествие было долгим, цену пришлось заплатить высокую... но ничто великое не дается с легкостью.
& "Прежде всего определись с позицией", — так учил Корт...
& Кое-кому из вас, а именно вам принадлежат уши, без которых ни одна история не проживет и дня, скорее всего, меня не одобрят. Вы суровы, ориентированы на конечную цель, не верите, что вся прелесть в самом путешествии, а не в его завершении, сколько бы раз вам не доказывали обратное. Вы — из тех несчастных, кто все еще путает занятия любовью и жалкую струйку, которая выпрыскивается в последний момент этих занятий (оргазм, в конце концов, есть способ, к которому прибегает Бог, чтобы сказать нам, что все закончилось и пора спать).
Вы — те жестокие, кто отрицает Серые небеса, куда уходят усталые персонажи, чтобы отдохнуть. Вы говорите, что вам хочется знать, как все сложилось. Вы говорите, что хотите последовать за Роландом в Башню; вы говорите, что именно за это заплатили свои деньги, это то шоу, которое вы пришли посмотреть.
Я надеюсь, что многие из вас знают, не это главное. Не в развязке дело. Я надеюсь, вы пришли, чтобы послушать историю, а не для того, чтобы торопливо пролистывать страницы, спеша добраться до концовки. Чтобы узнать концовку, достаточно сразу открыть последнюю страницу и прочитать, что там написано. Но концовки бессердечны. Концовка — закрытая дверь, которую ни один человек (или Мэнни) не может открыть. Я написал много концовок, но лишь по той же причине, по какой надеваю штаны перед тем, как утром выйти из спальни: таков уж обычай этой страны.
& "И тут с вышины прошептал голос: "Тебе хватило бы трех секунд, чтобы наклониться и поднять его. Даже в дыму и смерти. Трех секунд. Время, Роланд... все всегда упирается во время".
& Воспоминания несли с собой только грусть. Они служили пищей поэтам и дуракам, сладостями, которые оставляли горький привкус во рту и в горле.
& Если какое-то чувство и служит нам машиной времени, так это обоняние.
& "Те, кто не извлекают уроков из прошлого, обречены повторять его".
& Я иду во имя Стивена Дискейна, он из Гилеада!
Я иду во имя Габриэль Дискейн, она из Гилеада!
Я иду во имя Кортленда Эндруса, он из Гилеада!
Я иду во имя Катберта Оллгуда, он из Гилеада!
Я иду во имя Алена Джонса, он из Гилеада!
Я иду во имя Джейми де Карри, он из Гилеада!
Я иду во имя Ванни Мудрого, он из Гилеада!
Я иду во имя Хакса-повара, он из Гилеада!
Я иду во имя Давида-сокола, он из Гилеада и неба!
Я иду во имя Сюзан Дельгадо, она из Меджиса!
Я иду во имя Ыша, храбреца, он из Срединного мира!
Я иду во имя Эдди Дина, он из Нью-Йорка.
Я иду во имя Сюзанны Дин, она из Нью-Йорка!
Я иду во имя Джейка Чеймберза, он из Нью-Йорке, и его я называю своим истинным сыном!
Я — Роланд из Гилеада, и я иду сам по себе; ты мне откроешься.
Я иду во имя Ыша, храбреца, он из Срединного мира!
Я иду во имя Эдди Дина, он из Нью-Йорка.
Я иду во имя Сюзанны Дин, она из Нью-Йорка!
Я иду во имя Джейка Чеймберза, он из Нью-Йорка, и его я называю своим истинным сыном!
Я — Роланд из Гилеада, и я иду сам по себе; ты мне откроешься.
& Он улыбнулся, потому что услышал, как Эдди говорит ему: "Береги свой зад, он уже треснул"...
& — Можешь поставить свой последний доллар, — ответил Роланд, и тут же об этом пожалел. Фраза эта досталась ему в наследство от Эдди, а каждое воспоминание о его смерти причиняло боль.
& — Ты в этом уверен?
— Да, — твердо ответил Роланд. Уверенности у него не было. Вспомнилась фраза Эдди: "Все ставки отменяются".
& Сколько их костей будет сломано, когда они доберутся до последней ступени лестничного марша? "Сладенькая, назови любое число, и не ошибешься", — сказал бы Эдди.
& "Пусть с этим будет полная ясность", — как мог бы сказать ваш недавно погибший друг Эдди Дин.
& — Подождите минутку, беру таймаут, — Сюзанна сложила руки буквой <Т> (этому она научилась у Эдди...)
& "Куотербек спекся", — мог сказать бы Эдди.
& Она так удивилась, услышав фразу Эдди по одному в одни руки.
& Джо набирал скорость. Начинал заводиться, как сказал бы Эдди.
& В два счета, как сказал бы Эдди.
& Он остался, зная, что потребуется Роланду? Что Патрик подведет, когда запахнет жареным (разумеется, фраза Эдди)?
& Это будет прекрасно, не правда ли? Я вот так думаю. И очень уж близко к счастью. Так же близко, как государственная служба, вот что сказал бы по этому поводу Эдди.
... Человек в черном уходил в пустыню, и стрелок последовал за ним.”
Песнь Сюзанны (Темная башня—6)
Комментариев нет:
Отправить комментарий